Игорь Колосов - Экстремальный диалог

Конечно, существовал третий вариант: как-нибудь разойтись, всего лишь зализывая раны, и Андрей на это надеялся. Но надежда мало чем подкреплялась.

Он помнил рассказ одного своего друга детства по школьному лагерю. Они случайно встретились, когда тот только что вернулся из армии. От него Андрей узнал о парне, обычном с виду парне, но с какой-то демонической энергией. Невысокий, крепкий, хотя в воинской части были ребята и посильнее, не особо выделявшийся интеллектом или иными достоинствами, он манипулировал почти всеми, даже из тех, кто прослужил больше. Даже офицеры часто шли у него на поводу. Казалось, каждый, оказавшийся поблизости от этого человека, интуитивно чувствовал: для собственного душевного здоровья лучше избежать столкновения, лучше подчиниться этой темной энергии, проявить гибкость. После чего навсегда расстаться в надежде, что больше подобное существо не перейдет им дорогу.

Друг детства заверил, что, несмотря на свою гордость, все-таки не решился на столкновение. И дело было ни в недостатке физической силы. Не в боязни пойти до конца, совершить преступление и попасть на годы в дисбат. Совсем ни в этом. Дело было в том, что поединок был заранее предрешен на уровне их энергий. Так же поступали и остальные. В конце концов, тот парень не был лишен множества привлекательных черт, и с ним было выгоднее дружить, признавая его первенство, нежели пытаться совершить нечто, не менее бессмысленное, чем борьба с четко налаженной системой.

Так же не была лишена множества привлекательных черт и Яна Ковалевская. Не считая того, что ее внешность ласкает взор, брюнетка была великолепной собеседницей, она многое понимала из того, что ее ровесники осмыслят, лишь повзрослев, она интуитивно находила подход к каждому человеку, и потому была на хорошем счету, как у одноклассников, родителей, так у родственников и учителей.

И все же это нечто, что наполняло ее, подобно неуправляемому торнадо, не могло не оставить за собой разрушительных следов. К сожалению, мощь проявляет лишь то, что несет в себе знак минус, знак разрушения. Ласковое солнце или легкий, ласкающий кожу, бриз потому и созидают, что их энергия ограничена.

Андрей сидел, уставившись в пол, пока не прозвучал звонок на следующий урок. Трель вывела его из транса, Андрей будто очнулся. Таких людей, как Ковалевская, единицы, но кому-то не везет, и пути их пересекаются.

Может, зря он не согласился с намеком Борисовны и не ушел из школы?

Андрей встряхнул головой, неуклюже поднялся. Пока все нормально, хотя и ощущается дискомфорт, когда видишь брюнетку. Сколько осталось ее учить? Чуть больше двух недель. Может, Ковалевская выполнила программу-минимум и дальше не пойдет? Оставалось надеяться, что основные подвиги брюнетка совершит еще спустя годы, а не в ближайшие полмесяца. Оставалось надеяться, что с лета их пути с Андреем разойдутся навсегда.

Андрей подхватил свою папку и вышел из класса.

Маша чуть отстранилась, и Андрей оторвался от ее губ. Внимательно заглянул ей в глаза.

— Андрей, давай… не сегодня. Ладно?

Она тяжело дышала и смотрела в сторону.

— Давай, — быстро согласился он.

Он был сильно возбужден, по-видимому, то же самое было и с девушкой, но ее просьба была для него выше любых правил или законов. Особенно, если эта просьба касалась такого вопроса, как физическая близость.

Они находились у него дома. Мать Андрея ушла на работу в ночную смену. На улице стояла великолепная, почти летняя погода, но они все равно пришли к нему. Завели Тошу после получасовой прогулки и пришли. По правде говоря, о чем-то таком они договаривались еще несколько дней назад. В открытую это не обсуждалось, но оба поняли, что приход к Андрею домой состоится по вполне конкретной причине.

Они хотели близости.

Андрей смотрел, как Маша поправляет юбку, и не чувствовал разочарования. Признаться, и полчаса назад он не верил, что это случится. Слишком приятной сказкой он видел их сближение. Казалось, что здесь такого? Они уже прекрасно знают друг друга, понимают, что отношения созрели для перехода в более глубокую плоскость, но Андрей воспринял слова Маши спокойно: значит, еще рано.

Она коротко глянула на него.

— Ты не обижаешься?

Он притянул ее к себе, крепко обнял, скорее, как сестру, а не подругу.

— Нет. Не волнуйся, я все понимаю.

— Ты не думай, что я тебе до сих пор не доверяю, — прошептала она. — Просто… давай не сегодня. В другой раз. В следующий раз я буду твоя полностью, обещаю. Я буду твоя.

Она повернула голову, поцеловала его в подбородок, нашла губы, впилась в них. Андрей ответил на поцелуй. И следующие пять минут они снова жадно целовались. Пока Андрей мягко не отстранился от нее сам, чувствуя, что Маша вот-вот перестанет контролировать себя, и мнение ее изменится. Но он не хотел этим воспользоваться. Не хотел, чтобы получилось так, будто он ее обманул.

— Пошли на улицу, — предложил он. — Погуляем.

— Пошли, — она хихикнула. — Пока не поздно.

Они вышли из подъезда, пошли в сторону набережной.

— Отец не будет беспокоиться, что ты так поздно гуляешь? — спросил Андрей.

Она обняла его за талию.

— Не будет. Он ведь знают, что я с тобой.

Андрей улыбнулся, ему было приятно это слышать.

Они молчали, пока не оказались у реки. Просто шли, в тишине наслаждаясь обществом друг друга. Андрей думал о родителях Маши. Он так и не познакомился с ними. Да, была причина, в конце концов, он не мог прийти с разбитой бровью, но его лицо давно в порядке. Получилось так, что мать Маши уехала на две недели в санаторий, и Андрей считал, что лучше ее подождать, а не идти лишь к отцу.

— Андрей, — прервала молчание девушка. — Завтра мама приезжает.

Он улыбнулся. Не в первый раз замечает, что они частенько думают об одном и том же.

— И что? Ты меня им, наконец, представишь, я надеюсь?

— Конечно. Можно прямо завтра.

— Мама не устанет с дороги?

— Почему устанет? Она днем приезжает.

— Тогда договорились?

— Договорились.

Они снова замолчали. Прошлись в конец набережной и там, у моста через залив, поднялись наверх, к центральной улице, медленно пошли назад к своему району. Прежде чем, расстаться, решили пройтись в школу, сделать кружок вокруг частного сектора между пятиэтажками и зданием школы.

Когда возвращались назад, обнявшись, прикасаясь друг к другу губами, мимо прошла девушка, они заметили ее в самый последний момент. В этом месте фонари не горели, и они ее не рассмотрели.

Почему-то эта случайная прохожая заставила Андрея подумать о Ковалевской, хотя в течение всего вечера он ни разу о ней не вспомнил.

— Маша, — тихо сказал он.

— Да?

— Скажи, ты вообще что о Ковалевской думаешь?

Она посмотрела на него, но в темноте он не разобрал выражение ее лица.

— Почему ты спрашиваешь?

— Просто так. Хочу знать, что ты о ней думаешь, как о человеке?

Некоторое время Маша молчала.

— Вообще-то я не люблю кого-то обсуждать за глаза.

— Я знаю, — быстро вставил Андрей.

— Я ее не так уж и хорошо узнала, мы ведь учимся ни в одном классе, но такое чувство, что она — очень циничный человек. Мне так кажется.

Андрей кивнул.

— И ты, конечно, права.

Она по-прежнему смотрела на него.

— В чем дело, Андрей? Что-то опять случилось? — она даже остановилась.

— Нет, нет, — поспешно заверил он ее. — Все нормально.

— Мне казалось, что все эти истории с ней в прошлом. Что все позади.

— Да-да, все позади, Маша.

Он обнял ее и, не очень-то веря собственным словам, тихо повторил:

— Все позади.

Юля следила за историком так, словно сидела в засаде. Она ловила каждый его взгляд, брошенный на ее одноклассников.

Вчера она долго стояла в темноте, не веря тому, что увидела. Стояла, хотя парочка, так поразившая ее, давно растворилась в темноте. Растворилась, навевая уверенность, что Юля просто-напросто ошиблась.

Еще бы! Чертов зануда-историк, этот правильный препод в своих не по размеру широких рубашках, отказавшийся даже от такой девушки, как Яна Ковалевская, казавшийся в отношениях с противоположным полом полнейшим профаном, этот плейбой в кавычках разгуливает по району с Юлиной одноклассницей!

Вчера Юле хотелось пойти за парочкой, чтобы убедиться, что с преподом действительно Маша Нетак. Она с трудом удержалась. Если ей повезло, и ее не заметили только что, это не означало, что повезет снова. Почему-то Юля не хотела, чтобы ее увидели. Для этого не было веской причины, остаться незамеченной, она приняла решение неосознанно.

Удивление душило Юлю, и к удивлению примешивалось… негодование.

Недавно Яна разоткровенничалась и рассказала Юле, что на самом деле все началось, когда она предложила новому преподу пойти к ней домой. Юля подозревала что-то такое с самого начала, и признание подруги лишь подтвердило это. Многое объяснялось, в частности, сила ненависти Яны к Андрюше, как она его называла. Несмотря на новые обстоятельства, Юля все равно испытала негодование по отношению к Андрюше. Надо же, прямо девственник какой-то. Юля попыталась представить, как бы она чувствовала себя в случае отказа мужчины, которому рискнула себя предложить, и пришла к выводу, что правда на стороне подруги.