Алёна Белозерская - Мир не для слабых женщин
Маша шагнула в сторону выхода, но ее остановил охранник, и Лилия навела на нее оружие.
– Еще раз дернешься – убью! – пригрозила она и подошла к Кристине.
Подняла пистолет, провела дулом по равномерно вздымавшейся груди нечастной калеки и губами изобразила звук выстрела.
– Bitte, macht das nicht [16], – еле слышно прошептала Пиа, обращаясь к Лилии, явно наслаждавшейся ее страхом.
Лилия криво усмехнулась, оттолкнула Пиа и выглянула на террасу. Подала знак сообщнику, охранник спустился в сад и кивнул Лилии – мол, путь свободен.
– Вперед! – скомандовала она. Маша не двинулась с места. – Хочешь, чтобы я проделала дырку в твоем миленьком личике? Давай, двигайся, а то еще, не дай бог, повторишь судьбу этой. – Лилия указала подбородком на Кристину, которая была единственной женщиной в комнате, не считая самой Лилии, не испугавшейся вида пистолета.
Маша послушно вышла на террасу.
– Без глупостей! – предупредила ее Лилия.
Охранник шел первым, за ним – Пиа. Маша отставала от нее на несколько шагов, Лилия подгоняла ее. Так, почти армейским строем, они прошли через фруктовый сад, вышли к низкому заборчику, за которым начинался редкий лесок, свернули направо, прошли еще метров двести вдоль ограды, отделявшей усадьбу Тамма от соседской, и по очереди перепрыгнули через узкий ручей. Из-за быстрой ходьбы Маша начала задыхаться, но остановиться и перевести дыхание ей не позволили, и она двинулась дальше, жадно хватая губами воздух.
Миновав редколесье, Маша увидела стоявшую в кустах машину и поняла, что их с Пиа хотят увезти в неизвестном направлении. Она представила, как Лилия ткнет дулом пистолета ей в бок, и вздрогнула от страха. Но, как выяснилось, впереди их ожидали куда более страшные вещи. Охранник не успел подойти к машине: раздался тихий щелчок, и он упал на землю у корней распустившегося куста. Лилия осторожно подошла к убитому парню и ткнула его в бок мыском туфли.
– Wie schade![17] Но ты только помешал бы мне, – скривив губы, проговорила Лилия и указала Пиа на место за рулем. – Маруся, садись с ней рядом! И, дамы, не забываем пристегнуться!
Сама она устроилась сзади, приказав пребывавшей в ступоре Пиа трогаться, и та, протяжно всхлипнув, завела мотор. Ехали они долго, больше получаса. Маша то и дело беспокойно оглядывалась, и вскоре Лилии надоело, что она постоянно вертится.
– Успокойся, а то у тебя голова отвалится, – рассмеялась она.
– Лилия, что вы делаете? – спросила Маша, набравшись смелости.
– Как будто это не ясно. Обеспечиваю себе беспрепятственный выезд из страны. Теперь закрой рот, иначе…
– Не угрожайте мне.
– О, какой бойцовский характер! – воскликнула Лилия, схватила Машу за волосы и потянула ее на себя. – Как у брата! Вернее, как у его подружки! Кристина тоже острой была на язык.
Она разжала пальцы и внезапно ударила ее рукоятью пистолета по затылку. Если бы не ремень безопасности, поддержавший ее, Маша стукнулась бы лбом о панель. Лилия вновь рассмеялась, увидев, что девушка карикатурно повисла на ремне, словно кукловод устал, и его кукла отдыхает после представления. Жена Славы прокомментировала эту картинку и спросила у Пиа, отчего та не смеется. Потом она надолго замолчала.
Они проехали через пригороды, и Лилия приказала Пиа свернуть налево, на второстепенную дорогу. Маша пришла в себя в тот момент, когда машина подъехала к одноэтажному домику, темно-красная крыша которого выглядывала из зарослей кустов небольшого сада. Заметив, что девушка пришла в себя, Лилия приказала ей выйти и открыть ворота.
В доме все окна были плотно закрыты и было тихо и очень жарко. Маша мельком увидела гостиную с огромным диваном, телевизором, с пушистым ковром на полу. Лилия подошла к тумбочке, стоявшей у входа, и взяла с верхней полки клейкую ленту.
– Заклейте друг другу рты, – сказала она, наставив на них пистолет. Те послушно выполнили ее приказ. – Теперь ты, Маруся, свяжи тетке руки. Молодец!
Лилия похвалила Машу и втолкнула Пиа в небольшую комнатку.
– Твоя очередь. – И она с улыбкой посмотрела на девушку.
* * *О домике в Хасслохе, кроме Лилии, не знал никто, даже ее муж, которого она сюда ни разу не приглашала. Когда-то для встреч с любовниками она использовала съемную квартиру во Франкфурте, потом ей захотелось заиметь такое местечко, где она не чувствовала бы себя гостьей. Она купила одноэтажный дом, маленький и очень уютный. Раньше в нем было четыре комнаты, но рабочие разобрали стены, сделав из четырех маленьких помещений два больших – гостиную и спальню. В доме имелась кухня – правда, ее редко использовали по назначению, – винный погреб, запасы вина в котором регулярно пополнялись, и гардеробная, где в этот момент тряслись от страха Пиа и сестра Макса. Но больше всего Лилия любила маленький парк, так она называла участок, в зеленых зарослях которого прятался дом. В окружении деревьев и кустов, создававших иллюзию дикого уголка природы и уединения, ей нравилось пить вино по вечерам и укладываться спать на огромную кровать.
Лилия спустилась в погреб за бутылкой вина и долго раздумывала, чем бы ей себя побаловать. Наконец, сделав выбор, она вернулась в гостиную и уселась на диван. Смакуя напиток, Лилия не торопилась, хотя и знала, что у нее осталось не так уж много времени, чтобы беспрепятственно выехать из страны. Она еще не решила, куда именно направится, но силой воображения представляла себя на теплом пляже, в большой модной шляпе и красивом купальнике… Оставалось отнести в машину вещи, которые она предусмотрительно привезла сюда несколько часов тому назад, заехать в банк, обналичить чеки – и все, можно беззаботно уезжать в новую жизнь. Пиа и Мария останутся в доме, их Лилия вовсе не собиралась убивать и привезла их сюда только для того, чтобы свекор и его люди отвлеклись на их поиски и забыли о ней хотя бы на время. Пока они будут искать Пиа и Машу, Лилия благополучно покинет Германию и навсегда забудет о семействе Тамм.
С бокалом в руке она прошлась по комнатам, прощаясь с воспоминаниями о тех – иногда счастливых – минутах, которые подарили ей эти стены. Ей стало грустно, захотелось заплакать… Не так Лилия планировала свою жизнь, она вовсе не думала о том, что ей придется стать беглянкой! Она мечтала о семье с любимым мужчиной, о детях, о рождественской елке, о праздниках и подарках… Но, к сожалению, это счастье прошло мимо нее. Единственный мужчина, ради которого она жила, в ней не нуждался.
В который раз за день Лилия подумала о Максиме. В последнее время мысли о нем и вовсе не покидали ее, причиняя женщине невыносимые страдания. Она отчетливо могла представить себе его лицо, описать, как светятся его глаза, когда он улыбается, она до мелочей помнила все его жесты и движения. Максим был любимой мечтой Лилии, но именно грезы о нем и сломали ее жизнь. Во всяком случае, так она считала. Она стремилась к нему всем сердцем, однако чем ближе Лилия пыталась подойти к нему, тем дальше Максим от нее ускользал. И «бегство» это началось еще в школе. Сначала он отверг ее, а потом уехал со Славой во Франкфурт. Лилия была в отчаянии оттого, что больше никогда не увидит его, но судьба распорядилась иначе. В предложении Славы выйти за него замуж она увидела шанс оказаться рядом с тем, кого она любила больше жизни. Тогда Лилия не задумывалась, на какие муки себя обрекает, ведь, став супругой лучшего друга Максима, она навсегда его теряла – окончательно и бесповоротно. Максим не относился к числу людей, которые спят с женами своих друзей, и подчеркнуто игнорировал Лилию. Много лет она тщетно пыталась привлечь его внимание и ради хоть какого-то утешения заводила любовников, внешне похожих на него. Так жизнь ее превратилась в сплошной марафон, в бессмысленный бег по направлению к миражу, который манил ее – и ускользал. Она отчаянно злилась, не имея возможности заполучить того, кого желала больше всего на свете. Мужа своего Лилия и вовсе игнорировала. Слава превратился в удобный двуногий кошелек, оплачивавший все ее прихоти. Порою он вызывал в ее душе досаду, но чаще Лилия его просто не замечала, хотя иногда, притворяясь примерной женой, одаривала мужа небрежными ласками.
Неудовлетворенное желание, неразделенная любовь и постоянная ревность могут превратить человека в монстра, в особенности, если эти гнетущие чувства съедают душу на протяжении многих лет. Лилия и сама не заметила, как душа ее очерствела и жизнь вообще перестала радовать. Любовники уже не развлекали ее, они стали отчаянной необходимостью. Слава раздражал ее, как никогда прежде, но сильнее всех Лилия ненавидела Кристину. Узнав о том, что она и Максим стали любовниками, Лилия почувствовала, что ее душа буквально сгорела от ненависти к ним обоим. Нежность, которую она когда-то испытывала по отношению к Максу, превратилась в ярость. А вскоре она воспылала маниакальным желанием избавиться от людей, сделавших ее несчастной. Лилия долго готовилась к уничтожению соперницы. Но поняла, что, просто убив Кристину, она ничего не добьется: Максим все равно не будет принадлежать ей. Тогда она решила было устранить Славу, но быстро отказалась и от этой затеи, посчитав, что со смертью мужа она лишится всех материальных выгод. После долгих раздумий Лилия пришла к единственному решению, устроившему ее в полной мере.
