Татьяна Полякова - Жаркое дыхание прошлого
Тут совсем некстати позвонил Володя, хотя, может, наоборот, ему следовало сказать спасибо, звонок отвлек Маринку от малоприятных для меня воспоминаний.
– Привет, – нерешительно произнес Вова, когда я, чуть помедлив, ответила. – Может, встретимся? Кофе выпьем или просто погуляем?
– Работы много.
– Давай встретимся, и ты мне расскажешь о своей работе.
– Извини. Но сегодня не получится.
– Что ж, может, тогда завтра?
– Завтра тоже вряд ли.
– А когда?
– Я позвоню.
Торопливо простившись, я отложила мобильный в сторону под насмешливым взглядом Маринки.
– Чего парню голову морочишь? – съязвила она. – Так бы прямо и сказала: «Иди ты…» Или воспитание не позволяет? Мне, кстати, тоже один все названивает. Между прочим, состоятельный мужчина, своя фирма. Замуж зовет.
– А ты?
– А что я? Мне поздно жизнь менять.
– Почему же поздно? Ты еще молодая…
– А вот ты бы на свидание сходила, – перебила Маринка. – Глядишь, что и получится.
– Ничего не получится, – нахмурилась я. – Тебе надо, ты и ходи.
Маринка тут же продемонстрировала кулак, на который я внимания не очень-то обратила, наполнила рюмки и предложила:
– Давай…
– Давай, – вздохнула Маринка. – Слышь, пигалица, нервы у меня слабые, если ты здесь надолго окопалась, могу и не выдержать. Пришибу под горячую руку.
– На самом деле ты просто боишься, – скривилась я.
– Тебя, что ли? Тоже мне соперница… Конечно, боюсь, – кивнула она. – Потому что ничего хорошего из этого не выйдет. Вы друг другу не подходите. Жизнь себе искалечишь, вот и все. Я-то уж как-нибудь справлюсь… привыкла. А ты? Тебе парня хорошего надо, детей…
– А тебе не надо?
– Беда-а-а… – нараспев произнесла Маринка. – И знаешь, что обидно: нет на тебя злости. Хочу разозлиться, а не могу.
– У меня тоже нет, – подумав, ответила я. – Как-то это странно.
– Точно. Может, нам это… друг в дружку влюбиться, а он пусть голову ломает, что с этим делать…
Мы весело фыркнули, должно быть, выпитое давало о себе знать. Дверь хлопнула, и мы дружно икнули, то ли от коньяка, то ли от удивления: в кабинет вошел Бад. Усмехнулся, видя веселенький натюрморт на столе, взял стул и устроился рядом с нами.
– Привет. Поминаете кого? – спросил он со всей серьезностью.
– Типун тебе на язык, – замахала руками Маринка.
– О женском алкоголизме, надеюсь, слышали? Практически неизлечим.
– Ты чего притащился? – нахмурилась я.
– Ехал мимо, дай, думаю, зайду…
– Ладно врать-то, откуда ты знаешь, что Владана нет? – заволновалась я. – Опять следишь за нами? Не рискнул бы ты прийти, если б не знал…
– Я вообще-то рисковый. И, между прочим, Владан – мой друг.
– Он так не считает.
– Ладно, ты права… – Бад вытянул ноги и сложил руки на груди, потом, точно опомнившись, спросил: – Рюмка есть?
– Стакан.
Я достала стакан из шкафа и поставила на стол. Бад плеснул коньяка, совсем немного, и выпил, сказав:
– Ваше здоровье, леди.
– Я права, и что? – проявила я интерес, дождавшись, когда он поставит стакан.
– Владан уже знает, с кем имеет дело? – спросил Бад серьезно.
– Нет… не уверена. А что?
– Пусть позвонит. – Он поднялся и сказал, обращаясь к Маринке: – Ты с ней поосторожней. Ее по пьяному делу со страшной силой тянет на подвиги. Подбивала меня магазин ограбить. – Он подмигнул и исчез за дверью.
– Это что, шутка такая? – глядя на меня с большим сомнением, спросила Маринка. – Вы с ним… – Она сделала жест рукой, который можно было понять как угодно.
– Мы с ним однажды выпили, то есть напились, если честно. Ну и что такого? Кто не пьет?
– Ты с Бадом? – вроде бы не поверила Маринка.
– Ну…
– Интересно, как ты это делаешь? – покачала она головой.
– Что?
– Ты пробуждаешь в них отцовский инстинкт… Точно… вот они с тобой и нянчатся… Бад, и даже Владан. И не мечтай, что он меня бросит. Лучше с Бадом роман закрути. Красивый мужик… вы будете отличной парой. И Владан успокоится, типа, отдал в хорошие руки.
– Лучше б он тебя кому-нибудь отдал.
Маринка тут же влепила мне затрещину, совсем не больно, но обидно. Только я собралась нелицеприятно высказаться, как она обняла меня и поцеловала в макушку, потому что ее рост вполне это позволял, и, шмыгнув носом, сказала:
– Как же мы его делить-то будем?
Бутылку мы допили, поплакали и сошлись во мнении, что все в руках божьих. Маринка звала спать к себе, но я решила остаться в офисе. Мы простились, моя новоявленная подруга удалилась вместе с корзиной, а я перебралась на диван и еще немного поревела.
Утром пошел дождь, сведя к нулю и без того безрадостное настроение. Я смотрела за окно, подперев щеку рукой, и пыталась представить, что будет со мной, к примеру, через год. Учитывая, что жизнь моя походила на американские горки, даже затрудняюсь предположить… Год назад я тоже думала, что жизнь моя кончена: человек, которого я любила, оказался мерзавцем, лишив меня семейного счастья, а заодно и смысла существования. Теперь я опять страдаю, но уже от неразделенной любви. После вчерашнего и на Маринку-то как следует не разозлишься…
Тут я вспомнила о Баде. Точнее, о его словах по поводу того, знает Владан или не знает, с кем имеет дело. Почему бы прямо не сказать, кому мы дорогу перешли? Нет, надо повыпендриваться… Взрослые мужики, а как дети… Он хочет, чтобы Владан обратился к нему за помощью. Это было бы хорошим поводом возобновить дружбу. Или хотя бы поговорить. Для Бада важно, чтобы Марич знал: Флинт разбился на машине случайно, и к его гибели он не причастен. Возможно, так оно и есть. Лично я склонна ему верить. Хотя моего мнения никто не спрашивает, а сам Владан упрям, как… затрудняюсь даже сказать, какое животное тут больше подходит.
Обедала я у Тамары, а вскоре после этого в офис заглянула Маринка.
– Пить больше не буду, – предупредила я.
– И не надо. Идем в салон (Маринка, кстати, владелица салона красоты), будем делать из тебя красавицу.
– А сейчас я кто, стесняюсь спросить?
– Гадкий утенок. Идешь?
– Нет, – ответила я, но пошла, потому что до возвращения Владана оставалось еще много времени, и его надо было как-то убить. Само собой, Владану я звонила несколько раз. То телефон выключен, то не пожелал ответить.
В салоне мне покрасили волосы и уложили их в замысловатую прическу, то есть выглядело все вполне естественно, но повторить это самостоятельно я бы ни за что не смогла.
– Красотка, – кивнула Маринка, придирчиво меня разглядывая, сама она сидела в соседнем кресле, отдавая распоряжение парикмахерам, колдовавшим над ее и над моими волосами.
Отражение в зеркале мне очень понравилось, пока я не перевела взгляд на Маринку. Приходилось признать: она настоящая красавица. Королева. Хорошее настроение, которое только начинало появляться, как ветром сдуло.
В аэропорт мы отправились вместе. Владан подошел, заметив нас в толпе встречающих, поцеловал Маринку, а мне сунул в руки пакет, в котором оказался планшет и вчерашняя зубная щетка.
– Ты ничего не заметил? – спросила Маринка любимого.
– Заметил. Вы притащились вдвоем, хотя мне и одной за глаза, чтоб до города доехать.
– У нас новые прически.
– Серьезно? Ну хорошо, что хоть не в противогазах пришли.
– Марич, девчонка в тебя влюбилась по-настоящему, и с этим надо что-то делать, – возвысила голос Маринка весьма некстати, кто ж с мужчиной на ходу выясняет отношения.
– Хочешь, чтобы я на ней женился? – нахмурился он.
– Я тебе женюсь…
– Есть идея, – замер он как вкопанный, мы с Маринкой немного пролетели вперед по инерции, а потом вернулись. – Примем мусульманство, и я женюсь на вас обеих. Еще Тамара подтянется и станет у меня любимой женой.
– Бад приходил, – сообщила я, решив сменить тему, потому что заподозрила: добром этот разговор не кончится.
– А ему что надо?
– Спрашивал, знаешь ли ты, с кем имеешь дело. Может, позвонишь ему?
– Обойдусь без его дружеской заботы.
Приехали мы на моей машине, Владан устроился с Маринкой сзади, и та сразу же положила голову на его плечо. Это ли не свинство? Я надеялась, он сядет на переднее сиденье…
– Как все прошло? – задала я вопрос, выруливая с парковки.
– С пользой.
– А развернутый ответ не предусмотрен?
– Потерпи. Приедем в офис, и все расскажу.
Должно быть, он решил, что Маринке слушать о наших делах не интересно, вот и не спешил с рассказами.
Выпив кофе, Владан принялся, по обыкновению, вертеть монетку в руке и наконец-то приступил к повествованию о встрече с дружком Волынского-старшего.
– По мнению Сергея Аркадьевича, так зовут каторжанина, его друг и соратник вывалился из окна вовсе не случайно. Это первое, о чем он мне заявил, – начал Владан, а я нахмурилась.
– Волынского, по его мнению, убили? Кто и почему?
– Не спеши. Начнем с дружбы Цыпина и Вити Волынского. Дружили они действительно с юности и друг другу доверяли. В этом у Сергея Аркадьевича нет сомнений. Дружба процветала благодаря взаимной симпатии и деньгам, которые, как известно, тоже иногда объединяют. Когда Цыпин занялся бизнесом, Витя заботился о его личной безопасности и безопасности предприятия, за что имел законный процент. На языке тогдашних бизнесменов это называлось «крыша». Время шло, жизнь вносила свои коррективы.
