Сергей Рокотов - Свинцовый хеппи-энд
И сейчас, и впоследствии Кузьмичев не мог взять в толк одного, почему Кандыба не пристрелил его, что ему стоило при его-то меткости и умении? То ли боялся шума, то ли больше не хотел трупов, то ли опасался мести Крутого и его отмороженных друзей, то ли, что скорее всего, просто посчитал это нецелесообразным. Ответа Кузьмичев так никогда и не узнал.
Растворился в тумане Яков Михайлович Кандыба, чтобы впоследствии объявиться совсем в другом месте необъятного бывшего Советского Союза и принести людям немало зла. Только через два года он был задержан в одном маленьком российском городке при весьма любопытных обстоятельствах. Но это уже совсем другая история.
Кузьмичев же теперь жаждал только одного - мстить. Мстить всем, кто помешал ему осуществить его грандиозный план. И первой жертвой должен был стать тот человек, который увез Марину у них из-под носа. Ему уже не нужно было никаких денег за дочь Раевского. Если бы враги попались ему на дороге, он бы просто пристрелил их. Не дрогнула бы его рука, еще ни разу не пролившая ни капли человеческой крови. Теперь он ее хотел, он хотел убивать лично, сам, своей рукой.
Но Кузьмичеву не удалось обнаружить следов человека, увезшего Марину, он был не глупее его. Не оставалось ничего, как убираться из Крыма восвояси. Но куда было ехать? В Киев? Нельзя... В Москву? Тоже нельзя...
И он отправился в Задонск. Там должны были дожидаться верные Чума, Прохор и Юрец. Ему нужно было отыскать их, чтобы начать все сначала. Хотя купленный ими дом наверняка уже был мазаный, и появляться там было очень опасно. Но он все же надеялся, что найдет своих верных корешей. В крайнем случае он должен был взять общие деньги, спрятанные в потайном, одному ему известном месте.
А в Задонске ему крупно повезло. Буквально сойдя с поезда, он встретил своего знакомого Шан-цева, директора клуба. Он собирался ехать в Москву, договариваться в Министерстве культуры о денежной помощи в строительстве культурного центра в Задонске.
- Валерий Иванович, - опасливо поглядел на него Шанцев. - Откуда вы взялись?!
- Да так... Был в командировке.
- А у нас такое творится. Перестрелка была между преступными группировками. Чеченцы и какие-то залетные. Один залетный убит, двое сбежали. И вот еще что, - понизил он до предела голос. - Ко мне заходил следователь и интересовался насчет вас. А я что? Я про вас толком ничего не знаю, сказал, что вы человек порядочный и интеллигентный. А что я могу еще сказать?
- Спасибо, - буркнул Кузьмичев. - Удачной вам дороги.
И быстро зашагал прочь. Шанцев в недоумении застыл. Но туг объявили посадку на московский поезд, и он тут же позабыл про встречу со случайным знакомым Валерием Ивановичем.
Кузьмичев же понял, что тут ему ловить нечего. Он умудрился добраться до места, где спрятал деньги, и забрал их. Теперь у него в маленьком чемоданчике лежала большая сумма, которая должна была помочь ему осуществить свои планы. Д то, что с деньгами можно достичь очень многого, почти невозможного, он особенно четко понял после поездки в Турцию, где им удалось подкупить тех, кого подкупить было практически невозможно. Но то, что не могут сделать деньги, могут сделать большие деньги. Воистину, это так.
Ненависть и злоба буквально разъедали его. Он жаждал мести. Теперь он думал только о Галине и ее любовнике Викторе Нетребине.
Почти через два дня, поздней глубокой ночью он вышел на станции Землянск.
"Может быть, мне и суждено отправиться на тот свет, - думал он, быстро шагая по перрону с чемоданчиком в руке. - Только одному мне будет скучно. Я еще и вас с собой прихвачу, и тебя, шалава, и тебя, великий пловец через Днепр, и выблядка вашего. Оттянусь напоследок на славу".
Кузьмичева била крупная дрожь. Он пытался успокоить себя, чтобы не натворить глупостей. Хотя уже одно то, что он приехал в город, где его хорошо знают, было само по себе изрядной глупостью.
Он слегка изменил свою внешность, коротко подстригся, отпустил усики и бородку, и тем не менее этого было недостаточно для того, чтобы быть в Землянске незамеченным и никем не узнанным.
Надежных людей в Землянске у него не оставалось. Он долго ломал голову, к кому же он может обратиться, чтобы найти хоть временное пристанище. И, наконец, остановился на старой знакомой, содержательнице загородного борделя Жанне, которая, как он знал, была весьма расположена к нему.
"Неужели продаст? - напряженно думал он. - Ведь если продаст и сообщит куда следует, что я здесь, в Землянске, начнутся активные поиски. И тогда все, рухнут все планы. Нет, не должна, деньги сделают все..."
И он со своего мобильного телефона позвонил туда, куда так часто звонил, будучи депутатом. Тогда он жаждал удовольствий и плотских наслаждений, теперь же ему нужно было совсем иное. Теперь он затеял настоящую дьявольскую игру с жизнью и смертью.
- Жанна, - произнес он, услышав в трубке знакомый голос.
- Вы? - изумленно спросила Жанна.
- Тихо, тихо... Только не называй моего имени. Я дам тебе десять тысяч.
- Что нужно? - спросила Жанна, превозмогая свое удивление.
- Вовсе не того, что раньше, - горько усмехнулся Кузьмичев. - Мне нужно пристанище на несколько ночей.
- За такую сумму? Полагаю, что я подвергаюсь опасности, раз вы готовы заплатить за пристанище этакие деньги.
- Если бы не так, я не предлагал бы тебе таких денег, - резонно заметил Кузьмичев.
- Ладно. Приезжайте ко мне на квартиру. Через полтора часа. Улица Буденного, дом двадцать три, квартира восемнадцать. Я буду там.
- Спасибо.
Через полтора часа Кузьмичев уже сидел в роскошно обставленной квартире содержательницы борделя. Напротив него в мягком кресле восседала сама хозяйка, дородная, сильно накрашенная женщина лет сорока. Она беспрестанно курила и с удивлением разглядывала свалившегося с неба бывшего депутата.
- Я в принципе так и думала, что вы живы, - произнесла Жанна, пуская в потолок клубы дыма.
- Почему? - прищурился Кузьмичев.
- Не такой вы человек, чтобы бесследно пропасть. А слухи о вас ходили самые разнообразные. Впрочем, мне до них нет никакого дела. У меня забота одна, чтобы не попасть вместе с вами на скамью подсудимых.
- Но кто не рискует, тот ведь не пьет шампанского, не правда ли?
- Это истинная правда, Павел Дорофеевич. Смотря только чем рисковать. Если можно - деньги сразу, - добавила она.
- Люблю деловых женщин, - притворно улыбнулся Кузьмичев и вручил Жанне заранее приготовленную пачку денег. Та тщательно пересчитала их, внимательно изучила каждую бумажку, что заняло не так уж мало времени.
- Ну что, не фальшивые? - осклабился Кузьмичев.
- Да вроде бы нет. Да и зачем вы мне будете давать фальшивые деньги? Раз уж вы обратились ко мне за помощью, значит, вам больше не к кому обратиться. И обманывать меня вам резона нет. Хотя, - оговорилась она, хитрым взглядом глядя на собеседника - извините за прямоту, но от вас всего можно ожидать. Вы человек опасный.
- Опасный для врагов, - бодро парировал Кузьмичев.
- Сегодня друг, завтра враг. Вспоминаю вашу бедную супругу Светлану. Чем она вам так не угодила, ума не приложу.
- Знаешь, Жанна, во-первых, это не твое дело, а во-вторых, все эти россказни не более чем грязные сплетни. Меня оклеветали, меня пытались убить, а ты веришь всему этому. Я действительно выжил чудом.
- И приехали, чтобы отомстить?
- Возможно, что и так.
- В этом вы, наверное, правы. Ваша женушка живет тут припеваючи, сверкнула глазами Жанна. - У нее молодой любовник, она живет на широкую ногу, растит дочь...
- Живет на мои деньги, что характерно, - злобно добавил Кузьмичев.
- Откуда же у нее свои?! - расхохоталась Жанна. - Нет, Павел Дорофеевич, в отношении к ней я с вами солидарна и готова вам помочь. Можете рассчитывать на меня.
- Спасибо, я знал, что ты меня не подведешь.
- Вы всегда были мне симпатичны, - со вздохом произнесла Жанна. - Только раньше вы этого не замечали. Вам по душе были мои очаровательные шлюхи.
- Не бери в голову, - улыбнулся Кузьмичев, встал, подошел к ней и обнял ее за плечи. - Раньше было одно, теперь совсем другое. Помоги мне отомстить, и я буду тебе благодарен по гроб жизни. А теперь... Теперь пошли в постель. Я хочу тебя...
- Дождалась, - горько улыбнулась Жанна. - Эх вы, мужики. Обращаетесь только для надобности, а так и внимания никакого. Давайте выпьем, Павел Дорофеевич. Извините, что я вас так называю. Я читала в газетах, что вас зовут совсем по-другому.
- Был Павел и останусь для тебя Павел. Жанна принесла бутылку коньяка, разлила по рюмкам.
- Налей мне в стакан, - попросил Кузьмичев. - Хочу снять напряжение. Если бы ты знала, сколько мне довелось испытать в последнее время.
Он залпом выпил стакан коньяка, а затем долго сидел в кресле и пристально глядел на Жанну.
- А ты ведь и впрямь хороша, - произнес, наконец, он. - Как это я раньше не замечал?
- Правда? - воспрянула духом Жанна.
