Татьяна Полякова - И буду век ему верна?
– Я даже номера его не знаю, – сказала я.
– Я знаю. Звони.
– Не буду, – покачала я головой и добавила: – Ввиду бесперспективности затеи. Ему плевать на меня. Так стоит ли звонить, чтобы это услышать?
– Ну, что ж, – Димка улыбнулся. – Твоя жизнь зависит от того, получу я деньги или нет. Если ты права, то тебе не позавидуешь.
– Это точно, – не стала я спорить.
И тут обрел голос Славка:
– Простите, что вмешиваюсь, – сказал он нерешительно. – Я правильно понял: вы оцениваете жизнь этой девушки в миллион долларов?
– Ты правильно понял, – кивнул Димка.
– Отлично, – приободрился Славка. – Я согласен заплатить вам миллион.
– А он у тебя есть? – Димка смотрел с веселым озорством, но физиономия Славки была предельно серьезной.
– Вы хотите знать, располагаю ли я такой суммой наличных? Нет.
– Тогда о чем мы говорим?
– О миллионе долларов, разумеется. Их у меня нет в наличии, зато есть фирма, которая стоит значительно больше. Я уступлю вам ее за чисто символическую сумму.
– Тронут. И что за фирма?
– «Контакт». Уверен, вы о ней слышали.
Я-то точно о ней не слышала и смотрела на Славку, силясь понять, что он задумал. Между тем физиономия Димки слегка вытянулась, он молчал с полминуты, сверлил Славку взглядом.
– Ты… – наконец начал он, а Славка кивнул.
– Я – Смирнов Вячеслав Александрович. Ваши ребята меня обыскали и забрали водительское удостоверение.
Димка с легким замешательством кивнул замершему у окна парню, который все это время с интересом прислушивался к нашему разговору. Тот поспешно снялся с места, исчез в коридоре, но через минуту вернулся. Суетливо протянул Димке бумажник. Тот открыл его, извлек удостоверение, посмотрел на фотографию, потом на Славку. Физиономия его вытянулась еще больше, а Славка деловито заговорил:
– Девушка останется в машине под присмотром ваших ребят, а мы отправимся к нотариусу и оформим сделку. Когда я все подпишу, произведем обмен. Я вам документы, вы мне – девушку. И обещание, что вы оставите ее в покое раз и навсегда.
– И в каком месте смеяться? – выдержав паузу, спросил Димка.
– Что?
– Я спрашиваю, как ты намерен меня кинуть?
Признаться, этот вопрос и меня очень интересовал, потому что к тому моменту я поверила: фирма существует в реальности, по крайней мере Димка в этом не сомневался. Разумеется, я не ожидала услышать на вопрос правдивый ответ, оттого терялась в догадках.
– Если у вас возникли сомнения, ничто не мешает вам проверить все самым тщательным образом, нотариуса выберите сами. Мы в это время будем находиться здесь столько, сколько понадобится.
– Ты готов распроститься со своей фирмой из-за этой вот бабы? – нахмурился Димка, для верности ткнув в меня пальцем.
– Ну, да. – Славка пожал плечами, судя по всему не видя в предполагаемом обмене ничего особенного.
Теперь Димка молчал не меньше минуты.
– И что в ней такого, из-за чего у придурка вроде тебя крышу сносит? – со странной обидой спросил он, кивнув в мою сторону.
– Ничего, – покачал головой Славка. – Просто я ее люблю. Так мы договорились?
Димка опять замолчал, потом хохотнул.
– Что ж, я подумаю. – Он перебросил бумажник Славке, и тот не спеша убрал его в карман. – Запри их в подвале, – сказал Димка парню, который все это время стоял рядом с ним, приоткрыв рот и стекленея взглядом.
– Не возражаете, если мы будем вместе? – вежливо спросил Славка. – Мне спокойнее, когда она на глазах. А по дороге в подвал нельзя ли заглянуть в туалет? Я уже полчаса мучаюсь.
– Отведи, – вздохнул Димка, кивнув парню, и посмотрел на Славку так, точно повстречал бойкого красавца с черным пуделем, который посулил ему все удовольствия этого мира в обмен на бессмертную душу, то есть с большим сомнением, печалью и надеждой.
Парень ожил и шагнул ко мне, как будто намереваясь заключить в объятия. Замер, покосился на Димку и сказал:
– Идемте.
Не успели мы выйти в коридор, как там по– явился еще один тип, тот самый, что не позволил верзиле надавать мне тумаков на дороге.
– Что? – спросил он с интересом.
– Велено запереть их в подвале, – сообщил наш конвоир и тряхнул головой, словно пытаясь избавиться от наваждения. – Только сначала в туалет…
Нас повели по коридору, мы спустились в подвал, возле ближайшей двери ребята притормозили. Задумчивый распахнул ее перед Славкой.
– Спасибо, – сказал тот и скрылся за дверью, а мы остались ждать. Когда Славка вернулся, в туалет отправилась я, а мой недавний спаситель сказал:
– Отведи его, а я за девчонкой присмотрю. – И шагнул за мной, прикрыв дверь. Мы оказались в маленькой комнате с умывальником. Я покосилась на парня и спросила с сомнением:
– Ты боишься, что я смоюсь по канализационной трубе, или просто извращенец?
Он привалился к двери и вдруг улыбнулся.
– Фенька, ты что, меня не узнала? – шепотом спросил он.
– Сережа? – удивилась я, наконец сообразив, кто передо мной. Трудно было узнать в этом красивом, уверенном в себе мужике шофера Вадима, добродушного и недалекого Серегу. Да, время меняет людей. Он засмеялся.
– Ну, слава богу. А я смотрю, ты по мне взглядом мажешь, словно видишь в первый раз. Как дела? – подмигнул он. Глупее вопрос задать трудно, выходит, изменения коснулись только его внешности.
– Дела не очень.
– Не переживай, я что-нибудь придумаю, – посерьезнев, произнес он. – Что бы Димка ни болтал, я-то знаю, ты не убивала Вадима. Да ты бомжа и того пожалела, а тут муж.
– Может, зря ты обо мне хорошо думаешь? – вздохнула я.
– Нет, не зря, – покачал он головой.
– Как бы твой приятель чего не заподозрил.
– Ерунда.
Я уединилась в кабинке, мысли мои были невеселыми, несмотря на слова Сергея, точнее, именно благодаря им. Когда я вышла, Сережа стоял в коридоре, улыбнулся и опять подмигнул. В самом конце коридора была дверь, возле которой томился Славкин конвоир. Вид у него был по-прежнему отрешенный. При моем приближении он распахнул дверь, и я увидела Славку, он шагнул мне навстречу. Местом нашего заточения оказалась небольшая комната с низким сводом и бетонным полом. Мебель здесь отсутствовала, так же как и окошко, зато дверь была добротной, обитая металлом, со стороны коридора она запиралась на засов и рождала ассоциации с застенком. Дверь закрылась, засов лязгнул, и мы оказались в темноте. Славка взял меня за руку и сделал несколько шагов, достиг стены и опустился на пол. Я села рядом, чувствуя его локоть. Мы молчали, однако вскоре я не выдержала:
– Как ты надеешься его облапошить?
– Что? А-а. Никак.
– Никак? Ты отдашь ему фирму за здорово живешь?
– Ну да, отдам. Он разбогатеет на несколько миллионов. Есть придурки, которые свято верят, что это приносит счастье. Похоже, он из их числа.
– А ты в это не веришь?
– Я взрослый мальчик и успел поумнеть.
– Придурок ты, прости господи, – в досаде покачала я головой.
– Еще полгода назад я бы с тобой согласился.
– И что изменилось за полгода? – хмыкнула я.
– Долго объяснять.
– А куда мы торопимся?
– Тоже верно. Тогда, если позволишь, я начну издалека. У Озерова был внебрачный ребенок, которого он так и не признал.
– Ну, был, ты-то тут при чем?
– У меня похожая история. Мама училась в институте, влюбилась в однокурсника. Он сделал ей ребенка, а жениться не пожелал. И не признал меня своим сыном. Мать одна меня воспитывала, не ожидая от бывшего возлюбленного никакой помощи, а он, естественно, ее не предлагал. Я окончил школу, мечтал учиться в Англии. Денег на это, конечно, не было. И она первый и последний раз обратилась к отцу, наплевав на гордость. Он ее выгнал, сказав, что ничего слышать обо мне не желает. Это здорово задело – не мать, меня. Она-то знала, чего он стоит. Мой папочка был богатым человеком, очень богатым, ну, и я, задетый за живое, поклялся, что стану еще богаче, утру нос родителю.
– В Англию поехал?
– Ага, работал, учился. Потом вернулся сюда. Организовал свое дело, вкалывал как проклятый. Деньги прибывали, а я крутился как белка в колесе. День за днем, год за годом. Работа, работа, работа… Девушки, конечно, были. Много девушек. На одной я даже хотел жениться. Но как-то не получилось. Виделись мы редко, у меня времени не было, ей это надоело, и она нашла другого. Я об этом узнал, когда она позвонила и сказала, что замуж выходит. И очень удивился, что мы не виделись четыре месяца. Мне казалось, неделю, не больше. После этого хорошие девушки куда-то исчезли. Мне проще было со шлюхами, времени тратить не надо, никаких тебе обязательств. Потом мама заболела, казалось, вроде бы ничего серьезного, я к ней в больницу забегал минут на пятнадцать, толком поговорить некогда было, а через две недели она умерла. Одна. Я в Москву по делам уехал. Тошно стало, и я ушел с головой в работу, чтоб не думалось. Но мысли всякие уже тогда начали появляться. Неужто вот так всю жизнь и проживу? А полгода назад я встретился с папашей, на приеме. Он сам ко мне подошел, по плечу похлопал, назвал сыном и заявил, что гордится мною. Я улыбался, а в душе была такая муть. Что ж я за человек такой, если эта мразь мною гордится? Тоска напала, хоть волком вой. Работа не в радость, да что работа… вся жизнь. Смотрел вокруг и думал, ведь должно, должно быть что-то, ради чего стоит жить.
