Антон Леонтьев - Вечер в городе соблазнов
– Расскажите нам, что произошло четвертого августа 1979 года в Староникольске, – пискнула вдруг Таечка.
Виллис снова дернулся. Денис и я с неодобрением уставились на дочку олигарха – еще бы, своим выступлением она испортила нашу игру! Ведь Виллис поверил, что мы все знаем, а теперь понял – нам ничегошеньки не известно.
– Как же так? – вырывая у меня из рук письма, заявил он своим хорошо поставленным баритоном, обретая прежний апломб. – Значит, вы не в курсе?
В дверь постучали, и появился с подносом помощник по имени Виталик. Возникла неловкая пауза, пока молодой человек расставлял чашки на столе и наливал в них кофе.
– Дмитрий Олегович, для вас, как всегда, сахарозаменитель... – начал он, но телеведущий сухо бросил:
– Благодарю, можешь быть свободен.
Помощник исчез, а Виллис, уже улыбаясь, сказал:
– Хороший вы подготовили мне розыгрыш! Прямо как в программе со скрытой камерой! И я, признаюсь, вначале даже вам поверил. А теперь выясняется, что все – туфта. Да, другого слова найти не могу.
Я попыталась спасти положение и бросилась, что называется, на амбразуру:
– Дима, нам хорошо известно, что ты, покойный Максюта и покойный Крылов, а также Ухтомская и Гайдук – члены Староникольского союза. Максюту и Крылова уже убили, и сделал это тот самый человек, который рассылает анонимные письма. Твоя жизнь в опасности, и единственная возможность обезопасить себя от маньяка – рассказать нам всю правду. Он ведь собирается убить и тебя!
Виллис прервал меня:
– Арина, если кто-то и должен заботиться о своей жизни, так это не я, а ты! Да, Виктор Геннадьевич Максюта, мой хороший знакомый, был убит, но ведь убила его ты! И ты, оказывается, находишься сейчас вовсе не в Западной Европе, как все считают, а неизвестным образом смогла перебраться в Москву. Значит, ты имела возможность застрелить и сенатора Крылова в туалете областной больницы в Воронеже – город расположен не так уж далеко от столицы. Так что на твоем месте я не стал бы мне угрожать. А что касается некоего Староникольского союза... Его не существует! Данная организация – плод твоего больного воображения! И сейчас я вызову охрану и прикажу сдать вас на руки милиции...
Он снова потянулся к мобильному, и я беспомощно посмотрела на Дениса. А тот медленно произнес:
– Если вы так уверены в своей правоте, Дмитрий Олегович, то вызывайте и милицию, и работников прокуратуры, потому что они смогут сразу же заняться расследованием того, что имело место в Староникольске четвертого августа 1979 года. Вы ведь сами признались, что являетесь соучастником убийства. А у убийства, да будет вам известно, нет срока давности – вас и через тридцать лет привлекут к ответственности.
Виллис немедленно отбросил мобильный телефон на стол и заявил с широкой улыбкой:
– Так и быть, я передумал! Предоставлю вам возможность скрыться незамеченными, потому что вас все равно схватят в ближайшее время. Не понимаю, о чем вы говорите? Ни в каком Староникольске я никогда не был. Я даже и не подозревал о существовании городка с таким названием. А то, чем вы сейчас занимаетесь, очень смахивает на клевету с попыткой шантажа.
– Шантажировать можно только того, кто в самом деле совершил преступление, Дима, – ввернула я. – И нам будет не так сложно узнать, что случилось в Староникольске тем летом. Имеются же архивы, старые газеты в библиотеках, а также очевидцы, свидетели...
Денис пришел мне на помощь:
– Мы на вашей стороне, Дмитрий Олегович. Вас хотят убить, и вы сами в курсе, что два человека уже мертвы. И он, я имею в виду убийцу, не остановится, пока не лишит жизни всех пятерых членов Староникольского союза. Разве вы хотите, чтобы вас постигла судьба Максюты и Крылова? Мы обещаем вам, что не обратимся в милицию или прокуратуру, нам только требуются подробности того, что произошло. Тогда мы сможем отыскать убийцу. Это в ваших же интересах!
Виллис, в задумчивости размешивавший ложкой кофе в чашечке, о чем-то несколько секунд размышлял, уставившись в пол, затем поднял на нас взгляд:
– Я все время знал, пусть и на уровне подсознания, что нам придется расплатиться за содеянное. Мне было тогда девятнадцать... Господи: прошло тридцать лет! А я помню каждое слово, каждый жест, каждую деталь...
Он поставил чашку на стол, тяжело вздохнул и продолжил:
– Мне очень давно хотелось поговорить с кем-нибудь посторонним о том, что случилось. Излить душу, так сказать... Я даже записался на прием к психоаналитику, но не сумел перебороть себя и поведать ему ту страшную историю. А все потому, что мы, совершив тогда преступление, продали свои души сатане! Не в прямом, конечно, смысле, а в переносном. Хотя суть та же: мы, пятеро, обрели профессиональный успех, известность и финансовую независимость, кто-то в меньшей степени, кто-то в большей, но никто из нас не может пожаловаться на то, что жизнь не удалась. А началось все именно тогда, в дождливый и сырой августовский день... Хотя нет, история берет свое начало за несколько недель до этого, в июле, когда погода была еще терпимая, теплая... Дожди пришли потом...
Таечка открыла рот, чтобы снова задать какой-нибудь пустяковый вопрос или не к месту что-нибудь ляпнуть, но Денис поднял предостерегающе руку, и дочка олигарха так и осталась сидеть с открытым ртом.
– Мне часто приходят воспоминания во сне, – продолжил телеведущий странным голосом. – Я вижу тот дом – зловещий, пугающий, полный опасности... Раз в месяц обязательно вижу этот сон: я захожу в коридор...
Рассказчика передернуло.
– Нет, лучше уж обо всем по порядку. Как только я получил первое письмо, то сразу понял – настало время мести. Но только кто может мстить? Ведь все, кто имел отношение к истории, произошедшей в Староникольске, мертвы! Ну, разумеется, кроме нас…
Дмитрий Виллис кривовато ухмыльнулся.
– Хотя вот уже и Виктора нет, а вслед за ним ушел и Игорь. Я не тешу себя иллюзиями – нас преследует психопат, сумасшедший, свихнувшийся маньяк. И он каким-то непостижимым образом связан с этой историей! Лариса даже отправилась в Староникольск, чтобы все разузнать. Обещала, что позвонит, как только ей станет что-то известно, но до сих пор от нее ни ответа ни привета. Я оставил ей уже не меньше дюжины сообщений на автоответчик и послал десятка два СМС, но все без толку. Как вы думаете, может, он добрался уже и до Лариски? И лежит она где-нибудь в канализационном люке… или с пробитым черепом плывет по реке... Но Лариска из нас самая умная и самая ушлая! Собственно, именно ведь она и виновата во всем, что произошло, с нее все и началось. И она же предложила основать Староникольский союз.
Телеведущий снова замолк, и я поняла – его нельзя торопить, он нам все и так расскажет.
– Чем больших успехов я добивался, тем страшнее мне становилось, – тяжело вздохнул Дмитрий, – потому что отчего-то вертелась у меня в голове мысль: возмездие рано или поздно придет! То, что мы сделали, не имеет прощения. Это ужасно, мерзко... И хуже всего то, что совершенно невиновный человек понес наказание за наше преступление!
Денис заерзал в кресле, давая телеведущему понять, что пора бы переходить и к изложению фактов. И тот, закрыв глаза и откинувшись на спинку, произнес:
– Мне как раз исполнилось девятнадцать...
Но его перебила пронзительная мелодия – ожил мобильный телефон Виллиса. Телеведущий подскочил, на его лице зажглась растерянная улыбка. Он схватил аппарат и, глянув на дисплей, воскликнул:
– Славу богу, это Лариска! Да, слушаю, Лора... Ты где, с тобой все в порядке?
К сожалению, понять то, о чем говорила писательница Ухтомская, оказалось невозможно – слышен был только вибрирующий низкий женский голос. Я уловила лишь несколько разрозненных слов, например «Староникольск» и «убийца». Речь, вне всякого сомнения, шла об интересующем нас деле.
– Да, я понял... Сейчас у меня делегация... – бормотал в трубку Виллис. – Потом объясню... В том числе и Арина Винокурова... Они знают о союзе... Да, да, да! Угу... Когда планируешь возвратиться в столицу? Я хочу тебя сразу увидеть, Лора! Ясно... Нет, конечно же, нет! Пока!
Он завершил телефонный разговор, потянулся к чашке с кофе и сделал большой глоток, хотя напиток уже успел остыть. Поэтому Дмитрий нажал кнопку и произнес в селектор:
– Виталик, принеси мне еще кофе. Только не такой холодный, а горячий! Ну, живо! И проводи моих гостей!
Я заподозрила неладное:
– Дима, а как же история...
– Арина, зайка моя, какая история? – делано изумился телеведущий. – Ты что-то путаешь, никакой истории в природе не существует!
– Что вам сказала Ухтомская? – потребовал от него ответа Денис. – Что она раскопала?
Дмитрий Виллис потянулся, зевнул и, надев очки, произнес:
– Если вам это так интересно, сами у нее и спросите. Только, боюсь, она с вами говорить не захочет. Ну все, мне надо работать, вас сейчас сопроводят к выходу.
Таечка наконец-то встряла со своим замечанием:
