Девятый круг удачи - Лариса Павловна Соболева
– А вы, профессор? – осторожно произнес Савелий, готовясь, что сейчас его грубо попросят уйти. – По той же причине не хотите…
– По другой, – огрызнулся Липин.
Понимая, что больше ничего не добьется, разочаровавшись, так как поход сюда оказался по большей части бесполезным, Савелий попрощался. Но когда он взялся за дверную ручку, профессор снова подал голос из-за горы книг:
– Эй! Как вас там?..
– Савелий, – повернувшись к столу, за которым Липина не видно, сказал Ярцев и замер, слушая ценнейшую мысль, до которой он, умный и практичный, а не додумался:
– Наваждение, говорите? Сам не понимал, да?
– Именно так.
– Значит, вашему другу подсказали жениться на Кларе, каким-то образом убедили пойти на этот шаг. Я исхожу из вашего же предположения, что убийства отца и дочери связаны. Мне думается, в таком разрезе наваждение само по себе не приходит, Клара ведь не из тех женщин, которые способны околдовать внешними данными, талантами или хотя бы умом. Следовательно, что? Кто-то постарался ее продвинуть в глазах вашего друга. Подобные манипуляции удаются с людьми слабыми, безвольными, внушаемыми, ваш друг наверняка из этой породы, вот и влип.
Ни разу не видя Артура, диагноз поставлен профессором практически верно, чему немало был удивлен Савелий. Дед, бесспорно, уникальный. Надо признать, Артур действительно слаб, есть более точное определение – мягкий, неконфликтный. Да не всем же быть сильными, жесткими и стойкими, непогрешимых людей вообще не существует.
Однако профессор подкинул ценнейшую мысль, которую Ярцев чуял, но не мог сформулировать, теперь он четко знает, куда грести, посему распрощался с хозяином и пошел к выходу. Ход мыслей прервала жена Липина, она приложила палец к губам и вышла с ним на площадку перед квартирой. Ей пришлось говорить быстро, чтобы профессор не заметил ее отсутствия, впрочем, он вряд ли что-то замечает, помимо работы:
– Мне жаль вашего друга… Извините, я подслушала, но у меня есть оправдание: волнуюсь за мужа. Не обижайтесь на него, он до сих пор болезненно возвращается к тому времени, у него инфаркт был, еле вытащили с того света…
– Что вы, я вижу причины.
– Байдугана назначили главой института, он ничего не понимал в данной сфере. Никто не видел его диплома о высшем образовании, судя по уровню общей культуры, у него вряд ли восемь советских классов набиралось. Он и стал править, как второгодник. А муж вел научные работы с огромной группой специалистов, нашел спонсоров, те купили необходимое оборудование и все, что нужно для работы лабораторий, которых насчитывалось шесть! Это огромные деньги, годы труда и рисков, результат уже был практически на ладони… Если б завершили исследования, прибыль была бы получена государством колоссальная и Нобелевская премия гарантирована. Но Байдугану открытия в науке чужды.
– Неужели его не привлекли близкие перспективы?
– Он понимал одно: деньги сейчас, а не завтра! Да с этим еще как-то можно было справиться, но на него влияли интриги. Муж не всегда бывает сдержан, говорит, что думает, возник конфликт, его уволили. Научные сотрудники, чтобы остаться в институте, предали мужа вместо борьбы за возможность работать, делать общее дело, открытия… Ай, каждый решил сохранить только свое место, только себя, а через время потеряли все. Недальновидные люди. А это было дело всей жизни моего мужа, понимаете? Не сердитесь…
– Я-то как раз понимаю и не сержусь.
– О Байдугане расспросите Диану Молину, на меня сошлитесь.
– Кто это? – заинтересовался Савелий.
Жена профессора воровато сунула ему в руку сложенный в несколько раз лист бумаги, заговорив еще быстрей:
– Это ее адрес, мы с ней иногда перезваниваемся. Она очень хорошая, в трудные время, когда муж ушел, Диана тайком помогала нам материально. Бай… простите, такова кличка Байдугана. Он взял ее из эскортниц, Диана стала его личным секретарем и, конечно, любовницей. Она многое знает, надеюсь, сможет вам помочь. До свидания.
– Благодарю вас.
Растроганному Савелию удалось поймать руку замечательной женщины и коснуться губами, затем он сбежал по лестнице, не дожидаясь лифта. В машине Ярцев прочел адрес, там был и телефон, к Диане решил отправиться вместе с Артуром, так будет лучше. Созвонившись с ним, выяснил, что он еще в полиции, и дал по газам, разговаривая по пути с Дианой по телефону:
– Здравствуйте, меня зовут Савелий Ярцев, я адвокат. Ваш адрес и телефон дала мне жена профессора Липина, она заверила, что вы поможете…
Его прервал приятный, глубокий, в низком регистре голос:
– Что вы хотите?
– Поговорить. Очень нужно и срочно. Сегодня. Это вопрос жизни и смерти нескольких человек. Чтобы вы не боялись незнакомца, давайте встретимся на стороне – в ресторане, кафе…
– Ну, раз Липина рекомендовала… В кафе «Май» через полтора часа, раньше не могу.
Кажется, удача покосилась в их сторону, но еще не улыбнулась! Он предупредил, что придет не один, отключился от связи и только потом обратил внимание – стемнело. Не успеешь выпить утреннего чая – пора ужинать, вот так скачет время. Но Савелий был доволен, его даже пробки не злили, а час пик тяжелая штука на дорогах, изматывает до крайности – всем известный факт.
И вот не вдруг, нет! Невидимая война заставляет быть внимательным и осмотрительным помимо воли. Вовсе не с тайной целью заметить нечто особенное Савелий посматривал во все зеркала и по сторонам, зная, что на дорогах полно придурков, делал он это по привычке, как обычно. И заметил автомобиль, который ехал за ним, держась чуть больше пятиметрового расстояния – это в час пик, когда машины лепятся в хвост друг другу! Конечно, время вечернее, можно ошибиться, но Савелий запомнил этот автомобиль по габаритам, свету фар и по каким-то приметам, которые скорее чует сердце, чем видят глаза. Но в данных обстоятельствах, может, просто показалось, будто Ярцева преследуют на автомобиле? Нет, правда: а если им просто по пути? Не вопрос! Можно же проверить.
При первой возможности Савелий перестроился, вырвавшись вперед, а тут и перекресток – Ярцев повернул на тихую улочку, хотя ему туда не надо. Проехав пару-тройку десятков метров, он не без тревоги заметил те же фары, те же габариты, номера не было видно, впрочем, это уже не играло роли, Савелий не сомневался: его пасут. И все же он петлял с полчаса по темным переулкам и не переставал удивляться: автомобиль
