Красивая женщина, купившая дом - Светлана Александровна Захарова
— Бездомная, — ответил Тимофей, — приютил вот, кормлю.
Деревянкин отворил ворота и пожелал следователю успехов в работе.
— Да! Передайте привет Нагаткину, когда он окончательно очухается. Он должен меня помнить, — добавил он.
— Непременно, — пообещал Осипов.
У Тимофея выпали из рук ключи, которые он держал наготове, чтобы запереть ворота. В усадьбе Деревянкиных держать их открытыми не полагалось. Наклонившись, он долго не мог их найти.
— Ты что, ослеп? — удивился Владимир, — вот же они.
— Разве Нагаткин жив? Я думал, покойники не возвращаются.
Я же сам видел труп.
— Боишься оживших покойников? — засмеялся Деревянкин, — так в жизни бывает всякое. Больные иногда выходят из комы.
— И где же он теперь?
— Я его не видел. Но говорят, что в районной больнице. Хочешь навестить?
Тимофей ничего не ответил и не пошёл в дом вслед за хозяином, а остался на улице. Владимиру было не до него. Он намеревался уговорить Татьяну с Сергеем остаться ночевать. И Витушкиной место найдётся, раз уж она тут.
В это время Глеб Петрович, крепко держась за баранку служебного внедорожника, размышлял о том, что Деревянкин всё-таки вызывает подозрение. Говорит, что в любовники не годится, а сам имеет молодую жену. Вот только на труп никак не среагировал — значит, не убивал. Но с Мезенской вполне может быть связан. А Татьяна Михайловна ни словом не обмолвилась, что её племянница встречается с Олегом. Надо копать, товарищ следователь, и копать глубоко.
Деревянкин вернулся в гостиную, в тёплую компанию и уселся за стол, чтобы допить свой чай.
— Уехал, и слава богу, — сказала Ирина, — а то сидишь тут, как под рентгеном, того гляди в убийцы запишут.
Владимир думал точно так же, но в разговор с Ириной вступать не стал — потом от неё не отделаешься. Он отхлебнул чаю, а потом начал разговор о ночлеге.
— Да нет, Володя, не получится, — ответила Татьяна, — у нас же там бабка больная. Что касается её мужа, то Сергей уже давно надоедал жене просьбами ехать домой.
— Сейчас пробок нет, за час доберёмся, — говорил он.
— Вставай, Ирина, поедем домой, — обратилась Татьяна к подруге.
Но Витушкиной домой явно не хотелось. Кто там её ждёт? Невзрачный кавалер, которого давно пора бросить? Два года с ним живёт, а для чего? Только для того, чтобы не быть одной. Иногда лучше остаться совсем одной, чем вести занудливые разговоры вдвоём.
После посещения дома Мезенской Ирина совсем расстроилась. Она думала, что Александр Владимирович не захочет возвращаться к жене, к уголовнице этой. Поможет ей материально, и всё. А тут Ирина, такая привлекательная, такая тёплая. Не вышло. Мезенский свою жену пожалел, а от жалости до любви один шаг.
— Наташа, можно, я останусь? Завтра вместе к Мезенским сходим.
Наташа была не против сходить к Мезенским, надо же оценить этого генерала. Но ответить она не успела, кто-то позвонил
её мужу на сотовый телефон.
— Слушаю, — сказал он, — Юля? Как приятно, давно тебя не слышал.
— Нужно срочно связаться с Мезенской, у неё с дочерью беда, — без предисловий сообщила Юля.
— Беда? Какая беда? — испугался Владимир.
— Быстро дай мне её телефон, остальное потом.
Звонок застал Марину на кухне. Она, как простая смертная, мыла посуду.
— Это Юля, родственница Деревянкина. С вашей дочерью Настей беда. Её кто-то накачал наркотиками. Сейчас она в гостинице, записывайте адрес.
Марина похолодела, но удивилась не очень. Она давно замечала, что с дочерью что-то не так. Замечала, но до наркотиков не додумалась. Слишком непонятно это для людей её поколения.
Она не спеша выключила воду. Что делать? Надо бежать, спасать, а она вот никак не сдвинется с места. Саша! Здесь же Саша! Он может помочь и ей, и дочери. От этой мысли ей стало легче
Мезенский сидел в гостиной у телевизора, но было видно, что думал он о другом.
— Саша! С Настей беда, она наркоманка! Пока меня не было, ты не уберёг её. Надо срочно ехать в Москву!
Мезенский вскочил, быстро сказал «собирайся» и пошёл к машине.
Марина, забыв, что она «под подпиской», поспешила за ним. Но теперь она чувствовала себя увереннее — у неё был защитник.
О том, что неприятную весть ей сообщила та самая Юля, с которой встречается Олег, она подумала в самую последнюю очередь. И неожиданно в голову пришла мысль о том, что какое бы несчастье с ней ни случилось, везде присутствует Олег, как демон какой-то. Неужели судьба собирается всю жизнь мстить ей за грехи?
Когда Мезенские приехали в гостиницу, Настя ещё не пришла в себя. Олега в номере не было, но Марина чувствовала его присутствие.
— Я боялась, что её заберут в милицию вместе с кавалером, — так объяснила свой поступок Юля после того, как рассказала всё, что случилось в ресторане.
— Её надо вести в наркологический центр, — сказал Мезенский, — а этот Игорь ответит за всё!
Отец взял дочь на руки, и супруги быстро ушли, даже не поблагодарив Юлю за помощь. Но ей это было не нужно. Она радовалась, что родители успели вовремя и забрали ещё живую Настю. Её можно будет спасти.
Юля позвонила тёте Тане и объяснила, что случилось. Пожалев Мезенских, Татьяна сочла своим долгом пожалеть и племянницу. Она сообщила ей, что Олег под большим подозрением, и было бы лучше, если бы Юля порвала с ним всякие отношения, чтобы не угодить вместе с ним в тюрьму. Юля не поверила ни одному её слову, но решила на всякий случай предупредить Олега.
В это время Осипову сообщили, что неизвестный гражданин пытался проникнуть в палату районной больницы, где лежал подставной Нагаткин, а на самом деле — работник милиции. Последний успел схватить его за руку, в которой блестел нож. Но потенциальному убийце удалось скрыться.
Осипов срочно выехал на место происшествия. Его встретил огорчённый Овсянко. Рядом, прямо на снегу, лежал раненый охранник, который до ранения дежурил на выходе. Врачи «Скорой помощи» старались остановить кровотечение.
Следователь чертыхнулся. Он был готов убить их обоих. Готовились, готовились, а операцию провалили.
Откладывать дело на завтра нельзя, решил он. Может пойти снег и замести все следы. Надо срочно осмотреть место происшествия.
Как только раненого увезли, двое стражей порядка начали обследовать снег, лежащий вокруг больницы. Следов было много, какие из них принадлежали именно преступнику, понять было сложно. Но Осипов настоял на том, что надо искать: преступник второпях мог что-то обронить или вымазать кровью своей жертвы.
Уже стемнело, надежды что-либо найти практически не было, но
