Дж Коннингтон - Загадка с девятью ответами

Тут мне пришла в голову одна вещь. Силвердейл постоянно всюду забывал свой мундштук. Положит на скамейку или на стол вместе с тлеющей сигаретой и уйдет. В тот самый день он оставил его в моем кабинете, и я сунул его в карман, намереваясь потом вернуть его хозяину. Пока же он лежал в моем жилетном кармане.

В пашем мире каждый сам за себя. Мне нужно было во что бы то пи стало спастись из западни, в которую я угодил. Л Силвердейл пусть сам выпутывается. У него ведь, скорее всего, имелось алиби, тогда как у меня его не было. В любом случае, чем больше путаницы оказалось бы в этом деле, тем труднее было бы вам, друзья, напасть на мой след. Я не понимал, как, в случае, если все раскроется, я смогу доказать в суде факт самообороны, когда мне самому прекрасно известно, что никакой самообороны не было. К тому же в доме Ивонн лежали эти проклятые любовные письма. Увидев их, полицейские немедленно заинтересуются мной. И я окажусь в весьма затруднительном положении.

В общем, я стер с мундштука Силвердейла все отпечатки и бросил его па пол, чтобы развлечь ваших людей. Этот необычный мундштук с мухой, завязшей в янтаре, было очень легко опознать.

Затем я погасил свет, выбрался из дома через то же окно и захлопнул за собой раму, чтобы распахнутое окно не привлекло внимания случайного прохожего. Отпечатки с щеколды я стер своим носовым платком. Честно говоря, направляясь к своей машине, я думал, что проявил немалую находчивость, хотя времени на раздумья было не так уж много.

Возвращаясь в Вестерхэвен, я обдумывал происшедшее. Мне пришло в голову, что сразу по возвращении мне следует с кем-нибудь встретиться. Моей экономки не было дома – отправилась ухаживать за больной родственницей,значит, никто не мог сказать, провел я тот вечер дома или нет. Если же я с кем-нибудь увижусь по возвращении, это уже будет нечто вроде алиби. Но главная проблема заключалась в том, что я, естественно, был выбит из колеи. Человек, с которым я виделся ежедневно, мог заметить мое состояние, и кто знает, к чему бы это привело. Тут я вспомнил, что в городе совсем недавно появился доктор Рингвуд. Его я не видел несколько лет. Даже если я буду вести себя не так, как обычно, ему мои манеры не покажутся странными.

Я отправился к Рингвуду. В его доме меня ждала удача – настоящий дар богов. Я как раз беседовал с ним, когда ему позвонили от Силвердейлов. Выяснилось, что Силвердейла не было дома, а одна из его горничных заболела и вторая решила вызвать доктора. Я уже говорил вам, что в подобных ситуациях мозг работает быстро. Я сразу понял, какой необыкновенный шанс преподносит мне судьба. И предложил Рингвуду проводить его в Хэтерфилд. Это означало, что я смогу оправдать свое появление в окрестностях дома Силвердейлов, если кто-нибудь увидит меня там.

Я оставил доктора Рингвуда на краю Лодердэйл-авеню. Он, вероятно, и сам говорил вам об этом. Во время поездки я успел все обдумать. Я видел лишь один выход из опасной ситуации: любой ценой заполучить письма. Визит Рингвуда, по моим расчетам, не мог занять много времени. Я решил дождаться его ухода, проникнуть в дом, разделаться со служанкой и унести письма.

Моя затея на деле оказалась более рискованной, чем я ожидал, потому что я явился в Хэтерфилд в промежутке между визитом доктора и вашим появлением. Думаю, вы не удивитесь, если я скажу, что похвалил себя за удачливость, когда дело все-таки прошло гладко. Ожидая ухода доктора Рингвуда, я изготовил удавку. Затем подошел к дверям, позвонил и спросил доктора Силвердейла. Его, разумеется, не было, но служанка меня знала и потому разрешила войти, чтобы написать записку. Раз она увидела и узнала меня, се участь была решена. Собственная шкура дороже всего. Я бы еще мог рискнуть и проникнуть в комнаты тайком, если бы не знал, что письма хранятся в запертом ящике и мне придется ломать его, а значит, я неминуемо устрою шум и не смогу исчезнуть незамеченным. Л поскольку служанка меня знала, все было бы кончено. Поэтому…- Маркфилд дернул руками, будто затягивая удавку на горле жертвы.- После этого я отправился домой и уничтожил письма. Затем сел и начал думать. Никогда в жизни мне не приходилось думать так напряженно. Я понимал, что мне крайне важно выиграть время, чтобы успеть спрятать все концы в воду до того, как полицейские начнут приставать ко мне с расспросами.

Тут мне в голову пришла мысль поводить полицейских за нос, подкинув им еще несколько улик, свидетельствующих против Силвердейла. А как он станет выпутываться – уже его личное дело. Так родилась идея анонимных писем. Было ясно, что л должен заставить вас отнестись к ним с должным вниманием. Поэтому в первом письме я сообщил вам о происшествии в летнем домике и подписался "Судьей", рассудив, что после такого начала вы будете с нетерпением ждать любых вестей от меня. Я избрал телеграф как самый безопасный и быстрый способ передачи моих посланий. После этого оставалось только публично продемонстрировать, что я целиком на стороне Силвердейла, чтобы вам не пришло в голову связать меня с этими анонимными письмами.

– Вы немного перестарались,- сухо заметил сэр Клинтон.

Маркфилд сделал неопределенный жест, но спорить не стал.

– Затем,- продолжал он,- когда я уже начинаю думать, что все улажено, вдруг на мою голову сваливается эта тварь Уэлли. Он записал номер моей машины, когда она стояла в воротах летнего домика, а потом сочинил ту сказку об аварии, чтобы узнать мое имя. Этот Уэлли явился ко мне и стал меня шантажировать. Я, разумеется, заплатил ему за молчание. Но я не мог допустить, что теперь, когда все так замечательно устроилось, он будет постоянной угрозой маячить у меня на горизонте. В конце концов, он, насколько я понимаю, был не из тех людей, которых стоит оплакивать.

Однажды вечером я заманил его сюда – моя экономка все еще была в отъезде – и без особого труда задушил. Тело я отнес в гараж, засунул в машину, отвез на Лизардбриджское шоссе и выбросил в канаву. Удавку я оставил там же: она была изготовлена особым образом и предназначалась для того, чтобы возбудить еще больше подозрений против доктора Силвердейла. А, забыл сказать, что я унес из лаборатории Силвердейла его рабочий пиджак, на случай, если мне придется испачкаться в крови. И я оторвал пуговицу и вложил ее в руку Уэлли. Затем я повесил разорванный пиджак обратно на вешалку, специально для вас.

Естественно, мне было весьма приятно услышать, что Силвердейла арестовали. Меня не слишком заботило, как он будет выпутываться. С алиби у него, похоже, тоже были проблемы. Эта новость обрадовала меня еще больше. Теперь оставалось лишь поставить в этом деле точку.

Я уже упоминал, что когда-то сыграл несколько ролей в любительских спектаклях. У меня в самом деле был талант. И мне пришло в голову, что, немного зная вас, сэр Клинтон, я смогу неплохо вас скопировать. Мы с вами примерно одного роста. Я бы не рискнул проделывать такой трюк с человеком, хорошо знакомым с нами обоими. Но, выяснив, что Эвис Дипкар нет в городе, я решил, что ее горничную смогу провести.

Я явился в дом к мисс Дипкар под именем сэра Клинтона Дриффилда. Я давно подумывал проделать нечто подобное и уже съездил в Лондон за поддельными визитками. Я заказал их в одном из тех заведений, где выполняют работу при клиенте и не требуют оставлять адрес или номер счета. Таким образом, я обзавелся ценным документом, который весьма помог мне в спектакле с обыском.

– Спектакль получился довольно остроумный,- задумчиво проговорил сэр Клинтон.- Но вы допустили несколько промашек, которые помогли нам выйти на ваш след. Кстати, почерк миссис Силвердейл, которым был написан адрес в шифрованных объявлениях, вы скопировали с одного из ее старых писем?

Маркфилд кивнул.

– Смотрю, вы практически ничего не упустили,- заметил он.

Медленно поднявшись с кресла, доктор подошел к камину и положил трубку.

– Вот и конец истории,- произнес он без всяких эмоций.- Если вы успели все записать, инспектор, давайте, я поставлю свою подпись. Теперь остается только вызвать "воронок".- Он взглянул на сэра Клинтона.- Бы, полагаю, не согласитесь поведать мне, как вам удалось распутать это дело?

– Нет,- последовал прямой ответ.- Мне не хочется этого делать.

Маркфилд с сожалением развел руками, затем достал из кармана ручку, не спеша отвинтил колпачок и подошел к столу, где инспектор разложил свои записи. Внезапно какая-то новая мысль посетила его, и он склонился к своему аппарату. Движение это было столь спокойным и естественным, что сэр Клинтон и инспектор даже не подумали остановить его. Маркфилд взялся за кран на воронке и лицо его вдруг осветила злобная радость.

– Вперед!- воскликнул он, отворачивая кран, и в следующее мгновение дом содрогнулся от страшного взрыва.

Глава 19

Записи, сделанные после убийства в Хэтерфилде.