Игра на два фронта - Марина Серова
Я вынула из сумки свой сотовый и набрала Кирьянова.
– Володь, ну как дела? Какие-то новости есть? Что с фотороботом и ориентировкой? – забросала я Владимира вопросами.
– Тань, новости такие, – как всегда деловито и собранно начал Кирьянов. – Фоторобот дал свои результаты, хотя и очень скромные. Отыскались всего несколько человек, приметы которых более или менее совпадали с приметами того парнишки на автостоянке. Но мы внимательно все рассмотрели и пришли к выводу, что подозреваемые никак, никаким образом не подходят. Но есть еще кое-что…
Тут Владимир сделал многозначительную паузу. Все-таки любит Киря такие вот театральные эффекты. Артист из него получился бы неплохой.
– Володь, ну нашел время замолкать на самом важном! – упрекнула я друга. – Давай уже прекращай свои мхатовские паузы и говори по делу.
– Ладно, – смилостивился Владимир. – Значит, слушай. Почти сразу же после того, как мы приехали с автостоянки, пришел молодой человек и принес любопытную фотографию.
– И что на ней? – спросила я.
– Тань, лучше один раз увидеть, чем несколько раз услышать. Что толку, если я буду тебе сейчас рассказывать, что изображено на фотографии? Приезжай, и тогда сама все увидишь, своими глазами, – предложил Владимир.
– Поняла. Уже еду, Володь, – сказала я и нажала на отбой.
Через десять минут я входила в кабинет к Владимиру.
– Ну, давай, показывай эту фотографию, – с ходу попросила я.
– Садись, Тань, в ногах правды нет, – заметил Кирьянов.
– Ох, Киря, любишь ты держать людей в напряжении, – заметила я и села на стул.
Владимир положил на стол фотографию. Я взяла ее в руки и начала вглядываться, потому что кадр был темный.
– Володь, а почему так темно? Качество снимка оставляет желать лучшего, – сказала я.
– Тань, фотография была сделана вечером, – объяснил Владимир.
– Теперь понятно, – кивнула я.
– Ты внимательно все рассмотри, – попросил Владимир.
Я снова начала смотреть на фотографию. Так, это явно детская площадка, вон там песочница, далее качели, потом – карусель и горка, с которой так любят скатываться дети. А что тут около песочницы, интересно? Какой-то человек, он присел на корточки… А в песочнице что? Или кто?
– Ну что, Тань?
– Я вижу человека, сидящего на корточках около детской песочницы, – сказала я.
– И все? Больше ты ничего не видишь? – допытывался Владимир.
– Нет, вижу. Вижу предмет в самой песочнице. Но разобрать не могу, – призналась я.
– Тань, это ведь ребенок, – подсказал Владимир.
– Ребенок? Погоди-ка… да, действительно. Но… что же это получается? Вот сейчас и я увидела, точнее, разобрала, что ребенок одет… Да это же девочка! Розовое платье, повязка на волосах вроде бы тоже розового цвета, и сбоку какое-то красное пятно… Это же приметы Ариши! А около нее сидит фигура в куртке, что ли, не разберу… Вроде бы цвет куртки коричневый, не черный, это точно.
– Тань, все верно. Кирилл уже обращался к нашему сотруднику по компьютерному обеспечению. Он сделал все, что мог. Кажется, использовал какие-то фильтры или что-то еще, – сказал Владимир.
– Получается, что Ариша жива! – воскликнула я.
Но когда я взглянула на дату фотографии, радость сразу же исчезла.
– Володь, так этой фотографии три дня. Получается, что Аришу, если это, конечно, она, а не девочка, похожая на нее, привели во двор спустя несколько часов после того, как ее похитили? – не поверила я.
– Обрати внимание, что детская площадка находится как раз перед домом, в котором проживает Маргарита Белодворчикова, – сказал Владимир.
– Но я не понимаю… Зачем надо приводить на площадку ребенка? Да еще в такое позднее время? Да еще к дому, где этот ребенок живет? Темно, какие могут быть игры в такое время? Ты как-то можешь все это объяснить, Володь?
Я посмотрела на Кирьянова.
– Парень, который принес эту фотографию, сообщил, что снимок был сделан около шести часов утра, – сказал Владимир.
– Ага, это означает, что оперативная группа уже уехала, а жильцы еще спали. Вряд ли люди будут ходить по двору в такое время. Понятно, – сказала я.
– К тому же, Тань, и в окна тоже не будут смотреть. А если кто-то и глянет, то наверняка не подумает, что это пропавшая девочка. Ведь тогда еще никто не был так осведомлен о том, что произошло, – сказал Владимир.
– А ведь это тот самый парень, который на автостоянке приклеил записку к машине Владислава Преснепольского. А как ты думаешь, детскую повязку для волос и записку в почтовый ящик Маргариты тоже подбросил он?
– Скорее всего, Тань, – кивнул Владимир.
– Но зачем? Зачем он это делает? Требования о выкупе нет, а это означает, что деньги ему не нужны. Стало быть, остается одно: поиграть на нервах людей. Причем поиграть изощренно, безжалостно. И это ему вполне удается. Маргарита уже готова была покончить с собой. Да и Владислав… А что сказал тот парень, который принес эту фотографию? Он рассказал, зачем он фотографировал? – спросила я.
– Да, это студент механико-математического факультета нашего университета. Очень увлекается фотографией. Вот недавно приобрел новый фотоаппарат и решил опробовать его. Еще он сказал, что в ту ночь ему не спалось и он решил не терять времени зря, а заняться делом, – сказал Владимир.
– Слушай, Володь, а ты не поинтересовался, может быть, этот парень не только сделал фотографию, а еще и наблюдал за теми, кто во дворе? – с надеждой спросила я.
– Обижаешь, Тань. Неужели ты думаешь, что я упустил бы такой момент.
– Ну, ладно. Просто…
– Ладно, ничего не нужно объяснять, Тань, я все понимаю. Конечно, я подробно расспросил его, что да как. Нет, по-настоящему он за ними не наблюдал, конечно, зачем ему этим заниматься. Но он пояснил, что какое-то время он за ними последил для того, чтобы поймать в кадр. Так что вот такая это была слежка, – сказал Владимир.
– Да, когда я попросил этого парня-фотографа описать внешность тех двоих, то он сказал, что не вглядывался, – продолжил Владимир. – И что вообще затрудняется сказать, кто был во дворе вместе с ребенком: мужчина или женщина. Голос ребенка он слышал, потому что у него было открыто окно. Но только детский голос, потому что слов разобрать было нельзя. Вообще-то парень и у окна долго не стоял. Сделал несколько снимков – и все. Вот так, Тань.
– Получается, что опять нет никакого продвижения, да? – спросила я.
– Ну, это смотря с какой стороны посмотреть.
