Юлия Волкова - Выбери меня
— Гофмана? — воскликнула Саша.
— Гофмана, — кивнул Пирогов. — А что?
— Нет, ничего, — смутилась девушка.
— Значит, она по натуре актриса, — заключил полковник. — Дурит она своего мужа. А раз так, то и подставу вполне могла организовать. В таком случае она знает, кто настоящий убийца Юрия Костенко.
— Конечно, — кивнул Пирогов. — Но если она действительно умна, расколоть ее будет непросто.
Барсуков тяжело поднялся из кресла и прошелся по кабинету. Вздохнул, посопел, оглядел присутствующих.
— А что у нас с уликами-то этими? — пробормотал он, ни на кого не глядя. — Вы поговорили со свидетелем, которого назвала жена Полуянова? И что насчет пистолета?
— Пистолет был передан в сыскное агентство «Гоголь» двадцать восьмого октября сего года, — доложил Мелешко. — Экспертиза нашего управления установила, что пуля, выпущенная в Костенко двадцать первого октября, соответствует калибру и индивидуальным особенностям данного пистолета.
— Полуянов признает, что у него был пистолет, но потом он куда-то подевался, — вступил в разговор Игорь Пирогов. — Но если бы он убил кого-то из этого пистолета, ему не имело смысла вообще говорить, что он у него был. Ведь я ему его не предъявлял.
— Но пистолет у нас есть? — уточнил Барсуков. — С отпечатками полуяновских пальцев?
— Ну то-то и оно! — воскликнул Мелешко. — Если бы он убил Костенко из этого пистолета, то позаботился бы уж, чтобы на нем не осталось отпечатков. Он, если верить Игорю, не производит впечатления недоумка.
— Можно мне сказать? — тихо спросила Саша.
— Если только по существу, — строго сказал он.
— Конечно… — несколько смущенно пробормотала девушка. А смущалась она потому, что отнюдь не была уверена в той версии, о которой собиралась рассказать. — Во-первых, убийство Костенко не связано с его бизнесом, если таковой у него имелся — насколько я понимаю, это еще не выяснено. Во-вторых, если Полуянов в последнее время не пересекался с Костенко, то подозрения с него следует снять.
— Это мог быть более ранний конфликт, — возразил Томашевич. — Который зрел-зрел и, наконец, вызрел.
— Теоретически да, — согласилась телеведущая. — Но на практике так почти не бывает. Даже если преступление совершено из-за старого конфликта, должен был быть какой-то толчок, чтобы Костенко убили именно сейчас.
— А почему вы исключаете конфликт в сфере бизнеса? — спросил у нее Томашевич. — Я не очень понимаю…
— Полуянов — серьезный человек, — вместо Саши ответил Мелешко. — Не царское это дело — лично кого-то убирать. Любому хозяину самого паршивого ларька западло собственные руки марать в разборках.
— Конечно, — кивнула Саша. — Я знаю, что не каждый будет нанимать для этой цели профессионального киллера. Профессиональные киллеры объявления в газетах не дают. И очень мало кто имеет на них выход. Но простого исполнителя, дилетанта, так сказать, может найти любой желающий. За очень небольшие деньги. Конечно, качество при этом не гарантируется. Впрочем, я несколько отвлеклась. Я хотела сказать, что если это было умышленное убийство, заранее спланированное Полуяновым, то он не стал бы сам его осуществлять.
— Согласен, — сказал Барсуков. — У тебя все?
— Нет, — сказала Саша. — Я не сказала главного. Полуянов мог убить Костенко экспромтом. Допустим, произошла какая-то ссора при встрече, ну и… как это иногда бывает… У Полуянова было оружие, он им воспользовался. Но потом понял, что здорово влип. И вот тогда он придумывает эту громоздкую конструкцию с собственной «подставой». Привлекает жену. О которой в разговорах с другими людьми отзывается нелестно, и вообще убеждает всех в том, что она его ненавидит. Но на самом деле все, возможно, не так…
— Стоп! — воскликнул Мелешко. — Игорь, какого числа к тебе в первый раз приходила Полуянова? Ну, когда речи об убийстве еще не было и она просто просила добыть на него компромат.
— Сейчас, — кивнул Пирогов и полез во внутренний карман за ежедневником. — Вот… Визит дамы… Двадцатое октября, понедельник, восемнадцать двадцать пять.
— А Костенко был убит двадцать первого, — пробормотал Мелешко. — Если это и конструкция, то уж совсем… с ненужными завитушками…
— Понятно, что ничего не понятно, — проворчал Николай Трофимович. — А что со свидетелем? Он свидетель в кавычках или без?
— В кавычках или без, — эхом отозвался майор Мелешко. — Но если он свидетель в кавычках, то тогда он убийца без кавычек. Потому что картина преступления, которую он нарисовал, соответствует выводам оперативно-следственной бригады и экспертов. Время, место, разные мелочи — он все излагает точно.
— Кто он? — спросил полковник.
Андрей хмыкнул.
— Живет в элитном общежитии имени Коллонтай. Юрьев Николай Геннадьевич. Инвалид афганской войны. Любит прогуливаться по городу в компании вольных личностей. Не обремененных трудовыми и прочими обязанностями. Говорит: сидели в подвальчике теплом, пивко с водочкой посасывали. А тут вот прямо к окну машина подъехала…
— Значит, у нас не один, а несколько свидетелей? — уточнил Барсуков.
— Один, — возразил Мелешко. — Поскольку его приятели — гораздо менее тренированные личности.
— Мне это совсем не нравится, — вдруг сказала Саша.
— Что именно? — спросил Пирогов.
— То, что свидетель живет в интернате, которым руководил Костенко. Если бы еще убийство произошло поблизости от интерната, а то ведь — совсем в другом районе…
— И что теперь делать? — требовательно проговорил Барсуков.
— Лосина бы найти, — мечтательно проговорил Томашевич. — Может быть, он в курсе взаимоотношений Костенко и Полуянова.
— Это еще кто? — удивленно спросил полковник.
И Томашевич поведал присутствующим историю, услышанную от столетней Манефы Николаевны Урбанской.
— А почему тогда Лосина до сих пор не нашли? — возмутился полковник. — Вы же частный сыск!
— Ищем, — ответил за своего сотрудника Пирогов. — Но в питерской адресной службе человека с такими данными нет. А искать по всей России, да по все «эсэнговщине», это у вас, Николай Трофимович, наверное, быстрее получится.
— Ладно, поищем… — ворчливо произнес Барсуков. — Хотя если его в Питере нет, то вряд ли он нам поможет. Какие будут другие предложения, товарищи сыщики?
— Я бы устроил небольшую проверочку, — сказал Андрей. — Пусть Игорь объявит жене Полуянова, что улики ее ни к черту не годятся. Свидетель, мол, пьяница, путается, такого в суд не поведешь. На пистолете отпечатки смазанные. Интересно, как она себя поведет? Ведь не исключено, что она сама имеет отношение к убийству. С господином Костенко она была знакома и даже крутила с ним роман. Вахтерша элитного общежития узнала ее по фотографии, — повернулся он к Саше, — помнишь, та нам про какую-то Ксаночку рассказывала?
— Возражаю, — тоном участника судебного процесса воскликнул Пирогов. — По словам Полуянова, Костенко был геем.
— О боже! — вскричал полковник. — Только геев нам не хватает!
— Мало ли что тебе Полуянов сказал… — вздохнул Мелешко.
— Между прочим, — сказал Барсуков, — я тут проконсультировался кое у кого. Среди деловых людей смерть Костенко обсуждается. У него был серьезный покровитель. Убийца Костенко нанес ему нешуточное оскорбление.
— А поподробнее можно, Николай Трофимович? — попросил Мелешко. — Что за покровитель, какие дела их связывали? Мы же в эти сферы не вхожи.
— Ты думаешь, я вхож? — рассердился Барсуков и кивнул на Сашу. — Вон, у ее подруги Алены Калязиной спрашивай. Она в Смольном каждую собаку знает. А лучше всего туда вообще не лезть. Лучше пусть глухарь на нас повиснет, нежели мы разворошим какой-нибудь гадюшник.
— Как скажете, товарищ полковник, — недовольно произнес Андрей. — Значит, работаем по двум направлениям — Ксаночка и геи. Нужно также как следует разобраться со свидетелем. Который то ли в кавычках, то ли без, — повторил он слова полковника. — Игорь, пусть твои ребята там пошуруют немного, — попросил он Пирогова.
Тот согласно кивнул.
— И не забудьте еще, что Полуянов в Думу баллотируется, — сказала Саша. — Может, вся эта история — черный пиар против него? Происки соперников?
— И кто у него в соперниках? — усмехнулся Пирогов.
— Глава партии «Русич» господин Чуткий.
— Саша, я уже просил не трогать серьезные фигуры, — проворчал Николай Трофимович. А потом зачем-то добавил: — Правда, и забывать о них нельзя. Впрочем, они сами о себе не дадут забыть… Ну что, мы ничего не упустили? — спросил он, поглядев на часы.
Саша хотела рассказать о странных посланиях на ее электронный адрес и подозрениях насчет «двойника» Костенко, но потом раздумала. Слишком уж эти подозрения выглядели несерьезными. Прежде чем заводить речь о двойнике, телеведущая решила попробовать его найти сама.
