Ксения Любимова - Пока был жив покойник

– Никак не пойму, хорошо это или плохо! – Голубев потер лоб.

– Наверное, хорошо. Мы считали, что он расскажет о том, как Мальцев его избил. Теперь он не сможет этого сделать.

– Зато это сделают Скориков с другом и доктор из травмпункта.

– Думаешь, им поверят?

– Еще как поверят! Если бы на теле не было синяков – это одно. Но синяки есть, значит, Мальцев соврал. А это уже совсем другая история!

– А может, Иванов с кем-то подрался уже после того, как расстался с Ирой и Сергеем?

– Ага! В промежутке между тем, как уехали Мальцев с Ириной Михайловной, и тем временем, когда его увидел Скориков?

– Да, нестыковочка… – Мариша вздохнула. – Но все равно это пойдет им на пользу. Он не сможет рассказать, что слышал звук выстрела.

– Это теперь не имеет значения, – покачал головой следователь. – Достаточно того, что он был избит, а Мальцев соврал. Конечно, им было выгодно, чтобы Иванов молчал. Они же не знали, что Скориков все видел и даже отвез его к врачу.

Неожиданно лицо Голубева вытянулось, и он растерянно посмотрел на Маришу.

– Что случилось? – испугалась она.

– У меня появилась одна идея, и боюсь, что она правильная.

– Какая? Говори скорее…

– Мальцеву было выгодно, чтобы Иванов замолчал, так?

– Так.

– И он замолчал…

Голубев пытливо посмотрел на Маришу, и до нее стал доходить смысл сказанного.

– Да еще доктор обнаружил пулю в его спине. О чем это говорит?

– Не думаешь ли ты, что его убили Ира и Сережа? – испуганно прошептала она.

– Тут и думать нечего! Ведь ты подумала о том же самом.

– Вот почему Эрик был такой расстроенный, – протянула Мариша, глядя в сторону.

– Ты думаешь, он догадался об этом раньше нас?

– Конечно! Он сразу все схватывает. Вероятно, Эрик считал Иванова важным свидетелем в пользу Мальцева и Иры. Но его теория рассыпалась вдребезги!

– Давай прикинем, что у нас получается. Мальцев и Ира последними видели Колю живым. Они сами это признают. То же самое мог бы сказать и Иванов, если бы сейчас был жив. А возможно, и гораздо больше! Мы можем только догадываться, какими сведениями обладал Иван Иванович. Но если учесть, что Мальцев соврал, значит, Скориков прав относительно всего остального. Так что он рассказал ту версию развития событий, которая подтверждается доказательствами. В том числе и синяками на теле Иванова. Значит, Иванов действительно мог слышать звук выстрела. А это говорит о том, что Ира и Сергей соврали и в другом. Они действительно видели Николая последними, но, к сожалению, уже не живым. Осталось совсем немного, чтобы обвинить Ирину Михайловну и Мальцева в умышленном убийстве.

– Еще немного? Что ты имеешь в виду?

– Сегодня доктор извлечет из тела Иванова пулю, и мы сравним ее с пулей, которой был убит Николай. И если пули окажутся идентичными… – Голубев не договорил и отвернулся.

– То Сергея и Иру признают виновными, – медленно закончила Мариша.

– Точно, – кивнул Голубев. – Причем уже в двух убийствах – Николая и Иванова.

– И все же я не верю, что это сделали они, – со слезами на глазах прошептала девушка. – Не верю, и все! Ну, не могли они так поступить! Это же глупо! Что им стоило немного подождать, пока адвокат решит все вопросы, связанные с разводом?

– Не знаю! Чего ты меня об этом спрашиваешь? Спроси у Иры! – сорвался Голубев. – Прости, – тут же извинился он. – Я немного нервничаю. Правда, не так сильно, как сегодня утром, но нервничаю. Вероятно, я уже просто смирился с тем, что других убийц у меня нет. Остался последний штрих. Но можно обойтись и без него.

– Какой? – одними губами спросила Мариша.

– Пистолет! Его нужно найти, – пояснил следователь. – Хотя это чистая формальность, но хороший адвокат может все наши обвинения свести на нет.

– Почему?

– Он будет настаивать, что выстрелы сделаны совершенно из другого пистолета. А то, что из Ириного шкафа пропал пистолет Мальцева, не более чем совпадение. Он может сделать акцент на том, что в деле было два пистолета, и они никак не связаны между собой.

– А может, это и неплохо, что пистолет не нашли? – оживилась Мариша. – Сергея и Иру оправдают.

– Вряд ли… – покачал головой Голубев. – Слишком много пистолетов. В нашей системе не любят такие фокусы. Я думаю, косвенных доказательств будет достаточно, чтобы наших подозреваемых признали виновными. А вот если мы найдем пистолет и он действительно окажется другим, тогда можно будет что-то придумать.

– Слушай, – попросила Мариша. – Ты тогда не спеши с докладом. Подумай, как ты будешь выглядеть, если доложишь о том, что Ира и Сергей виновны, а потом найдется пистолет и окажется, что он не тот.

Голубев криво усмехнулся.

– Ты сама-то веришь в то, что говоришь?

– Верю! – кивнула Мариша.

– А я – нет. Вот увидишь, пистолет окажется тот же самый. Я для примера сказал, что он может оказаться не тем. Но так бывает только в детективных романах, где на каждом шагу появляются нужные улики, а сыщик в последний момент находит нужного свидетеля. Поверь, в жизни все гораздо прозаичней!

– И все-таки я буду верить до последнего! – упрямо заявила Мариша.

– Дело твое! – пожал плечами Голубев. – Но я бы на твоем месте не очень надеялся.

– Эрик говорил мне, что нужно полагаться на свою интуицию. Отбрасывать все лишние сомнения, не верить неопровержимым уликам… Нужно взглянуть внутрь себя и спросить: верю ли я, что этот человек действительно убийца?

– Твой Эрик – последний романтик детективного дела! – усмехнулся Голубев.

– Но ведь ему удается раскрывать даже очень сложные дела!

– Основываясь только на ощущениях?

– Это один из главных моментов, на которые он опирается, – сказала Мариша.

– Это он тебе сказал?

– Ну да!

– Я думаю, он над тобой пошутил, а ты и поверила.

– Нет, – твердо ответила девушка. – Он говорил абсолютно серьезно. Кстати, по его словам, у меня тоже есть такая черта – чувствовать человека.

Голубев рассмеялся.

– Я еще могу поверить, что этим умением обладает Эрик. Это может быть просто колоссальный опыт, который он накопил. Но ты… Эрик внушил тебе бредовые идеи, а ты и рада стараться!

– И ничуть они и не бредовые! Я верю, что Ира здесь ни при чем! И Мальцев – тоже! Я это чувствую!

– А тебе не приходило в голову, – тихо сказал Голубев, – что ты думаешь так не потому, что так чувствуешь, а потому, что хочешь, чтобы так было?

– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась Мариша.

– Я имею в виду то, что тебе очень не хочется, чтобы Иру и Сергея осудили. Они тебе симпатичны, поэтому ты себе внушила, что они не могут быть виноваты. А потом стала рыться в своих чувствах. Естественно, что чувства дали тебе понять, что они невиновны!

– Ты считаешь, что у меня не получилось отвлечься от ситуации и взглянуть на вещи объективно?

– Да, я так считаю. Если бы ты смотрела на ситуацию, как ты говоришь, объективно, то поняла бы, что другого варианта здесь нет и быть не может. Покопайся в себе еще! Может, появятся и другие идеи!

– Не может этого быть! – растерянно прошептала Мариша, и ее глаза наполнились слезами.

– Может! – усмехнулся Голубев. – Еще как может! Тебе нужно побольше общаться со мной. Я человек практичный и без лишних заморочек. Тогда у тебя не появятся глупые идеи, связанные с ощущениями и эмоциями.

Мариша потерянно молчала. Она доверяла Эрику и считала, что у нее действительно есть нюх на невиновность, как он выражался. Но, видимо, она зря в себя поверила. Ира и Сергей убили Николая, а затем и Иванова, чтобы он не рассказал о том, что видел и слышал в тот день. Если посмотреть на ситуацию со стороны, то все так и было. И нечего искать здесь какой-то другой вариант. Его просто нет!

– Я посмотрю вокруг ямы, – сказал Голубев, стараясь не глядеть на Маришу. – А ты погляди чуть подальше. Все, что не будет вписываться в эту стройку, осмотрим и заберем с собой.

– Хорошо, – кивнула она и побрела вокруг бетонного забора.

Под ноги ей попадались мелкие камешки, куски железа, обрывки пакетов из-под цемента… Как бы ей хотелось найти какую-нибудь значительную улику. Например, паспорт какого-нибудь гражданина, который не должен был появляться на этой стройке!

Чем дальше она шла, тем меньше верилось, что она действительно что-то найдет. Преступники не дураки и специально оставлять важные улики не будут. Прав Голубев, это только в кино и в книгах все происходит гладко, и свидетели появляются в нужный момент, и улики…

Мариша пнула очередной камень. Взмыл вверх и тут же опустился вниз разноцветный бумажный кусочек.

«Здесь везде валяются обрывки бумажных пакетов, – с раздражением подумала Мариша. – Почему нельзя обрывать пакеты аккуратно, чтобы мусор не болтался под ногами, словно на свалке. – Она присела и подняла бумажку. – А это не кусок обертки от пакета с цементом, это билет на поезд, – заметила она. – Странно, зачем его здесь бросили?»