Дороти Сэйерс - Неприятности в клубе Беллона
- Да уж, так вышло, что знаю!
- Боюсь, твоя ничем не подкрепленная уверенность не сможет опровергнуть улик.
- Если уж на то пошло, так улик у тебя и и нет. Ты понятия не имеешь, встречались ли они хоть раз наедине; понятия не имеешь, была ли Анна Дорланд посвящена в подробности завещания; ты не можешь доказать, что Пенберти дал ему яд...
- Все необходимые улики я еще добуду, - холодно произнес Паркер, если, конечно, ты не продержишь меня здесь до вечера.
И он захлопнул дверцу машины.
"Вот ведь мерзкая история! - подумал Уимзи. - Две глупые, отвратительные ссоры за день - и все из-за нее. Так, ну а что же дальше?"
Его светлость глубоко задумался.
"Душа моя нуждается в успокоении, - порешил лорд Питер. - Мне показано женское общество. Облагораживающее женское общество. И - никаких эмоций. Так что отправлюсь-ка я выпить чаю к Марджори Фелпс".
Глава XX.
Анна Дорланд играет мизер.
Дверь в студию открыла незнакомая девушка. Она была невысока: коренастая, пышненькая, очень недурно сложенная. Прежде, чем взглянуть ей в лицо, его светлость отметил широкие плечи и сильные, округлые бедра. Шторы на окне позади девушки были раздвинуты, и поэтому черты ее скрывались в тени. Единственное, что смог разглядеть лорд Питер, так это густые черные волосы, подстриженные под каре, и челку, закрывающую лоб.
- Мисс Фелпс нет дома.
- Вот досада! А скоро она вернется?
- Не знаю. Самое позднее, к ужину.
- Как вы думаете, могу я ее подождать?
- Почему нет, если вы ее друг.
Девушка сделала шаг в сторону и пропустила гостя внутрь. Его светлость пристроил шляпу и трость на столе и повернулся к ней. Она не обратила на это внимания, подошла к камину и остановилась, положив руку на каминную полку. Не считая себя вправе сесть, пока дама стоит, Уимзи перешел к рабочему столу и приподнял мокрую тряпку, под которой скрывался ком глины.
Лорд Питер старательно делал вид, что с интересом изучает незаконченную фигурку, изображающую старую торговку цветами, когда девушка вдруг сказала:
- Послушайте!
Незнакомка вертела в пальцах статуэтку, которую Марджори Фелпс лепила с его светлости.
- Это вы?
- Да, и в очень недурном исполнении, как вы думаете?
- Что вам надо?
- Надо?
- Вы ведь пришли посмотреть на меня, правда?
- Я пришел к мисс Фелпс.
- Полагаю, полицейский на углу тоже явился с визитом к мисс Фелпс.
Уимзи взглянул в окно. На углу действительно стоял человек, старательно изображающий скучающего бездельника.
- Простите меня! - Уимзи внезапно осенило.- Мне правда очень жаль, что я кажусь таким бесцеремонным глупцом. Но, честное слово, до настоящего момента я и не представлял, кто вы такая.
- Правда? Ну ладно, тогда все в порядке.
- Мне уйти?
- Как пожелаете.
- Если вы говорите искренне, то я предпочел бы остаться. Знаете, я хотел встретиться с вами.
- Очень мило с вашей стороны, - усмехнулась она. - Сначала вы хотели меня обмануть, а теперь пытаетесь...
- Пытаюсь - что?
Она пожала широкими плечами.
- У вас не слишком приятное хобби, лорд Питер Уимзи.
- Поверьте мне, - сказал Уимзи, - к помянутому мошенничеству я никоим образом не причастен. Напротив, я разоблачил его. Это правда.
- Какое это теперь имеет значение!
- Прошу вас, поверьте.
- Ну что ж. Раз вы так настаиваете, придется поверить.
И она с размаху уселась на кушетку у камина.
- Так уже лучше, - сказал Уимзи. - Наполеон или кто-то еще из великих однажды сказал, что трагедию всегда можно обернуть комедией, если просто-напросто присесть. Очень верно, правда? Давайте поговорим о чем-нибудь будничном и заурядном, а там, глядишь, и мисс Фелпс появится. Идет?
- О чем вы хотите поговорить?
- О, вы меня озадачили. Книги! - Лорд Питер взмахнул рукою в неопределенном жесте.- Что вы читали в последнее время?
- Ничего особенного.
- Не знаю, что бы я делал без книг. Знаете, я всегда удивлялся, как это люди обходились в древности. Только подумайте: семейные ссоры, любовные интрижки, сыновья-моты, слуги-повесы, заботы и хлопоты, и при этом никаких книг, на которые можно было бы отвлечься.
- Вместо этого люди работали руками.
- Бесспорно, для тех, кто это умеет - отличный выход. Я им завидую. Вы ведь рисуете, правда?
- Пытаюсь.
- Портреты?
- Нет. Главным образом - пейзажи и людей.
- А!.. Мой друг...в общем, какой смысл скрывать... он детектив, вы его видели...
- Тот человек? О, да. На редкость вежливый образчик своей профессии.
- Так вот, он говорил мне про ваши работы. Полагаю, они его несколько удивили. Не то чтобы он был поклонником модернизма. Он считает, что лучшие ваши работы - это портреты.
- У меня не так много портретов. Несколько этюдов, не болеее...
- Они моего друга несколько обескуражили. Он сказал, что единственная вещь, доступная его пониманию, это написанный маслом мужской портрет.
- А, этот! Просто эксперимент, прихоть. Мои лучшие работы - пейзажи Уилтширских холмов, сделанные год-другой назад. Я писала с натуры, без предварительных набросков.
И девушка описала несколько полотен.
- Звучит прекрасно, - заявил Уимзи. - Великолепно! Хотел бы я уметь что-нибудь в этом роде. А так приходится искать убежища в книгах. Для меня это действительно попытка к бегству. А для вас?
- Что вы имеете в виду?
- Думаю, для большинства людей это так. Слуги и фабричные рабочие читают про прекрасных девушек и про их смуглых красавцев-возлюбленных на фоне роскошных, раззолоченных декораций, в блеске драгоценностей. Неудовлетворенные старые девы читают Этель М. Делл. Скучные конторские служащие читают детективы. Они бы не стали, войди в их жизнь реальное убийство и полиция.
- Не знаю, - ответила она. - Когда Криппен и Ле Нев оказались на борту парохода, они читали Эдгара Уоллеса. - Голос девушки утратил равнодушную монотонность; теперь она казалась почти заинтересованной.
- Да, Ле Нев читала, - подтвердил Уимзи, - но я никогда не поверю, что она знала об убийстве. Я думаю, она изо всех сил стремилась закрыть глаза на правду, читала ужасы, пытаясь убедить себя, что ничего подобного с ней произойти не может. Сдается мне, такое вполне возможно, нет?
- Не знаю, - ответила Энн Дорланд. - Конечно, детективы могут занять мозги. Почти как шахматы. Вы играете в шахматы?
- Очень плохо. Игра мне нравится, но я начинаю думать об истории фигур или красоте ходов, и в результате проигрываю. Я не шахматист, нет.
- Я тоже. Но мне бы хотелось научиться.
- Да, это помогает не думать о болезненном и мучительном. Шашки, домино или пасьянс в этом смысле даже лучше. Никакой связи с миром. Помнится, - добавил Уимзи, - как-то раз со мной случилась крупная неприятность, и я весь день раскладывал пасьянс. Я был тогда в частной лечебнице, после контузии. Я выбрал простейший пасьянс, "Демон", глупейшая игра без тени мысли. Я все раскладывал и раскладывал его, сотни раз за вечер, просто чтобы перестать думать.
- Значит, вы тоже...
Уимзи ждал, но девушка так и не закончила фразы.
- Конечно, это своего рода наркотик. Мысль избитая, но, тем не менее, верная.
- Да, верная.
- И детективы я тоже читал. Когда не мог вынести ничего другого. Во всех остальных книгах речь шла про войну, или про любовь, или еще про какую-нибудь чертовщину, о которой мне не хотелось думать.
Анна беспокойно задвигалась.
- Вы ведь тоже прошли через это, правда? - мягко спросил Уимзи.
- Я? Ну, знаете...это, конечно, неприятно...полиция...и все прочее.
- Но вы ведь не из-за полиции нервничаете, правда?
Причины для волнения, у нее, конечно, имелись, если, конечно, Анна не пребывала в неведении; но его светлость похоронил это знание в глубинах души, стараясь ничем себя не выдать.
- Все ужасно, не правда ли? Что-то вас гнетет...хорошо, не говорите, если вам не хочется, но... это мужчина?
- Во всем обычно замешан мужчина, так? - Она отвела глаза и ответила с некоторым смущением, но и с вызовом.
- Почти всегда, - ответил Уимзи. - К счастью, это проходит.
- Смотря что.
- Все всегда проходит, - уверенно произнес Уимзи. - Особенно если пожаловаться кому-нибудь.
- Не обо всем можно говорить.
- Не могу представить себе ничего такого, о чем говорить нельзя.
- Бывают же просто грязные вещи.
- Да, и предостаточно. Например, рождение, или смерть, или пищеварение, если уж на то пошло. Когда я представляю, что происходит в моих внутренностях с прекрасным supreme de sole23, с икрой, гренками, аппетитными ломтиками картофеля и прочей подобной мелочью, я прямо готов расплакаться. А что тут поделаешь?
Энн Дорланд внезапно рассмеялась.
- Так совсем хорошо, - улыбнулся Уимзи. - Послушайте, вы все время думаете об одном и том же, и вся история представляется вам в преувеличенном виде. Давайте будем практичны и до отвращения шаблонны. Вы ждете ребенка?
- Ох, нет!
- Ну, это уже неплохо, потому что дети, конечно, по-своему замечательны, но отнимают уйму времени и крайне дорого обходятся. Вас шантажируют?
