Патриция Вентворт - Тихий пруд
— Думаю, что вряд ли, инспектор. Ее импульсивность и страсть к скандалам была общеизвестна.
Старший инспектор кивнул.
— Так мне говорили. Из того, что мне о ней рассказывали, я сделал вывод, что она непременно должна была закатить им скандал, особенно если мистер Форд и миссис Трент говорили о ней. Хорошо. Теперь мне хотелось бы задать еще несколько вопросов мистеру Джеффри Форду, — Мартин поднялся, но, прежде чем выйти из комнаты, обернулся:
— Помнится, вы сказали, что представляете интересы мисс Форд?
— Она прибегла к моей профессиональной помощи.
Мартин кивнул.
— Если так, я не буду возражать, если вы пожелаете присутствовать. Конечно, может возражать он сам, и в этом случае…
Мисс Силвер милостиво улыбнулась.
— Вы очень любезны, инспектор. Мне было бы очень интересно.
Мартин позвонил в колокольчик и, когда пришел Симмонс, попросил его передать мистеру Джеффри, что его ждут в этой комнате.
Джеффри вошел в комнату своей обычной беспечной походкой. Он прекрасно выспался — на самом деле он, при всем желании, не мог бы припомнить, когда он спал плохо — и, несмотря на то, что времени после его разговора с полицейскими прошло совсем немного, успел сам себе внушить, что сумел произвести на них благоприятное впечатление и что все теперь будет хорошо — пошумят немного и позабудут. Поскольку дознание и похороны уже позади, все они скоро смогут вернуться к своей обычной жизни.
А сейчас, он полагал, осталось лишь уладить кое-какие формальности с полицейскими и естественно обратились к нему как к единственному мужчине в доме.
— О, доброе утро, старший инспектор, — сказал он уверенным тоном, приятно улыбаясь. — Чем могу быть полезен?
— Есть несколько вопросов, которые я должен задать вам, мистер Форд. Поскольку мисс Силвер сообщила мне, что она представляет здесь интересы мисс Адрианы Форд, вы, возможно, не будете возражать против ее присутствия.
Джеффри широко раскрыл глаза от удивления. Он и не думал возражать, но в его голосе уже не было первоначальной непринужденности:
— О нет, конечно нет.
— Тогда, может быть, мы присядем?
Джеффри покраснел. Он не ожидал, что ему самому предложат сесть — в доме, который он считал своим собственным. Джеффри взял стул и уселся, словно бы пришел на деловую встречу. Старший инспектор тоже сел.
— Мистер Форд, — сурово проговорил он, — я хотел бы спросить вас, можете ли вы добавить что-нибудь к своему описанию событий того вечера, когда умерла мисс Мириэл Форд.
— Вряд ли.
— Когда я спросил вас, сопровождала ли она вас во время вашего визита в сторожку Бурн-холла, к миссис Трент, вы ответили «конечно нет — Мириэл не явилась бы в сторожку без приглашения». Вы совершенно уверены, что она не пошла туда вместе с вами?
— Конечно, я уверен! Зачем ей было это делать?
— Мистер Форд, прошу вас, подумайте хорошенько, прежде чем отвечать. Вы сказали, что мисс Мириэл Форд не сопровождала вас в сторожку. А теперь я спрашиваю вас, не последовала ли она туда за вами?
— Зачем ей это делать?
— Она покинула гостиную, чтобы разыскать вас. Вы сказали, что ушли незадолго до нее и к тому моменту, как она пошла за вами, уже покинули дом через стеклянную Дверь кабинета.
— Скорее всего.
— Почему «скорее всего»?
— Потому что я ее не видел.
— Выйдя таким образом через стеклянную дверь, вы, по-видимому, оставили ее незапертой.
— Да.
— Тогда ей достаточно было только взяться за ручку, чтобы понять, что вы ушли.
— Зачем ей было браться за ручку?
— Мистер Форд, — веско проговорил старший инспектор, — мы располагаем достаточно точным воспроизведением тех разговоров, которые велись тем вечером до и после вашего ухода. Мисс Мириэл Форд с большим сарказмом отзывалась о вашем намерении писать письма и дала понять, что уверена, что вы отправились к миссис Трент.
Вы ведь сказали, что идете в кабинет писать письма? Когда она выяснила, что вас там нет, мне кажется вполне естественным, что она попробовала открыть дверь в сад и, обнаружив, что она уже открыта, последовать за вами.
Джеффри Форд высокомерно посмотрел на старшего инспектора: он всегда считал себя человеком добродушным, но и его терпению есть предел.
— Это всего лишь предположение!
Старший инспектор ответил ему пристальным взглядом.
— Не совсем. Мы нашли четкий отпечаток ее левой ладони в коридоре между входной дверью и гостиной сторожки и еще один, правой ладони, на косяке двери, ведущей в гостиную. Все отпечатки на ручках дверей, конечно, смазаны и перекрыты другими, но те два, о которых я вам сказал, абсолютно ясные и четкие. Тот, что на косяке, возможно, свидетельствует о том, что она стояла там и слушала. И вы, и миссис Трент должны знать, входила она в комнату или нет. Это совершенно невероятно, что она подошла к самой двери в комнату, где вы находились и не вошла, и это совсем не соответствует тому, что я слышал о ее характере. Застенчивой и робкой ее никак не назовешь, к тому же, судя по всем отзывам, ей ничего не мешало устроить сцену.
Джеффри Форд похолодел. Если он будет продолжать утверждать, что Мириэл не пошла за ним и они найдут очередной отпечаток в гостиной Эсме, он пропал. Джеффри попытался припомнить, что делала Мириэл. Она ворвалась в комнату и устроила сцену. Этот проклятый полицейский прав — не было ничего, что бы Мириэл любила больше. Но вот прикасалась ли она к чему-нибудь? Ему казалось, что нет. Она стояла в центре комнаты и размахивала руками — очень театрально. А перед тем как уйти, она нагнулась и подняла что-то с полу. Тогда он не заметил, что это было, и даже не думал об этом, но теперь он вспомнил. Вещь, которую она подняла, оказалась носовым платком — рука Мириэл была пустой, когда она наклонилась, а когда выпрямилась, в ней был зажат маленький носовой платок. Янтарно-желтого цвета. Эсме не видела этого — в тот момент она обернулась к нему и оказалась спиной к Мириэл. Нет, Эсме не видела, но это был ее платок. Платок с ее вышитым именем, который был найден в беседке у пруда. Джеффри уже думать забыл об отпечатках пальцев Мириэл в сторожке Бурн-холла. Мириэл принесла платок Эсме к пруду — наверняка это она бросила его в беседке.
Нарочно. Джеффри уставился на старшего инспектора и услышал, как тот сказал:
— Я вынужден просить вас пройти со мной в участок для дальнейшего допроса.
Глава 37
Этим утром мисс Силвер весьма преуспела в вязании шарфика. Она находила, что вязание весьма способствует размышлениям — мягкие, ритмичные движения спиц словно ограждали ее невидимым барьером от всего, что могло бы ее отвлечь. Укрывшись за этим барьером, она смогла наконец спокойно заняться подробным анализом мотивов, характеров и поступков. Придя к определенным выводам, она сложила наконец свою работу в сумку и вышла из своей комнаты.
Некоторое время спустя она надела черное суконное пальто, шляпку, подходящую, по ее мнению, для утренней прогулки, — старенькую и не такую нарядную, как та, в которой она приехала, изящные туфли на шнуровке, шерстяные перчатки и старый меховой палантин, и уже выходя, столкнулась с Мейсон, которая сообщила ей, что Адриана желает ее видеть.
— И если вы спросите мое мнение, мисс Силвер, — давно пора. Есть только одна вещь, которую она должна сделать, и как можно быстрее, — собрать вещи и выбраться отсюда, пока всех нас не поубивали. Я первая сказала ей об этом и успела повторить раз двадцать с тех самых пор, как бедную старушку Мейбл столкнули в пруд. «Если кто-то сделал это с ней, он сделает это и с вами, и со мной! — сказала я. — Как только увидит нас! И даже раньше! Если уж кто пошел убивать, он сам никогда не остановится — это уж точно! Сперва старушку Мейбл, у которой хоть весь свет обойди, ни одного врага не найдешь, после — Мириэл и один бог знает, кто будет следующий!» И что я получила в ответ? «Ради бога, Герти, замолчи!»
Адриана стояла у окна и смотрела в сад. Когда мисс Силвер вошла, она обернулась и подошла к ней, хромая куда сильнее, чем в день своего визита в Монтэгю-Мэншине, и жестко проговорила:
— Джеффри так и не вернулся.
— Еще только двенадцать часов. Он и не мог вернуться так быстро.
— Что вообще значит этот «дальнейший допрос»? Я была уверена, что они уже расспросили нас обо всем на свете!
Мисс Силвер ответила печально:
— Они не были удовлетворены его ответами.
— Почему? — выпалила ей в лицо Адриана.
— Они думают, что он говорил не правду.
— А что думаете вы?
— Что он не был с ними откровенным.
Адриана сделала нетерпеливый жест.
— О, если Джеффри припрут к стенке, он будет выкручиваться. Но это не значит, что он станет кого-нибудь убивать. Нет, не станет. Ему нравиться, когда все выходит легко и приятно, если он влипнет в историю, он пойдет на лесть, на подхалимство — но не на насилие. Если вы думаете, что он способен на него, то вы не такой хороший сыщик, за какого себя выдаете.
