Джеймс Чейз - Этот путь для савана
– Нет.
– Но почему?
– Я никак не могу забыть, что говорил Пит. – Она вдруг села. – И я хочу еще раз вам это повторить. Пит сказал, что никакая сила на земле не спасет меня, если я заговорю. Он сказал, что его уже никто не может спасти, и он мертв. – В ее голосе прозвучала истерическая нотка. – Пит сказал, что его время истекает! Он сказал, что Маурер может купить любого полицейского, который охраняет его. Откуда я знаю, не купил ли уже Маурер этих женщин, которые сидят со мной?
Конрад был очень удивлен, и даже шокирован, поняв, как работают ее мысли.
– Вы не должны так думать, – сказал он и схватил ее за руки. – Посмотрите на меня Фрэнси. Я люблю вас. Разве вы не видите, что я люблю вас? Я клянусь вам, что никто вас не тронет. Вам не о чем беспокоиться.
Она с удивлением смотрела на него.
– Вы любите меня? Вы? Я не думала…
– Я и не предполагал, что вы думали об этом, – спокойно сказал Конрад. – Я не собирался говорить вам этого, но я не могу, чтобы вы думали, будто вам что-то угрожает. Вы мне дороже, чем жизнь. Вы не должны подозревать Мэдж и двух других женщин. Им можно доверять. Они очень надежны и не допустят к вам никого, так же как и я.
Она отпрянула от него.
– Но как вы можете любить меня? Вы же все знаете обо мне. Вы не можете меня любить.
– Послушайте, Фрэнси! Прекратите говорить чепуху. Вы не можете отвечать за своего отца.
Она с горечью посмотрела на него.
– Легко говорить, – сказала она. – Говорить очень легко. Вы не знаете каково это, когда люди пальцем показывают на вас, шепчутся за спиной, убирают детей с вашей дороги. Вы не знаете, что значит оказаться загнанной вопящей толпой, как была загнана я в ту ночь, когда убивали моего отца. И теперь это все начнется снова. Какая же я дура, что все рассказала вам! Что за дура!
Он встал перед ней на колени.
– Фрэнси, если позволите, я позабочусь о вас. Я все продумал. Я увезу тебя сразу после суда. Мы вместе начнем новую жизнь. Я хочу жениться на тебе. Никто не будет знать, куда мы уедем. Поедем в Англию. У меня там есть друг, который хочет, чтобы я вложил немного денег в его фирму. Он хочет, чтобы я стал его партнером. Есть дом, где мы сможем жить, никто вас там не знает. Позвольте мне позаботиться о вас. Позвольте мне построить для вас новое будущее.
Она резко поднялась и, не глядя на него, подошла к окну.
– Будущее? – горько спросила она. – Но у меня нет будущего. – Она смотрела на красный огненный шар, медленно опускающийся за горизонт и отбрасывающий красные отблески на поверхность моря. – Мое время уходит. Пол. У меня нет никакого будущего, есть только настоящее.
– Это должно выглядеть как несчастный случай, Джек, – сказал Голович. – Если появится хоть малейший повод считать это убийством, с нами покончено. Большое расследование выведет нас из игры. Суд такая штука – как только начнут давить, кто-нибудь да расколется. Поэтому это обязательно должно выглядеть как несчастный случай.
Маурер сгорбившись сидел за столом. Его маленькие глазки гневно сверкали.
Уже десять дней он обдумывал, как ему добраться до Фрэнси Колеман, но мощная оборонительная стена, возведенная Конрадом, обескураживала его.
– Она должна умереть! – орал он. – Единственный способ добраться до нее – поджечь отель. Затем, когда копы вытащат девчонку, мы набросимся на них.
Голович умоляюще сложил руки.
– Нам нужно придумать другой способ. Нам нельзя это делать подобным образом. Это прикончит нас.
Маурер вскочил с места и забегал по кабинету.
– Какой другой способ? Черт побери! Нет никакого другого способа! Как нам добраться до нее, если мы не выкурим ее из отеля? На кой черт это обязательно должно выглядеть как несчастный случай?
Голович скривил свое блестящее от пота лицо. Последние десять дней были очень опасны и трудны для него. Для него было большим облегчением, когда Маурер послал за ним и предложил забыть все, что он говорил на их последней встрече. Он понимал, что сейчас Маурер не может обойтись без него. Проблема была слишком серьезна, чтобы он мог сам с ней справиться.
– Феррари смог бы это сделать, – сказал Голович. – Уверен, что смог бы.
Маурер остановился и внимательно посмотрел на него.
– Он все еще в городе?
Голович, ожидающий взрыва, с готовностью кивнул.
– Он сейчас как раз в баре.
– Мы распишемся в своей полной беспомощности, если пригласим его, Эйб, – сказал Маурер. – Ты понимаешь это.
– Но мы действительно беспомощны. Я бы его не приглашал, если бы мы не провалились с попыткой убрать Вайнера. Я знаю, ты осуждаешь меня, но другого выхода не было, как нет и сейчас. Если кто-нибудь и сможет добраться до девчонки, то только Феррари.
Маурер вернулся к своему столу и сел. Он уставился в него, сморщив лицо и сузив глаза. Несколько минут он размышлял, затем снял трубку.
– Луи? Попроси Феррари зайти ко мне в кабинет. Он в баре. Голович сел. Это было моментом его триумфа. Он чувствовал себя отмщенным. Теперь Маурер делал то, что следовало делать.
– Ты правильно делаешь, Джек, – сказал он. – Это – единственный способ.
Маурер поднял голову.
– Ты обманываешь себя, Эйб, – сказал он почти мягко. – Ты думаешь, что я поступаю по-твоему, но это не так. – Феррари позаботится о девушке, а я позабочусь о нем. Надеюсь, теперь тебе видна разница между управлением организацией и тем, чтобы позволить организации управлять собой?
Голович сжался.
– Позаботиться о Феррари? Что ты этим хочешь сказать? Маурер показал зубы в ухмылке, которая сделала его похожим на волка.
– Увидишь, Эйб.
Они сидели, глядя друг на друга несколько долгих минут, потом дверь открылась и вошел Феррари. Он бесшумно прошел по комнате, взобрался на кресло, повозился там, устраиваясь поудобнее, и посмотрел на Маурера настороженными блестящими глазами.
– Относительно девушки, – сказал Маурер. – Она меня беспокоит. Эйб говорит, что ты можешь уладить это. Сможешь? Феррари поднял брови.
– Конечно. Это моя работа – улаживать такие дела. Глаза Маурера сверкнули, но лицо оставалось непроницаемым.
– Я заплачу десять грандов. Феррари покачал головой.
– Двадцать. Если бы это дело стоило десять, ты бы сделал его сам.
Маурер пожал плечами.
– О'кей, я не торгуюсь. Значит двадцать. Почему ты так уверен, что сможешь справиться с этим делом?
– У меня никогда не было промахов, и я не собираюсь их совершать. Ты ищешь трудности, я ищу решение…
– Это должно выглядеть как несчастный случай. Феррари кивнул.
– Это и будет несчастный случай. Лицо Маурера стало пурпурно-красным:
– Ты даже не знаешь, где она! Ты ничего не знаешь об обстановке. Как ты можешь так уверенно говорить об этом? Феррари насмешливо улыбнулся.
– Фрэнси Колеман находится в отеле “Океан” в Барвуде. Живет на верхнем этаже в комнате, выходящей на море. Там двадцать человек охраны, пятеро в помещении, где она находится, пятеро охраняют верхний этаж, пятеро в трех комнатах под ее окнами, и пятеро – отдыхают. Никто не может войти в отель без специального пропуска. Никого не подпускают к верхнему этажу. Лифты поднимаются только до девятого. Три женщины-полицейские находятся с ней круглые сутки и не спускают с нее глаз. Когда она принимает ванну, дверь остается открытой и одна из женщин сидит снаружи. Ей не разрешается покидать комнату. Нет никакой возможности взобраться по стене до ее окна, так как окна внизу охраняются. Крыша перпендикулярна к зданию, и единственное слуховое окно охраняется днем и ночью. Что заставило тебя думать, что я не знаю обстановки?
Маурер почувствовал, как холодок пробежал у него по спине. Он смотрел на Феррари так, будто тот вдруг превратился в змею.
– Ты лжешь! Откуда ты все это знаешь? Я наблюдал за отелем днями и даже не обнаружил комнату, где она находится! Феррари улыбнулся.
– Но ты любитель, а я – профессионал. Маурер проглотил это оскорбление, так как чувствовал, что оно справедливо.
– Но откуда ты узнал?
– Я поднимался на десятый этаж. Слушал и наблюдал. Я даже видел ее.
Маурер изумленно смотрел на него.
– Ты там был? Но как ты туда забрался?
– А вот это мой секрет, – ответил Феррари. После долгой паузы Маурер сказал:
– Ладно, о'кей. Тогда расскажи, каким образом ты сделаешь так, чтобы ее смерть выглядела случайной.
Феррари скрестил свои короткие ножки, зевнул, потянулся и положил руки на колени.
– Интересная задача, трудная, но решаемая. Я думаю, что только один человек в мире сможет ее решить.
– Ты, действительно, сможешь ее решить?
– Я дорожу своей репутацией. Если я не решу ее, ты не заплатишь мне ни дайма. А это не мало, не так ли? Но ты заплатишь. Я решу ее.
– Но как ты это сделаешь?
– Это мое дело. Я никогда не обсуждаю своих планов. Мне нужны две вещи. Мне некогда заниматься этим самому. Мог бы ты сделать их для меня?
– Что?
– Мне нужен самолет и пилот высшего пилотажа. Маурер выпучил глаза.
