Княгиня Серебряная - Наталья Вячеславовна Андреева
– Пытаюсь ее вытащить, но ничего не получается, – пожаловался как-то Бессонов. – Я ее не узнаю. И ты не узнаешь. Постарела, седых волос полно. Не знаю, чего во мне больше, любви или жалости, но я ее вытащу! – решительно сказал Сашка.
Шумов снова почувствовал ревность. Ладу он не видел уже давно, но по привычке прогуливался иногда возле ее дома. Он годами смотрел на свою любовь издалека, так и не решаясь заговорить. С той самой первой встречи, когда стоял у бортика как приклеенный, а Лада порхала по льду, словно огонек. Маленький Аркаша Шумов благоговел. Какая красота!
Богиня! Так он всю свою жизнь думал о Ладе.
Похоже, ничего у Сашки не получилось. Потому что Бессонов перестал ходить к Ладе, сошелся с какой-то женщиной, уехал с ней на модный курорт, потом вдруг стал спешно строить дом на Новой Риге. Решил устроить личную жизнь. И Шумов понял, что Лада сейчас одна. Наконец-то свободна.
Их встреча оказалась случайной. У Шумова был выходной, и он решил прогуляться до Ладиного дома. Аркадий Валентинович обычно подолгу стоял под ее окном, просто смотрел, а тут решил зайти в магазин, вспомнив, что дома ничего нет к ужину.
И вдруг увидел Ладу. Она замерла на цыпочках у полок с продуктами, пытаясь дотянуться до стоящего на самом верху пакета.
– Давайте я вам помогу, – подскочил Шумов.
Лада обернулась. Он сразу увидел: да, постарела, но все равно красивая. И глаза ясные. Он не знал, что вот уже два дня как Лада не пила, но сегодня сломалась и решила сдаться болезни. И пришла главным образом за водкой.
– Спасибо. – Она обаятельно улыбнулась. На дне зеленых глаз, которые заметно потемнели с тех пор, как Шумов ее не видел, сверкнули огненные искорки.
И Шумов решился.
– А я вас, кажется, знаю, – робко, как юноша, сказал он и смущенно протянул Ладе взятый с полки пакет. – Вот, возьмите. Вы ведь знаменитая фигуристка. Лада Воронцова. – Шумов практически выдал себя, назвав ее имя, которое уже мало кто помнил, но Лада не заметила. Махнула рукой:
– Да ну! Когда это было!
– Моя мама не отрывалась от телевизора, когда транслировали фигурное катание. Она говорила, что вы – гений.
– Значит, это ваша мама мною восхищалась, не вы? – Лада кокетливо поправила выбившийся из прически локон.
Шумов завороженно следил за ее жестами. Он не мог в это поверить. Он впервые говорит со своей Богиней!
Ему хотелось кричать: «Это я тобой восхищаюсь! Я знаю о тебе все! Я тебя люблю!» Но робость мешала. А Лада не спешила уходить.
Шумов вдруг увидел себя ее глазами. Не красавец, но наружность приятная. Одет хорошо. Не пьяный, табаком не пахнет. Обручального кольца на пальце нет. Чем не жених?
– Разрешите, я донесу вам сумки? – решился он.
– Спасибо, она у меня всего одна и легкая. – Лада пока не стремилась к продолжению знакомства. – Как вас зовут хотя бы?
– Аркадий.
– Приятно было познакомиться, Аркадий.
– А… может, номер оставите? Мобильника. – Его голос от волнения был хриплым.
Лада окинула Шумова оценивающим взглядом и вдруг спросила:
– Вы, случайно, не спортсмен?
– Да, – признался Шумов. – Бывший хоккеист. И сейчас играю, но уже в лиге любителей.
– Бессонова, случайно, не знаете?
– Знаю, – не стал отпираться Шумов.
– И как он сейчас? – с интересом спросила Лада.
– Дом строит за городом. Похоже, скоро снова женится.
– Ах, женится… – протянула она и вдруг сказала: – Записывайте, Аркадий.
Шумов дрожащей рукой достал из кармана зимней куртки мобильник. И опять Бессонов помог! У них с Ладой оказались общие интересы: спорт. И общий знакомый: Сашка. Потому Шумов и заполучил заветный номер.
Разумеется, Аркадий Валентинович позвонил первым. Говорить с Ладой по телефону ему было гораздо легче. Не видя ее лица, он почти не смущался. Обольститель из Шумова был аховый, но он говорил искренне. А искренность подкупает.
Слово за слово они договорились о свидании. Шумов повел Ладу в кино. Хотел предложить каток, они оба опрекрасно владели коньками, но подумал, что еще рано. Аркадий Валентинович был настроен на серьезные отношения. Лада тоже воспрянула. Она вдруг поверила, что можно начать жизнь заново. Выйти замуж, родить ребенка.
Идиллия продолжалась три недели. Конфетно-букетный период. Но они уже были далеко не дети, за плечами и отношения, и браки. И Шумов, и Лада прекрасно понимали, что не в их возрасте сидеть на лавочке в парке или держаться за руки на заднем ряду кинотеатра. Шумов тогда жил с родителями, но у Лады-то была отдельная квартира.
Для начала Шумов пригласил Ладу в ресторан.
– Я уж и забыла, как оно здесь, – сказала она, удивленно оглядываясь.
Лада принарядилась и даже накрасилась. От вина решительно отказалась:
– Нет-нет, я не буду!
Заговорили о работе. Лада призналась, что хотела выхлопотать пенсию. Столько титулов! Но все это так сложно.
– Я помогу, – тут же вызвался Шумов.
И Лада оттаяла.
– И с работой помогу, – пообещал он.
Это был прекрасный вечер. Один из лучших в жизни Аркадия Шумова. Он ужинал в ресторане с любимой женщиной, она была мила. И под конец договорились о настоящем свидании.
– Я пригласил бы тебя к себе, – замялся Шумов. – С мамой познакомил бы.
– Да рановато.
– Тогда, может, отель?
– Зачем? – пожала она плечами. – У меня есть квартира. Я тебя приглашаю в гости. – В голосе Лады явно прозвучал намек.
Шумов почувствовал, как екнуло сердце. Она ведь прекрасно понимала, зачем мужчина под вечер приходит в гости к женщине и что следует за ужином при свечах. Неужели?
Столько лет ждать, и вот свершилось! Он все еще не верил.
Потом он корил себя: может быть, не стоило приносить с собой водку? Но и у Лады была в холодильнике бутылка. И она появилась на столе первой.
Сначала все вроде было нормально, но когда дело дошло до десерта и Шумов осмелился Ладу приобнять, она вдруг сказала:
– А давай выпьем!
Похоже, что как мужчина он ей совсем не понравился. А Шумов решил, что сегодня своего добьется. Сама ведь пригласила. И собаку сплавила. Об овчарке он узнал от Сашки, как и другие подробности из жизни Лады.
И они открыли вторую бутылку. Сначала пили вместе. Лада разрумянилась. Шумов помнил, что пьяная женщина сговорчива. Конечно, ему не нравилось, что Лада пьет, но он уже понял: по-другому никак.
А она уже не могла остановиться. Когда Шумов отлучился в туалет, Лада в одиночестве допила бутылку.
– Может, хватит? – напряженно спросил он.
– Не хватит! Я тебе что, не нравлюсь?
– Нравишься, но трезвая больше.
– Я почти месяц не пила! Могу оторваться?
Лада неумолимо напивалась, и Шумов смотрел на нее в ужасе. Да она же алкоголичка! Дорвалась, называется!
– Пойдем в постель, – хрипло сказал он.
– Сейчас. Допью вот. – Она кивнула на вновь наполненную рюмку.
– Перестань, – попросил он.
– А зачем? – Лада пьяно рассмеялась. – Ты получишь то, за чем пришел. Но мне надо подготовиться, – и она махом выпила водку.
Вот тут в нем и проснулся зверь. Значит, с ним, с Аркадием Шумовым, по-трезвому никак? Настолько противен? Но уйти он не мог. Он столько лет этого ждал!
Его Богиня на глазах превращалась в пьяную свинью. Это было чудовищно. И Шумов тоже выпил. Рюмку, потом другую.
– Сейчас, – заплетающимся языком сказала Лада, снимая платье. По случаю свидания она принарядилась. – Ну что стоишь? Раздевайся! – и она снова потянулась к бутылке. – Или нет: иди в спальню, а я сейчас. Мне надо под… готовиться.
Шумов думал, что Лада пойдет в душ, а она выпила еще. Это был перебор. Шумов так и не успел раздеться. Он не был героем-любовником и смущался. В первый раз, с любимой женщиной – это должно быть как-то по-особому.
Лада ввалилась в спальню в стельку пьяной. Непонятно, как вообще смогла раздеться. Но в постель упала, как бревно. Шумов не верил своим глазам. Он ринулся на кухню, чтобы понять, сколько Лада выпила, и с ужасом увидел, что и вторая бутылка опустела, а третья начата. Взгляд Шумова упал на кухонный нож.
С этого момента он мало что соображал. У него украли мечту. Та девочка, которую Аркаша Шумов когда-то обожал, давно умерла. И звезда, которая покоряла сердца своим катанием, тоже умерла. Осталось вот это.
Он с ужасом смотрел на бесчувственную голую женщину, лежащую на кровати. Это не Лада! Какой-то монстр украл ее прекрасную оболочку! Это чудовище необходимо убить, и тогда вновь появится настоящая Лада.
В голове у него все смешалось. Он занес над Ладой нож. Ударил раз, другой. Показалось мало. Шумов терзал монстра, пока силы не кончились. Бил и бил.
Но потом опомнился. Повсюду была кровь. Настоящая. Кровь человека.
«Я убил», – подумал он и вспомнил, как это бывает. Приезжает бригада милиции, потом следователь из прокуратуры, эксперты. Допросы, уголовное
