Сергей Валяев - Скорпион
— Я хочу, чтобы ты переговорил с одним человеком, — призналась.
— Каким человеком?
— Моим женихом, — помедлив, ответила.
— Женихом, — поперхнулся боржоми. — У тебя жених?
— А почему у меня не должно быть его, — улыбнулась с милой издевкой. Я девушка на выданье.
— И кто он?
Не ответила, лишь улыбалась. Я понял, что мне нужно срочно взять тайм-аут. Поклонившись молоденькой чужой невесте, я удалился весь в раздумьях о женском коварстве. Какой ещё к черту жених? Нам так было хорошо общаться. В Большой опять же ходили. На кухоньке пили малиновую настойку. Нет, сколько живу, а понять противоположный пол не могу.
Сделав свое нехитрое дело в клозете, похожем на римский храм искусства, если я верно представляю древний Рим, я чинно поднялся по мраморной лестнице…
Дальнейшие события приняли неожиданный и фантасмагорический оборот. Такое не могло привидится в самом страшном сне руководству зеркального общепита и посетителям его. Дело в том, что, помимо многих положительных качеств, я обладаю ещё одним: фантастическим чутьем на опасность. Это прирожденное чувство и объяснить его словами трудно.
Так вот я заступил на гранитный пол ресторана и тотчас же почувствовал присутствие смерти. Кто, как и почему? Не знаю, но счет шел на три секунды.
Раз — державный метрдотель, халдеи, посетители за столиками.
Два — Марина.
Три — под кипарисом маленький японец поднимается из-за столика и я вижу в его руках странный подозрительный предмет, схожий на авторучку Паркер. Он что, решил взять автограф у моей спутницы, спутав с голивудской прелестницей Sharon Stone? Он делает шаг… И скорее по вдохновению, чем по мысли, моя рука рвет пистолет из кобуры.
Скоротечность ситуации и присутствие свидетелей помешали мне. Хотел прострелить запястье с опасным предметом, да получилось, как всегда: пуля аккуратно влипилась в лоб представителя Дальнего Востока. От столь радикального механического воздействия его череп раскололся, как будто древняя амфора мастера Китомото из страны Заходящего Солнца.
Неприятное зрелище, спорить не приходится. Для тех, кто плотно харчевал московской соляночкой с осетринкой, скабленочкой по-парижски, почками Брошед, холодным поросенком и прочими деликатесами. Может быть, по этой причине жующая публика рухнула на пол, чтобы освободиться от лишних шлаков, как это делали в древнем Риме патриции путем пихания в горло красивых павлиньих перьев.
И все было бы хорошо, одного не учел я, что в ресторане присутствуют нервные бригадиры — представители бандитского среднего класса. И вот они решили, что я киллер и прибыл на стрелку. И открыли ураганный, лучше не скажешь, огонь из «Магнумов-357».
Неплохо, что я знал дикие нравы и успел нырнуть под защиту мраморного фонтанчика. Оттуда я и махнул Марине, которая, кажется, не понимала, что она ест, поскольку держала вилку у рта и очень долго держала — пока трещали выстрелы.
Наконец как апофеоз действия: красиво и звонко рухнула зеркальная стена, погребая семейство Зусманов из земли обетованной, спесивых янки, горлопанящих германцев, французскую парочку, двух побелевших китайцев, подружившихся корейцев и весь обслуживающий персонал.
Потом наступила гробовая тишина, когда боезапас у пошляков закончился. Приспело время переговоров.
— Эй, братва! — загорланил я. — Вы чего?.. — И определил их душевное состояние емким словом, выражающие крайнее мое удивление.
— А ты кто, мужик?
— Так, телохранитель, — упростил общение, — у молодой леди, которая кушает устрицы.
— Ааа, так бы и сказал.
Переговоры присутствующими были выслушаны самым внимательным образом. Когда публика поняла, что пальба по зеркалам отменяется, заштормило так, что возникло желание продолжить выяснение отношений на языке револьверов.
Пока все заполошно орали, я присел за столик и принялся пить боржоми, стараясь привести в чувство девушку — своим спокойствием.
— Все нормально? — спросил я. — Кажется, нам хотели испортить обед.
— Что это все значит, Саша?
— Тебя хотели убить, — ответил я. — Кто, кроме твоего жениха, знал о встрече.
— Никто, — ответила она.
Через час следственной бригадой МУРа все участники праздничного мероприятия были отпущены. Под столиком была обнаружена ручка-пистолет «Стингер». Миленький предмет, удобный для всякого рода покушений и убийств, совершаемых агентами спецслужб.
Из ручки был извлечен патрон Винчестер Super-X.22 Magnum кольцевого воспламенения с полнооболочечной пулей весом 2,59 г. Если бы эта пуля зажила собственной жизнью…
С муровцами из отдела по убийствам я договорился, как профессионал с профессионалами, и после некоторых формальностей мы с Мариной покинули ресторан. Думаю, здесь навсегда запомнят этот обед и наши чаевые.
— Меня хотели убить? — спросила девушка, когда мы сели в джип. — За что?
— Пока не знаю, — признался и попросил ответить на ряд вопросов.
Когда я получил ответы, то понял, что ситуация неожиданно обостряется: в игру вступили новые фигуранты, действия которых предугадать достаточно сложно. После колебаний девушка назвала по имени и фамилии своего молодого жениха.
— Его зовут Андрей, — сказала она. — Мы учимся на одном факультете. Он хороший парень.
— И как его фамилия?
— Тихий, — ответила Марина. — А что? Ты его знаешь?
Я ответил неопределенно и задумался над схемой производственно-родственных уз семейства Тихих. На мой взгляд, она была проста: дедушка Семен Самойлович Тихий, занимающий ответственный пост при советской власти и при победившей демократии, оставил после кончины сыну Аркадию Семеновичу некий капиталец, с помощью которого тот организовал коммерческий банк, обслуживающий голубую элиту. Господин Фиалко тоже стоял у истоков образования этого «Оргхимбанка». Во всяком случае, так выходило по информации сексотов.
Предположим, что Николя Маков выполнил волю господина Тихого-среднего. Но зачем банкиру идти войной на высокопоставленного чиновника? Не поделили прибыль? Или приятелей голубых кровей? В чем причина конфликта?
— И сколько ты знакома с Тихим-младшим? — задал очередной вопрос своей спутнице.
— С Андреем? Года четыре.
— Как понимаю, дружили семьями?
— Да, наверное, — подумала. — Дедушка очень Андрюшу любил. Он даже нас как бы благословил. И мы решили, что через год после смерти Семена Самойловича… — замялась в поисках нужного определения.
— … сочитаетесь браком, — подсказал я.
— Можно и так сказать.
— Кто-то был против?
— Против? — удивилась. — Никто не был против. Все наоборот — рады.
— И твой папа? И отец Андрюши?
— Да. А что? Кого-то подозреваешь?
Я ответил, что у меня такая профессия: никому не верить, даже собственной тени. Сейчас такие времена — времена тотального предательства. На что намекаешь, занервничала девушка. Не намекаю, а спрашиваю, куда звонила жениху и что ему говорила?
— Ты хочешь сказать, что Андрей хотел меня убить? — возмущенно вскричала. — Да, он… он нам хотел помочь.
— Стоп, — проговорил я. — В чем и как помочь?
— В этом деле помочь.
— В каком деле? — и предупредил, заметив её колебания. — Марина, свадьба может и не состояться.
— Что?!
— Или рассказываешь все, или за последствия не отвечаю.
Я всегда утверждал, что в наших женщинах — наша сила. Из-за них, прекрасных и удивительных, начинаются мировые войны и разрушаются империи. Иногда в хорошенькую головку с кудряшками залетит такая вычура, такое измышление, такая фантазия… Короче говоря, девочка и мальчик решили провести самостоятельное расследование, связанное с конфликтом между их отцами. Причина конфликта им неизвестна, но то, что государственный чиновник и коммерческий банкир сцепились не на жизнь, а насмерть, это факт.
— И что же вы нарыли, друзья мои? — не удержался я от саркастического вопроса.
— Папу шантажируют какой-то видеопленкой, так?
— Ну допустим, — проговорил я. — Надеюсь, ты запись не видела?
— Нет, но Андрей сказал, где эта сейчас пленка.
— Когда он это сказал?
— Ну, когда я звонила последний раз.
— Откуда ты звонила?
— Из джипа, когда тебя ждала там, у дома, где Маков… А что?
— Нет, ничего, — отвечаю миролюбиво и прошу назвать адрес, где проживает Тихий-младший.
Для меня все ясно: юная невеста в горячке от увиденного ею нашпигованного трупа ведет по телефону откровенные переговоры с молодым женихом и сообщает тому последние новости. Думаю, не ошибусь, если допущу, что информация достигла чужих ушей. Какого рода эта информация? Если господа пошли на столь радикальное действо в ресторане, то это означает действительно лишь одно: девушке известно местонахождение видеокассеты.
