Дом лжи - Дэвид Эллис
– У меня есть для тебя подарок, – прошептала она.
Я еще никогда не был с женщиной. В школе весь мой опыт общения с девочками сводился к паре неловких поцелуев; правда, в старших классах я два раза ходил на свидания, но они не доставили мне никакого удовольствия – наоборот, только усилили тревогу и неуверенность в себе.
Лорен пригласила меня к себе домой в Олд-Ирвинг-Парк к трем часам в субботу. Я так боялся опоздать, что приехал рано, поставил мамину «Хонду» где-то на Кедвейл и пошел к дому Лорен пешком. Сказать по правде, от страха у меня поджилки тряслись. Какое уж тут возбуждение, какая эрекция, когда я молился, чтобы меня не стошнило от волнения… Я даже подумывал, не лучше ли поехать назад, в Грейс-Парк, – так я боялся осрамиться и разочаровать Лорен.
Ей было тогда уже двадцать лет, но она еще жила с родителями в непритязательном кирпичном домишке к северу от Уэйвленд. Насколько я понял, родителей дома не было – по крайней мере, Лорен ничего о них не сказала. Она открыла мне дверь в одной рубашке, застегнутой спереди, ноги у нее были голые.
– Здравствуй, мальчик.
В другой ситуации я наверняка почувствовал бы небывалое возбуждение. Еще бы, меня – меня! – соблазняет девушка с обложки! Но я так волновался, что не выдержал напряжения, и у меня все опустилось – в буквальном смысле слова.
– Не надо нервничать, – сказала Лорен, которой хватило одного взгляда, чтобы все понять.
Она взяла меня за руку и повела через нижний этаж к себе, наверх. Мы прошли через кухню, где я заметил немытые тарелки в раковине, облупившийся радиатор парового отопления, кошачий лоток, где наполнитель лежал вперемешку с кошачьими делами. Я даже слегка успокоился: повседневное наполнение жизни Лорен приземляло ее, приближало ко мне, ставило нас почти на равных. По крайней мере, так мне хотелось думать.
Приведя меня в свою спальню, она не стала ничего усложнять. Да и зачем, все равно никакого опыта у меня не было, секс я видел только в кино да во время редких набегов на порносайты, а там стоит у всех и всегда и никто не знает ни секунды сомнения.
Начинала она постепенно. Сначала прижалась ко мне, позволила мне вдохнуть аромат ее духов, нежно скользнула губами по моей шее, а ладонями – по моим бедрам снизу вверх. Потом начала слегка покачиваться, еле слышно напевая. Что это была за мелодия, я так и не узнал.
Потом Лорен повернулась и прижалась ягодицами к моему паху, а головой – к плечу, а я про себя молился об эрекции и о том, чтобы расслабиться и включиться в момент. Лорен взяла мои ладони, прижала к своим грудям и застонала.
– До чего же ты приятный, – прошептала она.
Мои руки вдруг зажили своей жизнью – обхватили ее груди, скользнули вдоль шеи, запутались в волосах, ощупали гладкие шелковые трусики.
И тут у меня – оп-ля – случилось такое восстание рабов, что только держись. Сначала она помогала мне, направляла через первые изгибы и повороты, но теперь я был готов взять управление в свои руки.
Конечно, мне хотелось бы сказать, что Лорен пережила со мной часы экстаза. Но придется признать – хватило меня в лучшем случае минуты на четыре, хотя я сдерживался как мог, да и из тех четырех минут вряд ли хотя бы одна была как-то особенно приятна для Лорен. Оно и понятно – я понятия не имел ни сколько продержусь сам, ни как довести до оргазма существо женского пола.
Но Лорен все равно сделала вид, будто никогда ничего лучше не испытывала. Она обхватила меня ногами и еще долго удерживала меня внутри себя, когда все уже кончилось.
– Как мне нравится, когда ты во мне, – прошептала она.
А я, по правде сказать, не испытывал ничего, кроме огромного облегчения.
Лорен принесла нам по пиву, и мы пили и болтали, сидя на ее кровати. Мне оставалась пара месяцев до колледжа; она рассказала, что копит деньги на учебу. Мы поговорили о музыке, о бейсболе, и одна банка пива незаметно сменилась второй. Столько пива сразу я еще не пил никогда в жизни, но возбуждение от первого сексуального контакта пересиливало даже опьянение.
Мы стояли у комода и рассматривали ее школьные фотографии, когда Лорен, взглянув на часы, сказала:
– Через час вернутся родители. Правда, иногда они приходят и раньше…
– Значит, мальчику пора сматывать удочки, – догадался я.
– Угу. – Она прижала ладони к моей голой груди. – Только ты уже не мальчик, а мужчина. Может быть, трахнешь меня еще разок перед уходом?
Она точно знала, где у меня та самая кнопка.
* * *
С того дня прошло девятнадцать лет. Край пропасти стремительно приближается, но повернуть назад еще не поздно. В этом-то вся и красота – пока я не прыгнул, могу передумать.
Моя жизнь сложилась неплохо, даже приятно. Мне удалось собраться и пойти дальше. Я еще долго могу вести это размеренное существование. Пусть оно небогато событиями и даже скучновато, на чей-то взгляд, но на мой – в нем есть смысл, и это главное. Я могу преподавать, и, даже если декан Комсток выживет меня из этой школы, я найду другую. Быть может, не столь престижную, но я и там буду учить студентов праву, беседовать о праве, писать статьи и вести блог.
Но если отважусь на прыжок, то понятия не имею, где окажусь. Может быть, он станет самой большой ошибкой в моей жизни. Или даже прикончит меня…
43. Вики
Я сижу в кресле с высокой спинкой у входа в бальный зал отеля «Пенинсула», где восемьсот богатейших жителей Чикаго общаются и играют в рулетку, чтобы собрать средства для программы ознакомления населения с проблемами аутизма. Мое платье, хотя и мало подходит для этой вечеринки, на которую меня, кстати, никто не приглашал, все-таки позволяет не выделяться в толпе.
На коленях у меня телефон, в ушах наушники. Я делаю вид, будто ищу что-то в телефоне. На самом деле я в него даже не заглядываю – экран пустой. Зато слова, сказанные сейчас в номере «Золотой Берег», раздаются в наушниках вполне четко:
ОН: «Значит, ты останешься сегодня здесь на ночь?»
ОНА: «Нет. А ты?»
ОН: «Это мой номер».
ОНА: «Понятно. А зачем ты мне об этом говоришь?»
ОН: «Ой-ой. Кажется, я сказал что-то неподобащее?»
ОНА: «Тебе виднее. Вот скажи, о чем ты
