В тумане лжи - Елена Гордина
– Закрой глаза! – заорала Ольга дочери и, когда ребенок послушался, схватила кухонный нож и всадила его в поясницу «маньяка».
«Хряк!» – раздался отвратительный, скребущий звук металла о кость, и «окулист» упал Ольге под ноги.
Оля, больше не обращая внимания на убийцу, кинулась к перепуганной дочери и поскорее увела ее в комнату, где уже захлебывалась от плача Таня.
– Все, все позади! – Ольгу саму трясло, словно в лихорадке, она прижимала к себе обеих девочек и беззвучно плакала. – Это был вор, он хотел нас ограбить.
– Ты его убила? – Наташа едва шевелила синими от страха губами.
– Нет, конечно, нет! Он просто ранен, сейчас я вызову полицию! Ты ничего не видела? – уточнила Ольга у Наташи.
– Я закрыла глаза, как ты сказала. – Девочка громко всхлипнула. – Мама, мне страшно.
Ольга погладила Наташу по голове, осторожно отдала ей отчаянно ревущую Таню и выглянула в коридор.
– О господи! – вскрикнула Ольга и тотчас закрыла дверь, «окулист» был жив, он, страшно выкатив глаза и истекая кровью, полз по полу.
– Прячься в шкаф! – Ольга схватила Наташу за руку и потащила к большому плательному шкафу.
Она буквально затолкала туда Наташу и взяла на руки красную от крика Таню.
– Тихо, тихо, тихо! – Ольга качала дочку и одновременно боком пододвигала диван к двери.
Когда диван надежно блокировал вход в комнату, Ольга позвонила в полицию.
Глава 3
Белинский закашлялся, он склонился на стол, из глаз брызнули слезы, но кашель не прекратился. Тогда Ольга встала со стула, налила воды и протянула стакан Андрею.
Сделав несколько глотков, мужчина успокоился и продолжил фразу, на которой он прервался:
– Его жизнь вне опасности, ты оборонялась, к тебе претензий нет.
Ольга продолжала молчать, она исподтишка рассматривала кабинет Белинского, в котором была уже несколько раз.
Андрей снова начал кашлять, но на этот раз за водой он пошел сам.
– Слишком много курю в последнее время.
Ольга промолчала, она думала, что из-за повестки в прокуратуру придется сегодня перенести прием у детского психолога на среду.
После той ужасной ночи, когда «окулист» пробрался к ней в квартиру, Наташа почти не спала, плохо ела и очень много плакала. Детский психолог, которому Ольга рассказала всю правду, объяснила ей, что смерть матери, пьющие родственники и вдобавок окровавленный маньяк – это уже слишком для нежной детской психики. И вот теперь Ольга водила Наташу три раза в неделю на прием к психологу, который проводил с ней реабилитационные беседы.
– Оля, – произнес Андрей как-то странно, голосом из «прошлой жизни», когда они еще любили друг друга, и Ольга удивленно на него взглянула.
– Не надо, Андрей, вообще ничего не говори, прошу тебя.
Белинский кивнул, подписал пропуск и разрешил Ольге уйти. Дело о серийном маньяке так и не передали в суд, Ольгу то и дело вызывали в прокуратуру, а что там происходит на самом деле, она не знала.
Закрыв за собой тяжелые металлические двери, Ольга вышла на улицу.
«Как странно устроена наша жизнь. – Она пришла на ту самую набережную, по которой недавно бродил расстроенный Белинский, и села на ту самую скамейку, на которой он отдыхал. – Андрей имеет надо мной непонятную власть, что-то происходит со мной на биохимическом уровне, и я не могу сказать ему «нет!». Когда я его не вижу, то успокаиваюсь, мне даже кажется, что любовь прошла и я могу жить дальше. Но стоит мне его увидеть, вот как сегодня, и сердце все равно сжимается от боли. И хотя я ему не верю и не слушаю его лживые слова, все равно где-то в глубине души живет надежда, что у нас с ним все еще может сложиться. Даже не надежда, а надежда на надежду. Что это – глупость? Моя бесхарактерность? Наивность? Или вера в чудо?»
Ольга вытянула ноги и откинулась на скамейку. «И главный вопрос: как мне жить дальше? Сейчас, когда все плохое уже позади, когда маньяк пойман и мне ничего не угрожает, как мне жить дальше? Надо оформить документы на Наташу, а это значит, что придется ехать к ее родственникам. Придется заняться поисками яслей для Тани и… Как мне жить в вечной лжи, выдавая ребенка Белинского за дочь Петра?»
И словно что-то почувствовав, позвонил Петр:
– Оля, ты где?
– Я на набережной возле прокуратуры. – Ольга ухмыльнулась: «Все-таки между нами есть связь».
– Тебя снова вызывали на допрос? – взорвался Петр. – Что Белинскому от тебя надо? Все никак успокоиться не может? Оля, я, когда узнал, что он ведет это дело, то был в шоке. Почему ты молчала?
Ольга тяжело вздохнула, «старая песня», но ссориться не захотела, после того, как она чудом избежала смерти от рук «окулиста», она изменилась.
– Петя, я не хочу больше с тобой ссориться.
– Я тоже, – неожиданно ответил бывший муж. – Не уходи никуда, я сейчас подъеду.
Петр появился на набережной минут через двадцать, когда Ольга уже успела порядком замерзнуть.
– Вот вам продукты. – Мужчина протянул огромный пакет с провизией. – А это деньги, тебе же надо чем-то кормить детей.
Ольга удивленно вскинула брови:
– Откуда такая забота?
– Ну, я же не чужой тебе человек! И вообще, Оля, нам пора с тобой поговорить!
– О чем? – Ольга нахмурилась. – Все наши разговоры всегда заканчиваются ссорой.
– Нет, я просто хотел предложить тебе попробовать снова жить вместе. – Петр сел на скамейку. Ольга остолбенела, она, ожидавшая чего угодно, только не этого, просто пребывала в шоке. – Оля, ближе тебя у меня никого нет. Тебя и Танечки, вот я и подумал, что мы семья и должны быть вместе…
Ольга молчала.
– Что? Что с тобой? – Бывший муж наклонился к Ольге и обнял ее. – Я все еще люблю тебя, моя милая девочка. Сколько мы с тобой всего натворили, да? Но мы можем попробовать начать все сначала…
Ольга продолжала молчать, совершенно сбитая с толку.
– Оля, да ты белая, как полотно! – Петр осторожно погладил ее по руке. – Что с тобой?
А Ольга думала, что прямо сейчас должна сказать Петру, что больше не любит его и что Танечка не его дочь, но не смогла этого сделать.
«Как трудно сказать человеку, глядя ему в глаза, – я тебя не люблю.
