Акции убийства - Марина Серова
— Да не нужны никому твои признания! Ты же наркоман со стажем, психически нездоровый, стало быть. Кто поверит в твои признания или отказы? — риторически спросил Владимир.
— Тогда зачем же ты, гражданин начальник, затеял всю эту лабуду? За каким фигом вы всю эту комедию разыграли со мной? — спросил Сыромятников и перевел взгляд на меня. — Вытащили меня из кабака и привезли сюда, зачем?
— А мы для того всю эту, как ты сказал, лабуду, затеяли, чтобы задать тебе всего один вопрос, который нас очень интересует: кто тебе приказал убить Иннокентия Новостроевского? Кто он, этот заказчик убийства? — спросил Владимир.
— Какого еще Иннокентия… Новостроевского? — озадаченно спросил Григорий Сыромятников.
Я внимательно смотрела на парня. Кажется, он отвечал вполне искренне. Во всяком случае, так сыграть недоумение — это нужно обладать артистическим мастерством. Однако это не случай Григория Сыромятникова.
— Я уже сказал: Иннокентия Новостроевского нашли мертвым в номере отеля «Серебряная звезда». Так кто заказал предпринимателя? — еще раз спросил Кирьянов.
— Так вы про него спрашиваете…
Григорий явно понял, о каком человеке идет речь, но не договорил и замолчал. Скорее всего, Сыромятников в данный момент соображал, как ему лучше поступить: признаться сразу или же продолжать тянуть время. Собственно, Григорий Сыромятников уже понял весь расклад, который ему представил Кирьянов. Теперь же он, судя по всему, пытается выяснить, как выйти из этой ситуации с наименьшими потерями.
— А если я назову имя этого… ну, как вы сказали, заказчика? Что мне за это будет? — спросил Сыромятников.
— Неправильно ты ставишь вопрос, Григорий, — покачал головой Кирьянов.
— Почему это неправильно? — набычился Сыромятников.
— А потому, что для тебя сейчас важнее выяснить, чего ты можешь избежать, если скажешь, кто тебе заплатил за убийство Новостроевского. Понимаешь, о чем я сейчас говорю? — спросил Владимир.
Григорий Сыромятников промолчал.
— Значит, не совсем понимаешь. Ладно, я тебе объясню. Это называется сотрудничество со следствием. Если ты будешь предельно правдиво отвечать на все вопросы, это будет являться смягчающими обстоятельствами. И суд может уменьшить тебе срок. А для тебя, Григорий, это имеет очень большое значение, — сказал Владимир.
— С чего бы это? Почему это имеет большое значение? — усмехнулся Сыромятников.
— Ну, ты сам посуди. С твоим пристрастием к наркотикам долго не живут, уж ты мне поверь. У тебя и так года твои уменьшены по сравнению с теми, кто ведет правильный образ жизни. Не пьет, не колется. А что тебя ждет в тюрьме, ты подумал? Никто с тобой там носиться да вытаскивать из коматозного состояния не будет. А вот если ты сам, по своей доброй воле все расскажешь, то у тебя будет шанс отсидеть значительно меньше, чем полный срок по статье. Ты еще вот что учти, Григорий. Одно дело, если ты сам решился на убийство человека, в данном случае Иннокентия Новостроевского. И совсем другое, если тебя наняли совершить это преступление. Тут есть разница, ты подумай над этим.
— Ну, допустим, назову я вам имя этого, как его, заказчика. А он возьмет и пришьет меня! — воскликнул Сыромятников.
— Насчет этого можешь не переживать. Заказчик уже будет находиться в следственном изоляторе. Так что добраться до тебя у него не будет ни малейшей возможности, — сказал Кирьянов.
— Хм… — произнес Сыромятников.
Григорий слушал Кирьянова, как мне показалось, со вниманием. Однако Сыромятников все еще не мог принять решение.
— В конце концов, ты, Григорий, всегда сможешь заявить, что на тебя оказывали очень сильное давление. Ну, это я к тому, если уж ты сильно так переживаешь и боишься сдать своего заказчика. Можешь сказать, что ты не виноват, что так получилось. Ведь здоровье-то у тебя слабое и психика неустойчивая. А заказчик всего этого не учел. Нужно ему было искать кого-то поздоровее.
— Да, — махнул рукой Сыромятников, — не станет он ничего выяснять!
— Ладно, Григорий, я тебе показал весь расклад, рассказал все без утайки, что тебя ждет в дальнейшем, если будешь и дальше молчать и выгораживать заказчика. Но в этом случае ты стопроцентно будешь сидеть за решеткой пожизненно. К тому же учти, что убийство в номере отеля — это преступление не случайное, а спланированное. И ты становишься его организатором, если все возьмешь на себя. А вот настоящий организатор — тот, кто тебя нанял, он будет находиться на свободе и наслаждаться жизнью. Ты готов расплачиваться за чужое преступление? Или будешь продолжать покрывать его? — спросил Кирьянов.
— Да на самом деле я толком-то ничего не знаю, — начал Сыромятников. — Ну да, привел меня этот Георгий в кафе, сказал, что нужно показать одному парню, кто на самом деле хозяин. Сказал, что парень этот, я так понял, его знакомый, будет находиться в номере отеля «Серебряная звезда». Типа там он с телками что-то собрался отмечать. Вот, говорит, хороший шанс выпадает, чтобы все провернуть.
— А что именно «провернуть», этот Георгий сказал? — спросила я.
— Да он хитрый тип, этот Георгий! Хитрый и скользкий. Ничего он напрямую не говорил, он же не дурак. Просто сказал, что знает, как ловко я расправился с этим собачником, с пенсионером этим. Говорит, что если я повторю то же самое и с его знакомым в номере отеля, то он хорошо заплатит. А детали, сказал, сам обдумаешь. Если не хочешь мокрухой заморачиваться, то можно и всухую все обстряпать. Он еще сказал, что оставит в номере сильнодействующий порошок какой-то. Вот его-то и нужно будет подменить. Потому как хозяин номера, ну, этот Ново…
— Новостроевский, — подсказал Кирьянов.
— Да, он. Так вот, этот парень любит всякое зелье нюхать.
— Где именно он оставит этот порошок, Георгий вам сказал? — спросила я.
— Да, сказал. В ванной комнате, там между стеной и решеткой.
— А как же вы должны были попасть в номер к Новостроевскому? — спросила я.
— Он и это предусмотрел. Сказал, что договорится с кем-то там и меня проведут внутрь. А в номер я должен войти как официант, — сказал Сыромятников.
— А ты сможешь опознать Георгия? — спросил Кирьянов.
— Смогу, а че? Но только, гражданин начальник, нужно, чтобы он не знал, ну, это, не видел меня чтоб, — попросил Сыромятников.
— Об этом можешь не переживать, — успокоил его Владимир. — Скажи еще вот что:
