Анастасия Валеева - Летом в Париже теплее
* * *
Проведя оставшуюся часть дня и вечер в полицейском участке, Милославская и Рита на следующее утро отправились в Пасси. Когда они вышли из такси перед особняком Жоэля, солнце стояло почти в зените.
– Не понимаю, зачем мы сюда приехали? – Рита остановилась перед дверью с наклеенной на нее полоской цветной бумаги.
– Ты сказала, что у тебя есть ключи, – не обращая внимания на ее вопрос, решительно произнесла Яна, – отпирай.
Рита достала связку ключей и, сорвав бумажку, которой была опечатана дверь, открыла ее.
– Пошли, – Яна увлекла ее наверх.
Милославская прошла через комнату, в которой разыгралась вчерашняя трагедия и, отворив дверь, остановилась посреди огромной ванной комнаты. Рита вошла следом и замерла рядом.
– Что, захотела искупаться? – пыталась шутить Маргарита, – это можно было сделать и в отеле.
– Смотри, – Яна проигнорировала ее ироничное замечание и кивнула в сторону стены, – я увидела ее вчера, когда после долгого общения с полицией зашла сюда, чтобы умыться.
– Ну и что? – Рита пожала плечами. – Эту «Олимпию» я видела уже не один раз. Ты только ради этого притащила меня сюда?
– Возможно, ты уже не помнишь, – Милославская неотступно вглядывалась в панно из плиток, на котором была изображена репродукция картины Клода Мане, – а я тебе рассказывала, что образ этой «Олимпии» преследует меня с тех пор, как я занимаюсь расследованием убийства Шкавронского.
– Но ведь теперь ты знаешь, что его убил Алексей, – Маргарита шмыгнула носом, видно еще не до конца смирилась с тем, что ее возлюбленный оказался убийцей.
– Это все так, – кивнула Милославская, – только мы же не знаем, куда твой отец спрятал деньги.
– Скорее всего, мы не узнаем об этом никогда, – вздохнула Рита. – Полиция перерыла вчера весь дом, но ничего не обнаружила.
– Если мы их найдем, ты обещаешь, что отдашь мне те деньги, которые твой отец задолжал Веронике?
– Нет проблем, – Маргарита достала сигареты и закурила, делая вид, что деньги ее мало интересуют, но Яна заметила искорку неподдельного интереса, блеснувшего у нее в глазах.
– Тогда иди, принеси что-нибудь тяжелое, – приказала Милославская.
Когда Рита вышла из ванной комнаты, Яна подошла вплотную к панно и начала водить ладонями вдоль поверхности стены, почти вплотную прижимая их к холодным плиткам. Маргарита вернулась, держа в руках молоток с черной резиновой рукояткой, и остановилась в дверях, с интересом наблюдая за Милославской.
– Ну что стоишь, давай, – Яна замерла, держа руку на правой нижней плитке.
Она почти выдернула у Риты молоток и, не раздумывая ударила по плитке. Керамический прямоугольник разлетелся вдребезги, осколки со звоном посыпались на кафельный пол, открывая взору изумленных женщин большой тайник. Он был доверху заполнен банковскими пачками стодолларовых банкнот, аккуратно упакованных в прозрачные пластиковые пакеты.
Вскрыв один из них осколком плитки, Милославская отложила несколько пачек в свою сумочку.
– Остальные можешь забирать, – вздохнула Милославская. – Только не знаю, принесут ли они тебе счастье, девочка. Твой отец из-за них жизни лишился, да и все кто с ним в одной упряжке были – тоже. Так что, хоть эти деньги и не праведные, но хозяйкой их, как наследницу Вячеслава Сергеевича, можно, наверное, назвать тебя. Впрочем, это уже не мое дело.
Она еще раз вздохнула, на этот раз с облегчением и, оставив Маргариту наедине со свалившимся на нее богатством, вышла на улицу. Поймав такси, она заехала в гостиницу и заказала билет на ближайший рейс «Эйр-Франс» до Москвы. Она с удовольствием осталась бы в Париже еще на недельку или на две, но нужно было вытаскивать из тюрьмы Веронику Шкавронскую.
«Ничего, – решила она, – вернусь сюда летом. Летом в Париже теплее».
