Алмазы французского графа - Иванова Татьяна Антоновна

Валера толкнул в плечо Катерину, желая, чтобы ответила она.

— Извините. Мне нужна Сухарева Тамара Васильевна. — Сказала Катерина.

— Это я. — Ответила женщина. — А, что Вы хотели?

— Поговорить насчет приобретенной Вами квартиры в Туле, которая ранее принадлежала Купидонову Дмитрию Сергеевичу.

После этого в переговорах возникла пауза, однако, женщина, хоть и явно растерявшаяся, держала ее недолго.

— А, что, собственно… Что Вас интересует? — спросила она.

— Извините, но переговариваться по домофону по этому вопросу как-то несподручно. Да и потом, тут у подъезда уже люди собрались, и требуют освободить домофон.

Валера с одобрением взглянул на Катерину, поблагодарив ее за находчивость. Ведь возле подъезда, кроме них никого не было.

— Но… Вам придется немного подождать. Я в ванной.

— Хорошо, через сколько нам перезвонить?

— Минут через пятнадцать.

Валера покачал головой.

— Наверняка взяла время, чтобы с кем-то посоветоваться.

— Похоже, — согласилась с ним Катерина. — В шесть часов вечера принимать ванну…?

Через пятнадцать минут женщина предложила Катерине подняться в квартиру.

Она открыла дверь и увидела, что их двое. Лицо ее тут же насторожилось.

— Ой! — воскликнула она. — А я думала, что вы одна, — и предусмотрительно накинула на дверь цепочку.

— Да Вы не волнуйтесь, — начала, было, успокаивать ее Катерина.

— Простите, я живу одна с ребенком. Я….Я не могу впустить вас двоих.

— Хорошо, тогда давайте пока переговорим через дверь, а там будет видно. — Нашелся Валера, испугавшись, что женщина, чего доброго, захлопнет дверь у них перед носом.

— Нас интересует, собственно, один вопрос. Почему Дмитрий Сергеевич Купидонов переоформил свою квартиру на Вас?

— А, кто вы такие, и почему Вас должен интересовать этот вопрос?

— Понимаете… начала Катерина, — дело в том, что мы знали этого человека, а точнее, он являлся большим другом моей бабушки и отца этого молодого человека. — Она указала на Валеру.

— Ну и что же? — пожала плечами незнакомка.

— Мы знаем, что у Купидонова не было родственников, кроме уехавшего из Тулы несколько лет назад пасынка, — сказал Валера, — и именно его мы желали бы разыскать. То есть, когда мы узнали, что Вам теперь принадлежит квартира Дмитрия Сергеевича, то подумали, — может Вы знаете его пасынка, и подскажете, где его можно найти.

— Нет! Я не имею никакого отношения к его пасынку. И не представляю, где он может быть.

— Но кем же тогда Вы приходитесь Купидонову, если он оформил на Вас квартиру? — удивилась Катерина.

— Я просто хорошая его знакомая. Человек, который часто навещал его в последнее время, вот и все. Потому, собственно, он по своему личному желанию и оформил на меня квартиру.

— Ну, если Вы хорошая его знакомая, то наверняка должны были знать, что Дмитрий Сергеевич вел переписку со своим пасынком, — сказал Валера, при этом подумав, — темнишь ты, милая! Что — то Оля Комарова даже ни разу не заикнулась о твоих частых визитах к Купидонову. Уж она-то не могла их не заметить!

— А как Вы познакомились с Дмитрием Сергеевичем? — продолжала расспрашивать женщину Катерина.

— Какая разница? Это все равно не поможет вам найти его пасынка. — С раздражением ответила незнакомка, давая понять, что не намерена больше ничего обсуждать. — У Вас ко мне все?

Катерина с Валерой переглянулись, и одновременно пожали плечами.

— Тогда, прощайте, — сказала женщина, не дождавшись от них ответа на свой вопрос, и захлопнула дверь.

— Ох, не понравилась мне эта дамочка. — Сказала Катерина, когда они вышли из подъезда.

— Да, темная лошадка. Я просто уверен, что она знает пасынка Дмитрия Сергеевича.

— Мне тоже так показалось.

— А раз она его знает и скрывает это, значит, на то имеется веская причина. Но нам, похоже, о ней никогда не узнать!

— Валер, а может….может он в тюрьме?

— В тюрьме? А что….. То есть, ты хочешь сказать, что именно по этой причине Дмитрий Сергеевич мог оформить квартиру на эту самую Тамару…..

— Логичное предположение. Ты со мной не согласен?

— Логичное! И Тамара эта…. То есть ее, по той же логике, должны связывать с пасынком Купидонова совсем даже не дружеские отношения.

— Ну да! Постой, постой! Она сказала, что живет одна с малолетним сыном. Валер, так может….это ребенок пасынка Купидонова?

ГЛАВА 36

Саня Лукин и Коля подгорный вышли из тюрьмы почти одновременно, с разницей всего лишь в несколько месяцев. Подгорный, как и положено, отбарабанил свой срок сполна. Лукину же повезло. Он попал под амнистию и вышел досрочно.

Первая встреча Саши с Колей Подгорным произошла на улице. Саша вышел из магазина и увидел Подгорного, как раз направляющегося туда.

— О! Какая встреча! — воскликнул Коля, завидев замешкавшегося Сашу еще издалека.

— Не робей, корешок, убивать я тебя не стану! — и Каля смачно, по блатному, сплюнув через зубы, засмеялся. — Чего с тебя малого было тогда взять!

И Коля, в знак примирения, протянул Саше руку.

— Здорово, корешок!

— Здорово! — ответил ему Саша, протягивая свою.

— Ну, рассказывай, где ты, как?

— Я то? Я в техникуме это…учусь после восьмилетки, на юридическом. Заканчиваю уже.

— Ого! Ученый, значит?

Саша, ничего не ответив, скромно опустил глаза.

— Лихо ты к жизни приспосабливаешься, корешок.

— Да меня, это… дядя Дима туда пропихнул. Он же преподает там. — Сказал Саша в свое оправдание, подспудно понимая, что его учеба вызывает недобрую зависть в душе только что вернувшегося из тюрьмы, Подгорного.

— Понятно! А вообще, как жизнь?

— Нормально вроде! — пожал плечами Саша.

— Ну, что, дружить-то со мной собираешься, или чураться будешь, как все?

— Нет! — сказал Саша.

— Что нет? Чураться или дружить?

— Чураться не буду.

— Ладно, и на том спасибо. Тогда заходи как-нибудь! Я ведь один теперь живу. — И Коля тяжело вздохнул. — Мать умерла, пока я в тюряге парился.

— Я знаю. — Сказал Саша. И ему стало жалко несчастного Колю. И потом, душу Саши разъедала скрытая где-то внутри вина. — От того, что он лично, отвертелся тогда от наказания, а они не смогли! Ну, какая, в сущности, разница, совершеннолетним он был или нет, если наряду со всеми оказался на этом складе, и для чего, тоже понятно! И потом, Коля тогда ведь умолял его выручить Лукина, а он отказался! Как знать, возьми он вину на себя, Коле с Саней, может, и не так бы досталось! Дали бы им для порядка года по два, да и все.

— Да! — подумал Саша. — Жалко Кольку. Мало того, что в тюрьме отсидел, так еще и мать умерла. — И представил, как чувствовал бы себя сейчас на месте бывшего товарища.

— Я, это…зайду. Завтра. — Сказал он.

— Заходи, корешок, потолкуем! — дружески улыбнулся ему Коля.

И Саша стал наведываться к Подгорному.

Тот встречал его с радостью, фальшивой подоплеки которой Саша в силу своего возраста, еще не мог распознать. И он, считая отношение Подгорного к себе искренним, был ему благодарен. — Значит Колька и вправду его простил! И вина, занозой торчащая в сердце, понемногу ретушировалась, уходила в далекое прошлое вместе с Колькиной тюрягой, о которой он не хотел вспоминать.

— Что было, то было, — часто говорил он Саше. — Чего о грустном вспоминать?

У Коли, между тем, часто стали появляться дружки, которых он рекомендовал Саше. А те, увидев у него пацана, кивали в его сторону, со словами, — ну, что, новая смена растет?

Саша как — то не задавался вопросом, почему у неработающего нигде Подгорного дома всегда имеется еда, а значит и деньги на нее водятся. Это, словно само собой разумеющееся, не заостряло на себе его внимание. А вот когда однажды он увидел у Коляна новенький видак, только что распакованный, — в комнате на полу еще валялась неубранная от него коробка, — то удивился.