Медная роза - Андрей Михайлович Дышев
Сторож встретил Ольгу у продуктового ларька, заколоченного досками по случаю окончания дачного сезона. Он схватил ее за рукав, оглянулся по сторонам и заговорщицки зашептал:
– Вот что, дева… Он там!
– Кто?
– Конь в пальто! – сердито передразнил сторож, сетуя на непонятливость девушки. – Мужик какой-то в твой дом забрался! Я его только что в окне заметил.
Ольга от досады даже глаза прикрыла. Она была готова побить Глеба, который вел себя, как неразумное дитя. Сказала же она ему русским языком: по кооперативу ходит сторож! Так нет! Сначала Глеб из дома вышел, а теперь вот в окне засветился. Конспиратор хренов! Одна головная боль с ним!
– Может, вам показалось, дядь Коля? – насмешливо спросила Ольга. – Кто днем на рожон полезет?
– Дыть! – сдавленно произнес сторож и даже замахнулся на Ольгу. – Не принимай меня за дурака! Я еще с ума не выжил, и зрение у меня приличное. Вот как тебя его я видел. Бугаистый такой мужичок. Был бы хилее, так я, может быть, в одиночку бы его скрутил. Значит так! Стой тут, а я за милицией сбегаю. Патрульная машина недавно на «Калинку» проехала. Сейчас я ее перехвачу.
– Нет, дядь Коля, не надо милицию! – испуганно сказала Ольга. – Зачем шум поднимать? А вдруг вы все-таки ошиблись!
– Ой, молчи, дева! – замахал руками сторож и быстро скрылся за деревьями.
Убедившись, что сторожа уже не видно, Ольга со всех ног кинулась к своему участку. Заржавевший замок на калитке никак не хотел открываться, ключ не проворачивался, и Ольга, оставив бесплодные попытки, полезла через рабицу. Концы проволоки порвали ей куртку и в кровь разодрали руку, но Ольга, не замечая этого, подбежала к терраске и принялась колотить в стекло.
– Глеб! Глеб, это я! Собирайся быстрее!
Дверь приоткрылась, из-за нее высунулось подпухшее, поросшее клочковатой щетиной лицо Глеба.
– Что случилось, Олюшка?
– Сюда идет милиция! – Она распахнула дверь и влетела в терраску. – Надевай сапоги, телогрейку! Быстрее, Глеб, быстрее! Я ж тебя предупреждала, чтобы ты сидел, как мышь!
– Да я и сидел, как мышь, – начал было оправдываться Глеб и, опустившись на скамейку, принялся натягивать сапоги.
Ольга схватила его за руку и подтолкнула к двери. Телогрейку Глеб надевал уже на ходу.
– Беги в лес, – сказала она ему, выпроваживая с участка. – Там есть овраг. Сядь там и замри, пока я не приду. Понял?
– Понял, понял…
Покусывая губы, Ольга смотрела Глебу вслед, как он тяжело бежит по раскисшей пашне, и его сапоги чавкают, и к ним пристают комки глины и слипшиеся пучки соломы.
Едва она вернулась в дом, как к калитке подкатил забрызганный грязью милицейский «уаз». Хлопнули дверцы. По ту сторону рабицы, поправляя на плечах автоматные ремни, встали два рослых милиционера.
– Вы хозяйка? – спросил один из них. – Что у вас тут стряслось?
Ольга уже хотела извиниться за ложную тревогу, как из машины, кряхтя и что-то бормоча, выбрался сторож.
– Всё-таки пошла сама! – осерчал он, увидев Ольгу. – Эх, голова бедовая! А что если б он тебя ножом пырнул? Или, не приведи господь, топором?
Милиционеры открыли замок и вошли во двор.
– Не было здесь никого, – сказала Ольга, стараясь побыстрее загасить этот ненужный и опасный переполох, поднятый слишком добросовестным сторожем.
– Нету, потому что он уже удрал! – погрозил кулаком сторож. – Я что ж, слепой, по-вашему? Вот в этом окне он стоял. Здоровый такой, упитанный…
Милиционеры, позвякивая ременными карабинами, вальяжно прошлись по двору, лениво поглядывая по сторонам.
– Окна целы? – спросил один. – Двери не выломаны?
– Всё цело, – ответила Ольга, мысленно моля, чтобы Глеб успел добежать до оврага и спрятался там получше. Вдруг милиционеры надумают лес прочесывать?
– Пойдем, посмотрим, – сказал другой таким тоном, словно предлагал товарищу посмотреть скучный фильм.
Не церемонясь, они поднялись по ступенькам в терраску, оставляя на камышовой циновке следы сапог, оттуда зашли в прихожую.
– А здесь тепло, – сказал милиционер, который шел первым, и оглянулся на Ольгу, следовавшую за ними. – Замечаете?
– Вроде не очень-то и тепло, – пожала плечами Ольга.
– Точно, прогрето! – подтвердил сторож. – Я своим отмороженным носом тепло сразу чую. Грелся он тут, ворюга!
Милиционеры прошли в комнату, пощупали печь.
– Печь холодная, – констатировали они.
Сторож юркнул под рукой Ольги, опередил ее и подбежал к стоящему в углу столу.
– А гляньте-ка! – радостно сообщил он, поглаживая ладонью никелированный бочок электрочайника. – Теплый! И плитка теплая! Он тут, злыдень, чаи гонял!
Милиционеры посмотрели на Ольгу, ожидая от нее какой-нибудь реакции. Ольга колебалась. Первым ее желанием было сказать, что это она только что включила чайник в розетку, но тотчас испугалась, что этот обман милиционеры быстро и легко развеют каким-нибудь противоречащим фактом.
– Значит, кто-то здесь был, – признала она.
– Вот, дева! – удовлетворенно произнес сторож и вскинул кривой и отполированный работой указательный палец. – А ты спорила со мной. У меня глаз – алмаз! Я воришек за версту чую.
– Посмотрите, все ли вещи на месте? – предложил милиционер.
– Все, – подавленно ответила Ольга. – Я уже проверяла.
– И замки целы?
– Целы.
– А вот это странно…
Милиционеры сели в кресла. Они не торопились уходить. Ольга нашла на втором этаже бутылку крымского портвейна. Милиционеры налили себе и сторожу, выпили.
– Это хорошо, что у вас ничего не унесли, – сказали они и снова выпили.
Когда в бутылке ничего не осталось, они ушли. Насилу Ольга выпроводила сторожа. Тот, тугой от переполнившей его гордости, заверял Ольгу, что теперь будет постоянно держать ее дом в поле своего зрения и обходить ее участок едва ли не каждый час.
Оставшись одна, Ольга взялась было отмывать от грязи полы, но очень скоро закинула в угол тряпку и, едва не
