А Мейсон - Дом стрелы
Детектив вывел своих спутников в холл, зажег свет, запер дверь "Сокровищницы" и спрятал ключ в карман.
- Мы оставим свет включенным, мадемуазель,- обратился он к Энн,- а Моро будет держать вахту в доме. Вам нечего бояться - он будет неподалеку от вашей двери. Доброй ночи.
Энн протянула ему руку с печальной улыбкой.
- Я поблагодарю вас завтра.- сказала она и начала подниматься по лестнице, пошатываясь и волоча ноги.
Ано посмотрел ей вслед и с усмешкой повернулся к Фробишеру:
- Какая жалость! Вы и она... Хотя, в конце концов, все возможно...- Он поспешно оборвал фразу, так как Джим побагровел и начал выглядеть "подобающе", а Ано меньше всего хотелось его оскорбить.- Приношу свои извинения. Я нахал и сплетник. Но если я допустил оплошность, то желая вам добра. Надеюсь, вы это понимаете? Отлично! Завтра мадемуазель поведает нам, что произошло с ней ночью. Я хочу, чтобы вы при этом присутствовали. Тогда я расскажу вам, как шаг за шагом пришел к своим выводам, и отвечу на все ваши вопросы. Я позабочусь, чтобы вас не вызывали давать показания о том, что вы видели этой ночью. А когда все закончится, мосье, вы поймете, что правосудие должно вершиться, каким бы болезненным ни был этот процесс.
Фробишер видел перед собой совсем другого Ано. Все трюки и буффонады исчезли полностью. Не было даже триумфа. Этот человек словно излучал достоинство, оставаясь при этом добрым и предупредительным.
- Доброй ночи, мосье!- Ано поклонился.
- Доброй ночи!- Повинуясь импульсу, Джим протянул руку. Детектив с улыбкой пожал ее и удалился.
Джим Фробишер запер парадную дверь и поплелся назад в холл. Он слышал, как повернулись створки железных ворот. Их оставили открытыми, как всегда, когда кто-то из обитателей дома намеревался вернуться поздно. Да, все было спланировано с тщательностью полководца, обдумывающего сражение. Слуги давно отправились спать. Если бы не Ано, Бетти Харлоу могла бы в этот момент бесшумно подниматься по лестнице к себе в комнату, выполнив свою ужасную работу. Проснувшись утром, слуги узнали бы, что Энн Апкотт предпочла бегство угрозе разоблачения. А вечером Эспиноса пришел бы в "Сокровищницу", воспользовался подземным ходом и обнаружил бы в кухне Отеля де Бребизар приготовленную для него лопату. Да, все опасности были предусмотрены - кроме Ано. А впрочем, и его в какой-то мере предусмотрели. Ведь паническая телеграмма поступила в фирму "Фробишер и Хэзлитт", прежде чем Ано начал расследование.
- Если я вам понадоблюсь, мосье, я буду на лестнице, недалеко от спальни мадемуазель,- сказал Моро.
Джим пробудился от размышлений.
- Благодарю вас,- ответил он и поднялся в свою комнату.
Не много же пользы принесла Бетти Харлоу эта телеграмма, с горечью подумал Фробишер. Ему еще предстояло узнать, что именно телеграмма сокрушила все ее планы.
Глава 24
Рассказ Энн Апкотт
Рано утром Ано позвонил по телефону в Мезон-Гренель и договорился о встрече во второй половине дня. Джим провел утро с мосье Бексом, который был потрясен услышанным.
- В наши дни у заключенных тоже есть права,- заявил он.- Они могут требовать присутствия их адвоката на допросах. Я немедленно отправляюсь в префектуру.
Вскинув голову и выпятив грудь, словно бойцовый петух, нотариус поспешил сражаться за свою клиентку. Однако битва не состоялась, ибо злополучная клиентка в данный момент пребывала в одиночной камере и должна была предстать перед судьей не раньше чем через пару дней. Разумеется, защите гарантировали все права, и мосье Бексу обещали предоставить возможность побеседовать с Бетти Харлоу, если она того пожелает, прежде чем ее подвергнут допросу. Но сейчас была очередь Франсины Роллар.
Вернувшись в свою контору на плас Этьен Доле, мосье Беке застал Джима Фробишера беспокойно меряющим шагами его кабинет. Джим с надеждой поднял взгляд, но у нотариуса не нашлось слов утешения.
- Мне все это не нравится,- уныло произнес он.- Совсем не нравится. Они держатся очень вежливо, но первой допрашивают горничную. Это скверно. Ано знает свое дело. Слуг всегда можно заставить говорить, а уж эту Франсину Роллар...- Мосье Беке покачал головой.- Я обращусь к лучшему адвокату во Франции.
Расставшись с ним, Джим вернулся в Мезон-Гренель. Было очевидно, что сведения о новом ужасном обороте, который приняло "дело Ваберского", до сих пор не просочились. Люди не шептались на улицах и не толпились у ворот Мезон-Гренель. "Дело Ваберского", по общему мнению, становилось сенсацией вчерашнего дня. Джим послал Энн Апкотт записку, сообщая, что перевозит свой багаж в отель на плас Дарси и оставляет дом полностью в ее распоряжении. Даже в такой печальный момент на губах Энн мелькнула улыбка, когда она прочитала это послание.
"Он очень корректен, как сказал бы мосье Беке,- подумала она,- и ведет себя достаточно "подобающе", чтобы порадовать мосье Ано".
Джим вернулся после полудня, и Энн Апкотт поведала ему и Ано свою мрачную историю на лужайке, в тени сикоморов, среди роз, над которыми жужжали пчелы. Детектив время от времени дополнял рассказ своими комментариями.
- Мне бы и в голову не пришло идти на бал к мадам ле Ве,- начала она,если бы не анонимное письмо.
Встрепенувшись, Ано склонился вперед.
Анонимное письмо пришло, когда Энн, Бетти и Джим Фробишер сидели за обедом. Таким образом, его отправили в середине дня, вскоре после того, как Энн рассказала в саду о своих приключениях в ночь смерти миссис Харлоу. Энн вскрыла конверт, ожидая найти в нем счет, и была испугана при виде подписи "Бич". Она еще сильнее расстроилась, прочитав текст, хотя ее страх уменьшился. Бич просил ее прийти на бал, дав ей подробные указания, как себя вести. В половине одиннадцатого Энн следовало покинуть танцевальный зал, пройти по коридору, ведущему от приемной в боковое крыло, и спрятаться за портьерой в маленькой библиотеке, где она вскоре должна была услышать правду о смерти миссис Харлоу. Автор письма велел ей никому не говорить о своих планах.
- Я никому не рассказала о письме,- продолжала Энн,- решив, что это всего лишь злая шутка в духе Бича. Поэтому я спрятала письмо в конверт, но не могла о нем забыть. Что, если в этом что-то есть? Зачем Бичу подшучивать надо мной, не имеющей ни денег, ни влияния?
Надежда все усиливалась, невзирая ни на какие разумные доводы. Отнеся письмо в гостиную, Энн перечитывала его и все больше верила автору, хотя и презирала себя за это. Ведь сегодня она уже почти ощутила на своих запястьях наручники! Не следовало пренебрегать шансом очистить себя от подозрений, каким бы диким и нелепым он ни казался!
Энн решила посоветоваться с Бетти и в половине десятого направилась в "Сокровищницу". Там горел свет, но никого не было. Ожидая возвращения Бетти, Энн размышляла о странном положении часов на инкрустированном шкафчике. Глядя на них, она держала в руке свои часы со смутной надеждой, что это ей поможет. Если бы Энн поднесла циферблат к зеркалу позади часов на шкафчике, ей бы открылась правда. Но у нее не хватило на это времени, так как легкое движение сзади привлекло ее внимание.
Она резко повернулась. Комната по-прежнему была пуста. Но слабый звук, несомненно, донесся отсюда. И здесь было единственное место, откуда он мог донестись. Кто-то прятался в портшезе. Энн скорее забеспокоилась, чем испугалась. Ее первой мыслью было воспользоваться звонком у камина, которого не было видно из портшеза, и вызвать Гастона. В комнате находилось достаточно сокровищ, чтобы привлечь сотню воров. Но затем она предпочла действовать более решительно и, потихоньку приблизившись к портшезу сзади, неожиданно встала перед стеклянными дверцами.
Энн отпрянула с возгласом удивления. Перекладина перед дверцами была опущена, сами дверцы открыты, а внутри, откинувшись на подушки, сидела Бетти Харлоу. Она сидела абсолютно неподвижно, но не спала. Ее глаза сверкали в темноте кабины, заставив Энн поежиться.
- Я наблюдала за тобой,- медленно произнесла Бетти. Если и был шанс, что ее сердце смягчится, то теперь он исчез. Выйдя из потайного хода, Бетти обнаружила Энн стоящей со своими часами в руке перед зеркалом, пытаясь объяснить тревожившие ее сомнения и оказавшись в двух шагах от разгадки! Слова Бетти были смертным приговором для Энн, и, хотя девушка не поняла содержавшейся в них угрозы, ей стало не по себе.
- Мне нужен твой совет, Бетти,- сказала она.
Встав с портшеза, Бетти взяла у нее анонимное письмо.
- Должна ли я идти туда?- спросила Энн.
- Тебе решать,- ответила Бетти.- На твоем месте я бы пошла без колебаний. Ведь никто еще не знает, что ты под подозрением.
- Но ведь являться на бал из дома, в котором траур,- это дурной тон.
- Ты не родственница,- возразила Бетти.- Ты можешь прибыть туда тайком к самому началу. Не сомневаюсь, что нам удастся это устроить. Но, конечно, это твое дело.
- А зачем Бичу помогать мне?
