Наталья Перфилова - Брачные игры банкиров
– Не до этого мне сейчас, Надь, – озабоченно отозвался Огородников, складывая листочки в белую пластиковую папку. – Я почти добился своего. Скоро Семен на своей шкуре убедится, как подлянки людям строить.
– Ты с ума сошел! – опустилась я на стул. – Неужели все-таки удалось уговорить Галю вернуться к тебе?
– Я ее убедил, что адвокат Огородников ни в какое сравнение с капитаном Кравцовым не идет. Да ты посмотри на меня, я же по всем статьям лучше этого замухрышки Семена…
– Дим, может, не стоит глупостями заниматься, семью разрушать?.. Ты хоть понимаешь, что ты и Семену, и Галине жизнь испортишь?
– Но они-то меня не пожалели, – насупился Дмитрий. – Знаешь, я как мучился, чуть нервный срыв не получил…
– Их понять можно. Они ведь полюбили друг друга… А ты… Ну, скажи, что ты с Галей делать будешь, когда она к тебе вернется? На улицу выгонишь или будешь жить и всю жизнь Кравцовым попрекать, отравляя жизнь и себе, и ей? Ты подумал об этом? Конечно, если ты ее еще любишь…
– Галю? – тупо переспросил Огородников.
– Нет, меня! – разозлилась я. – Конечно Галю, кого же еще? – Я протянула адвокату чашку свежезаваренного чая и бутерброд с ветчиной. – Ты же не маленький, Дим! Нужно отчет себе отдавать в том, что делаешь. Особенно если от этого судьбы человеческие зависят. Тут сто раз нужно отмерить, прежде чем отрезать.
– Ладно. Ты права, как всегда. Я подумаю о том, что ты сказала, – серьезно пообещал Огородников и поспешил сменить тему: – С тех пор как ты у меня работаешь, я хоть завтракать стал по-людски, да и вообще, ты со своим образованием психологическим очень мне в работе с клиентами помогаешь… А самой-то тебе хоть как, нравится здесь или по поездам тоскуешь? Не жалеешь, что с железной дороги ушла? Не тянет романтика, путешествия?
– Какая там к черту романтика, Дим? Смеешься, что ли? Грязные стаканы, белье, дымный титан да сануборка четыре раза в день… Тем более что и работать-то не с кем стало: Тани нет, Юры тоже, Афонову два года дали, Толика и то жена в какую-то фирму водителем пристроила… А к новому коллективу привыкать тяжело. Да и Афанасий Петрович от всего этого с инфарктом в больницу угодил, вряд ли теперь вернется в поезд. Так что я все равно ушла бы. Если бы твоя Ниночка неожиданно замуж не выскочила, то другую работу подыскала бы…
– Да я все равно тебя взял бы. Честно. Ты ведь и не секретарь вовсе, а помощница моя. Удивляюсь, как я раньше без твоих советов справлялся…
– Что-то вид мне твой, Дим, сегодня не нравится. Хвалишь меня без остановки, а глаза-то так и бегают. Колись давай, что задумал опять?
– Даже и не знаю, как тебе сказать… – замялся Огородников. – С чего начать…
– Да с чего угодно, – занервничала я. – Только побыстрее, не томи.
– Короче, письмо вчера пришло оттуда…
– Опять? – Я покраснела. – Порви и выброси.
– Да нет… Не могу. Тут, видишь, какое дело… Оно Вадиму твоему адресовано было.
– И?.. – Я выжидательно уставилась на адвоката.
– Я ему показал, – собравшись с духом, выпалил он и замолчал.
– Да как ты мог? – прошипела я злобно. – И даже не сказал ничего.
– А почему я должен перед тобой отчитываться? – тоже разозлился Дмитрий. – В конце концов, я адвокат, и это моя работа, между прочим. Со мной заключили договор и заплатили деньги. Я что, ради твоих прихотей должен обманщиком становиться, да?
– Это не прихоти. И тебе это прекрасно известно! – с досадой выкрикнула я и отвернулась. – Он предал всех нас ради своей выгоды. Я никогда его не смогу простить.
– Это дело твое, – холодно возразил Дмитрий. – Но не стоит решать за других, вот так вот походя распоряжаться человеческими судьбами. Ты только что, кажется, мне то же самое внушить пыталась? Так вот, я ведь тебя выслушал, теперь и ты будь добра. Я очень тронут был твоим благородным поступком, когда ты после ранения Вадима к себе взяла. Ухаживаешь за ним, лечишь…
– Это мой долг, – хмуро заметила я. – Он мне спас жизнь. И ходить теперь не может тоже из-за меня.
– Не спорю. Я с такой трактовкой не совсем согласен, но спорить не стану, – кивнул Огородников. – Ты сделала для мужа все, что могла. Стремилась помочь… Правда? – Я кивнула. – Так почему теперь, в угоду своим амбициям, ты лишаешь его возможности окончательно встать на ноги?
– Операция стоит тридцать тысяч евро. Реабилитация приблизительно столько же… Ни у меня, ни у него таких денег нет. Продать его недостроенный окончательно особняк я тоже никак не могу без согласия Вадима. А он уперся и твердит, что ни в коем случае не согласится на это, даже ради возможности вылечиться. Это он для меня делал и хочет, чтобы я там жила. Глупый! Как будто для счастья мне этот дом нужен! Да я в сто раз счастливее буду, если Вадим из проклятого инвалидного кресла встанет.
– Вот именно, – кивнул адвокат. – И он из него встанет. Обязательно встанет. Трифонов, замучившись бегать с деньгами за тобой, поручил мне связаться непосредственно с Вадимом и передать на подпись согласие на операцию. Он и с клиникой уже договорился. Вадиму предстоит послезавтра вылететь в Японию.
– Так, значит, он уже согласие подписал? – хмуро поинтересовалась я.
– Вчера. Сначала артачиться вроде как начал… Но Николай парень неглупый, знает, как подход к людям найти. Что уж он там в письме Вадиму написал, не знаю, но тот прочитал, пятнами пошел и порвал его на мелкие клочья. А потом, как миленький, согласие подписал и билеты велел заказывать в аэропорту на послезавтра.
– Это его дело, – сухо ответила я. – Меня их отношения не касаются. Если Николай думает, что сможет искупить свою вину за эти несчастные шестьдесят тысяч…
– С жиру ты бесишься, Надежда, – тяжело вздохнул Дмитрий. – Ну, скажи, что ты к этому несчастному Трифонову пристала?
– Пристала?! – Я чуть не задохнулась от возмущения. – Да мне этот ваш Трифонов на фиг не сдался. Как и я ему, кстати сказать.
– Это очень сильно заметно, – серьезно отозвался адвокат. – Просто невооруженным взглядом. Смотри не разрыдайся от равнодушия. Глаза-то вон как покраснели…
– Это от злости, – пробурчала я и отвернулась, украдкой вытирая слезы. – Я же, в конце концов, человек, а не чурбан каменный…
– Вот-вот… а ведешь себя как дура последняя. Мужик и так, и сяк к тебе подруливает, а ты ломаешься, словно тульский пряник. Он уж и с женой развелся, и обвинения с твоего мужа по первой моей просьбе отозвал, чтобы не нервировать тебя, родимую, и деньги на лечение сто раз предлагал, так нет же, ты гордо отказываешься. Скажи, чего ты хочешь, чтобы он сделал?
– Ничего, – сквозь слезы прошептала я. – Я ничего от него не хочу. Пусть отстанет от меня. Забудет о моем существовании…
– И тогда ты станешь в сто раз счастливее? – с насмешкой посмотрел на меня Огородников. – Значит, так ему и передать? Госпожа Крылова просит вас оставить ее в гордом одиночестве.
– Почему в одиночестве? У меня есть ты и Вадим тоже…
– И еще управдом местный, и президент Путин. И все мы вместе счастливы, ну просто до невозможности. – Дима вздохнул и покачал головой. – Ты дура, Крылова, полная и окончательная. Такой мужик перед тобой стелется, весь мир к ногам бросить обещает, а ты дурью маешься. И ведь главное, я же не дурак, вижу, как ты сохнешь по нему, хотя тут и дурак бы увидел. Ты в него влюбилась еще тогда, когда он был просто нищим квартирантом, так неужели счастье свое упустишь из-за собственных дурацких комплексов? Давай, подруга, соберись! Ты же по профессии психолог, тебя учили людей из подобных ситуаций вытаскивать. Так себе-то помочь вообще святое дело!
– Я не могу…
– По-че-му? – с досадой воскликнул Огородников. – Ну ладно, сначала я еще понимал, что ты на него злилась. Обижалась… хотя он ничего плохого ни тебе, ни Вадиму не сделал. Он просто приказал своему охраннику присмотреть за тобой и постараться раздобыть доказательства виновности Сафронова. Если бы он хотел в первую очередь с Михаилом разобраться, то и слежку к нему приставил бы, а не к тебе. Но он о тебе беспокоился и заставил парня именно за тобой по пятам ходить и охранять твой покой и твою жизнь. И ведь совсем не его вина, что тот оказался, мягко говоря, мудаком. И даже при всем при этом ты все равно должна быть Николаю благодарна за то, что жива осталась. Ведь Михаил и тебя, и Вадима пристрелил бы не задумываясь… Так что ты не физиономию от Коли должна воротить, а в ножки ему кланяться да в церкви свечки ставить за здоровье раба Божьего Николая. И не вздумай сказать, что я не прав.
– Ты прав.
– Ну, слава богу, – обрадовался Дмитрий. – Наконец-то лед тронулся и ты взялась за ум! Давно пора.
– Ничего не тронулось, Дим. Я признаю, что многим обязана Трифонову, особенно сейчас, когда он помогает моему мужу… Очень благородный поступок… Но ко мне это больше не имеет никакого отношения. Я считаю мою миссию по отношению к Вадиму выполненной. Как только он отправится в Японию, я снова заживу как раньше, спокойной размеренной жизнью… Только вот подруги у меня не будет… Хотя последнее время Юля ко мне зачастила. Ей после смерти Юры тоже одиноко… А Николаю в моей жизни места нет. Я рада, конечно, что он развелся с Жанной, раз у них давно отношений не было нормальных, зачем мучить друг друга… Думаю, ему не составит труда быстренько найти на ее место замену. Какую-нибудь Анжелу или другую красотку, с которой не стыдно в обществе показаться…
