Нить наяды - Елена Дорош
— Ты, что ли, под дверью подслушивал, Никит? — прервала Кира.
Приходько скривился.
— Ладно. Ничего я не слышал. Но точно знаю, что Малоземов на тебя стучит Шарафутдинову. Просто не знал, как намекнуть.
— Откуда сведения?
— Не спрашивай. Просто учти и все. Предупрежден, значит, вооружен. Поняла?
— Поняла.
— Ну, тогда обращайся, если что. Всегда готов помочь.
Она не успела обдумать его слова, как упомянутый Малоземов явился в отдел, сразу, не заходя с докладом, кинулся к варенью и зачавкал. Она с трудом подавила желание придавить эту гадину прямо здесь и сейчас. Вместо этого крикнула:
— И мне налей чайку! А то заработалась!
Малоземов сразу зашуршал, засуетился и через минуту принес кружку с чаем и сухари.
— Если что, то я подсластил. Три ложки, как вы любите, Кира Ахматовна.
«Варенье, значит, заныкал», — подумала Кира и, поблагодарив за заботу, стала пить чай и думать.
Итак, у нее в отделе крот. Уже приятно — теперь она знает, кто. Странно только, что Шарафутдинов работает так грубо. Ведь если узнал Приходько, узнает и она. Торопится? Если да, то наверняка выполняет чей-то заказ. Чей? С другой стороны, с чего вдруг Приходько ей помогать, причем так открыто? Он с Шарафутдиновым всегда на короткой ноге был и вдруг переметнулся? Так, может, из Малоземова козла отпущения сделать хотят, а крот — сам Приходько? Что-то зачастил он к ним в отдел.
Она вышла, чтобы вымыть кружку, а когда вернулась в кабинет, увидела на столе аккуратно упакованный бокал для вина. Рядом в позе «чего изволите» изогнулся Краснов.
— Вижу, использовал все свои навыки, — усмехнулась Кира.
Довольный собой Краснов набрался смелости пошутить.
— Да нет! Лучшие приберег для специального случая, — слепил он фразочку, тряхнул чубом и повел глазом.
Кира сделала вид, что намек не поняла.
— Твои пальцы тоже есть?
— На ножке. Кружилин хапал бокал всей пятерней. Отнести к криминалистам?
— Нет, Макс. Туда нам нельзя. Придется маневрировать. Я сама этим займусь, а ты подключись к Сосновому Бору. Меня полковник к ним прикрепил, я кое-что сделала. Материалы сброшу. Подозреваемый наклевывается. Думаю, дожмешь. Тем более что дело там деликатное, а я уже помелькала. Съезди и поработай качественно, вечером доложишь. Завтра с утра дуй в Опочку. Пусть поищут отпечатки в магазине и в подъезде. Завтра у меня будут пальчики Александры Сванидзе. Мы их сравним. Только местным ничего не говори. Пусть работают по своим подозреваемым. Надеюсь, они есть?
— Как не быть! Трое собутыльников и одна давняя соперница.
— Привезешь пальчики, мы сами тут обработаем. Ну что стоишь? Ах да! Ты молодец, Макс! Что бы я без тебя делала!
— Ну то-то!
Кира закатила глаза.
— Кира Ахматовна, я еще и фоток нащелкал. Так, на всякий пожарный. Там народу тьма было, все фоткали. Ну и я до кучи.
— Все фотографировали именно Кружилина?
— Нет. Мероприятие в честь то ли гильдии, то ли ассоциации. Не понял. Фоткали все и всех. Кружилин сначала у самого подиума сидел, а когда выступления начались, пересел за столик подальше. Тут я бокальчик и взял. Ну, сами увидите. Только в зале темновато было, а вспышкой пользоваться нельзя. Он меня сразу срисовал бы.
— Скинь, я гляну.
Краснов все продолжал топтаться у стола.
— Ну что еще, Макс? — досадливо вскинула глаза Кира.
— Кира Ахматовна, что-то у меня под ложечкой свербит с некоторых пор. Все думаю: не слишком ли мы глубоко залезли? Может, пора… как его… легализовать расследование?
— Меня, если честно, тот же вопрос мучает, — призналась Кира. — Но давай подождем еще немного. К начальству лучше приходить с результатами, а у нас одни версии.
— Меня вчера Шарафутдинов в коридоре остановил.
— И что?
— Да ничего. Так, ерунду какую-то спросил. Но смотрел как-то странно. С чего вдруг?
— Думаю, по мою душу.
Краснов нагнулся и заглянул ей в глаза.
— Кира Ахматовна, будьте осторожнее, ладно?
— Ты тоже.
Макс хотел сказать что-то еще, но у нее зазвонил мобильник, и он торопливо вышел.
— Бабуль, привет! Ты чего? Маме стало хуже? — испуганно начала Кира.
— С мамой все хорошо. Идет на поправку. А вот с тобой что-то не так.
— С чего ты взяла?
— Да хрен его знает! Просто уверена и все!
— Это у тебя из-за мамы тревожность обострилась. У меня все в порядке, не волнуйся.
Она еще минут десять усыпляла бабушкину тревогу, удивляясь, как Гордея Яковлевна за сотни километров смогла почувствовать внучкино смятение и растерянность.
Вот что значит родная душа!
Наконец Гордея Яковлевна дала себя уговорить, и Кира открыла фотографии, присланные Красновым.
Олег Сергеевич Кружилин был хорош, как никогда. Вальяжный, ухоженный, сексапильный, но при этом до невозможности славный и простой, как сама правда. И не подумаешь, что у него в душе могли зародиться иные мысли, кроме правильных. Но при этом в глазах лукавинка, а в позе намек на некое свободомыслие, даже скрытое бунтарство. Недаром его так любят фотографировать, особенно молодые журналистки. Хорош с любого ракурса.
Кира уже соскучилась разглядывать его знаменитую физиономию, как вдруг на одном из снимков, сделанных в самом конце мероприятия, рядом с Кружилиным увидела человека, лицо которого показалось ей смутно знакомым.
Кира сразу напряглась. Где и при каких обстоятельствах она могла его видеть?
И тут же запоздавшая память открыла перед ней дверь в кабинет полковника и показала сидящего за столом мужика, разливающего по стаканам водку. Или нет. Наливающего водку себе. Так вернее.
Ба! Да это знакомый Шарафутдинова! Кто таков?
Кира набрала номер Соловьева.
— Артем, ты как?
— Да все так же пока, — удивился болеющий, услышав голос начальницы, звонившей с неизвестного номера, — вы же велели сегодня лечиться изо всех сил.
— У тебя на компьютере вроде программа распознавания лиц установлена. Скажи пароль, чтобы я вошла.
— Давайте лучше я сам приеду.
— С ума сошел! — возмутилась Кира.
— Тогда пришлите фото, я дома посмотрю.
— Так у тебя на домашнем?
— И на домашнем тоже. Иногда развлекаюсь.
— Ладно, — согласилась она, отметив, что давать пароль от своего компьютера Соловьев не хочет.
Что там у него такого секретного, интересно.
Она отправила Соловьеву фото мужика, а сама не удержалась и села за его стол. Совать нос в чужие дела не в ее правилах, но, во-первых, комп рабочий, а во-вторых, если Соловьев работает против нее, лучше об этом знать.
Немного помучившись, она подобрала пароль — простенький, кстати — и стала бегло просматривать файлы. Ничего подозрительного не увидела, пока не наткнулась на папку с фотографиями.
— Мама дорогая! — не удержалась она от восклицания.
Фотографий было штук сто, и на всех
