Чарльз Де Линт - Лунное сердце

Такер открыл заспанные глаза и оглядел спальню Мэгги. Мэгги стояла в дверях. Она заколола волосы, и вид у нее был куда более свежий, чем у только что проснувшегося Такера.

— Кофе на кухне, — сказала она, отворачиваясь. — Мне еще нужно умыться, у меня встреча на Николас-стрит с одним беспокойным клиентом в девять тридцать.

— А сейчас сколько?

— Четверть девятого.

Такер вздохнул и поднял глаза к потолку. Пора вставать и начинать шевелиться. Откинув одеяло, он пошлепал в кухню, налил себе кружку черного кофе и понес в спальню, где стал одеваться.

— Как настроение, Такер?

— Лучше. — Такер сидел на краю кровати и любовался Мэгги. — Почему бы нам сегодня не удрать куда-нибудь вместе?

— Не могу. Но на выходные я не ангажирована.

— Считай, что уже ангажирована.

Такер потер подбородок с выросшей за ночь щетиной.

— На верхней полке справа, — сказала Мэгги. — Я так и не решилась их выбросить.

Такер проследовал в ванную и там, где она сказала, действительно нашел свою бритву и крем для бритья. Он уже намылил лицо, как вдруг Мэгги проскользнула между ним и зеркалом, чтобы наложить тени на веки. Взглянув через плечо, она широко улыбнулась и начала краситься.

— Что ты собираешься сегодня делать? — спросила она.

— Сначала в контору. Узнать, не случилось ли чего. А потом я думаю съездить в Дом Тэмсонов. Теперь у меня возникли более радужные перспективы… Спасибо тебе.

— Пожалуйста. Тебе просто нужно быть непредвзятым.

— Непредвзятым? По отношению к кому? К оборотням? Или к волшебникам?

— Я не о такой непредвзятости говорю. Но у тебя есть склонность рассматривать вещи под одним углом. — Она замолчала. И недоговоренным осталось следующее: почему, например, Мэгги иногда защищает людей, про которых знает, что они виновны? — Из того, что ты мне рассказал, — добавила она, — вовсе не следует, что ты имеешь дело с обычным преступником.

— Так-то оно так. Но только с кем же я имею дело?

Мэгги покачала головой и отошла, уступив ему место перед зеркалом.

— Не знаю, Такер. Меня пугает то, что там могут быть замешаны люди, обладающие… такими странными способностями. — Она серьезно посмотрела на него. — Какие они? Может, они вообще не люди? Ведь, возможно, они даже думают не так, как мы. Может, для них ни добро, ни зло не имеют никакого значения?

— Да, я знаю. Меня это тоже пугает. — Он стер остатки мыла с лица и провел пальцами по волосам. — Подвезти тебя до Николас-стрит?

— Конечно. Только без сирены, ладно?

Джеми проснулся от привидевшегося кошмара. Ему снились тени, терзающие его когтями, и чудовищно искаженные лица. Джеми сел, пижамная куртка прилипла к вспотевшему телу, он смотрел в окно своей спальни. Часы у кровати показывали половину девятого, небо было ярко-голубое. Он задумался и снова лег, потом решил, что еще одного кошмара не выдержит. Спустив ноги с кровати, Джеми встал и оделся. В кухне он застал Байкера и Салли, кот Так, как всегда, бесчинствовал, требуя, чтобы его покормили.

Салли предложила Джеми кофе, и он принял его с благодарностью.

— Мы хотели нажарить оладьев с яблоками, — сказал Байкер. — Знаете, как в Огайо. Хотите?

Салли рассмеялась:

— Я так понимаю, что если «как в Огайо», то заниматься этим придется мне.

— А что, разве я вчера не готовил вкуснейшие мексиканские лепешки? Ты таких раньше и не пробовала!

— Готовил. И очень покорно. Не могу не признать.

— Ну вот, я просто восстанавливаю справедливость, дорогая леди.

Салли посмотрела на него с преувеличенным удивлением:

— Покорный и, главное, вежливый.

— Вышколен безупречно в домашних условиях.

Джеми улыбнулся, оценив их попытку вести себя как обычно. Он уже хотел встать и уйти в Почтовую комнату, чтобы заняться своими исследованиями, когда заметил, что за окном темнеет, как будто вдруг стали собираться тучи.

— Кто-нибудь слышал прогноз погоды на сегодня? — спросил он.

— Да. Обещали ясную без осадков… — Байкер запнулся, он тоже взглянул в окно. — Что это?

Свет за окном продолжал меркнуть, пока не стало так темно, что казалось, будто день никогда не настанет. Байкер встал из-за стола и зашарил по стене в поисках выключателя. Наконец в кухне вспыхнул верхний свет. Байкер открыл дверь, выходящую в сад, и посмотрел на небо. Ни звезд, ни облаков не было видно. Если это гроза, то она разыгрывалась без ветра и обещала превратиться в настоящее светопреставление. Воздух был заряжен статическим электричеством.

Байкер вернулся в кухню, встретился взглядом с Джеми и похолодел, поняв, что Джеми думает о том же, что и он, — о странном вчерашнем госте и об его россказнях.

— Это неестественно, — сказала Салли.

И тут же смолкла, потому что тоже вспомнила. Вчера она не поверила словам Джеми, а сейчас по спине у нее пробежал холодок, и она поежилась.

— Давайте посмотрим, что с другой стороны, — предложил Байкер.

Втроем они пошли туда, где Дом выходил на О'Коннор-стрит. И в это время с северной стороны Дома, выходившей на улицу Паттерсона, раздался страшный удар.

— Черт! — выругался Байкер. — Что это такое? — И повернул в ту сторону.

Во всех окнах, мимо которых они проходили, было одно и то же — кромешная тьма. Оглушительный грохот, из-за которого они направились к северному фасаду, больше не повторялся, но всех охватило предчувствие, что они его еще услышат.

— Может быть, что-то взрывают? — шепотом предположила Салли.

— Ну да, — отозвался Байкер. — А на Дом, я полагаю, набросили простыню, чтобы он не запылился.

И хотя они ждали второго удара, все равно оказались к нему неподготовленными. Он прогремел, как оглушительный раскат грома. Дверь, мимо которой они проходили, затряслась на петлях, а ваза, стоявшая на буфете, опрокинулась. Дом буквально ходил ходуном.

— Не верю, — сказал Байкер, первым пришедший в себя. — Все это похоже на то…

— На то, что мы под артобстрелом, — договорил за него Джеми, вспомнив, что рассказывал ему Томас Хенгуэр о темной силе арфиста Талиесина. Если на них действительно напал арфист и если он обладает такой страшной силой, то разве у них есть надежда ему противостоять? И куда подевался этот Том как раз тогда, когда он нужен?

— Пойду взгляну, — сказал Байкер и направился к дверям.

— Постой! — воскликнул Джеми и, когда Байкер обернулся, добавил: — Том что-то говорил, будто Дом сам защищает нас от Талиесина. Вдруг, открыв дверь, ты создашь брешь в этой защите?

Байкер уже хотел возразить, что для всего происходящего должно быть какое-то разумное объяснение, когда раздался третий удар, от которого все повалились на пол. Когда они стали подниматься на ноги, Дом вздрогнул от новых взрывов, как будто его трясла чья-то гигантская рука. Картины сорвались со стен, вазы и всякие безделушки попадали со столов и буфетов, отчего грохот только усилился. Трое обитателей Дома, лежа на полу, прижались друг к другу, каждый старался как-то овладеть собой, каждый гнал от себя мысли о причинах происходящего, но не думать об этом никто не мог.

Когда замер последний из раскатов, Байкер сел и огляделся, чтобы оценить последствия «артобстрела».

— Все целы? — спросил он.

Джеми и Салли вяло покивали головами. Джеми начал вставать, но Байкер жестом остановил его.

— Подождите, — сказал он. — Какой смысл вставать… чтобы тебя снова опрокинули на пол?

А сам подумал: «Черт побери, ну что за мерзость на нас свалилась?» Байкеру хотелось приписать случившееся землетрясению — что само по себе было бы ужасно, — но, когда трясется земля, небеса не чернеют. Такого просто не бывает. Но раз уж нечто непонятное происходит, кто-то должен взять руководство на себя, и по лицам Джеми и Салли Байкер понял, что, судя по всему, эта честь будет предоставлена ему. Неважно, что и его сердце замирает от страха, все равно он должен позаботиться о других.

— Кто у нас в данный момент может находиться в Доме? — спросил он.

Этот вопрос отвлек их от страшных мыслей.

— Фред, — сказал Джеми, — и Сэм.

— Больше никого? — Перед глазами Байкера возникла странная картина: он представил себе, что Джеми стоит за конторкой в гостинице и пересчитывает ключи от номеров, висящие на крючках у него за спиной.

Джеми покачал головой:

— Насколько я знаю, нет.

— Так, значит, нужно как можно скорее найти их, пока они не попытались выйти из Дома. Я думаю, вы правы, Джеми. Каким-то образом Дом стал нашей защитой от того, кто пытается ворваться внутрь. Если, черт побери, на самом деле существуют те гады, о которых говорил Хенгуэр, то почему бы и Дому не обладать какими-то сказочными свойствами?

Джеми кивнул. В Доме он чувствовал себя в безопасности, независимо от того, какими бы чудовищными ни были удары, наносимые тем, кто напал на них.

Джеми казалось, что узы, связывающие его с Домом, ощущение того, что он — часть его стен, что его окна сейчас смотрят сразу и на темную пустоту, воцарившуюся вокруг, и на них, объятых ужасом, — что все это обещает им безопасность. Обещает до тех пор, пока они остаются внутри. Казалось, Дом предостерегает — стоит им выйти за его пределы, и он уже не сможет их защитить.