Лев Дворецкий - Погоня за призраком
— Речь не о тебе, — продолжал Самойлов, решив, что Тимофей себя в чем-то винит. — Я до сих пор не понимаю, как эти двое отморозков попали в самолет. Мигель клялся, что лично проверил количество контейнеров и их содержимое, убеждал, что у него есть полная договоренность с российскими властями. Это гуманитарная помощь беженцам, и таможенному контролю не подлежит. Весь груз должен быть сдан, как говорится, с рук на руки, без всяких формальных проволочек, и мы сразу же возвращаемся обратно. Там нас ожидает новая работа. Таков был план действий. Все нарушилось с появлением в самолете этих двух бандитов. Одного ты сумел вырубить, и правильно сделал. Но второго, Артура, пожалел, оставил в живых. А он ухитрился соблазнить большими деньгами команду. Подозреваю, что второй пилот и бортинженер были каким-то образом подготовлены, но проявили себя лишь с появлением Артура. Правда, штурман занял нейтральную позицию и вроде бы не участвовал в заговоре. Но своим бездействием фактически помогал этим предателям. Я категорически отказался следовать в Чечню и сказал, что не позволю никому изменить курс, даже если мне предложат золотые горы. После этих слов почувствовал острую боль в спине: кто-то всадил мне шприц. Очнулся уже в служебной кабине, когда ты привел меня в чувство. — Олег Михайлович откинулся на спинку сиденья. Видимо, рассказ дался ему нелегко.
— Что же вы намерены делать дальше? После того как освободитесь от груза? — спросил Тимофей. — Из членов экипажа остались только двое, не считая вас, — штурман и радист. Они предали своего командира. Второй пилот и бортинженер, самые активные, напали на меня, и я вынужден был их обезвредить.
— Я не могу нарушить контракт, — сказал Олег Михайлович, — к тому же Мигель должен оплатить мне все издержки. И еще мне надо выяснить, по чьей злой воле самолет чуть было не захватили бандиты.
— Вы хотите сказать, что отправитесь обратно в таком состоянии? — не поверил Тимофей, добавив: — Вместе с теми, кто вас предал?
— У меня нет иного выхода. Я ввязался в этот контракт не от безделья. Мне в Москве предлагали неплохую работу, но по сравнению с тем, что платит Мигель, я получал бы здесь сущие гроши. А семья моя до сих пор живет в коммуналке, причем на средства, которые я им высылаю.
— Но вы просто не долетите! Помощника не будет, кто сможет заменить вас при необходимости?
Самойлов скупо улыбнулся:
— Я чувствую себя довольно прилично.
Тимофей стал убеждать Самойлова остаться, сдать контейнеры с оружием сотрудникам милиции, рассказать о чрезвычайном происшествии на борту самолета, не называя при этом его имени. Он, конечно, и сам мог рассказать обо всем, что случилось во время полета, но тогда он должен был объясняться, почему не задержал участников этой акции, позволил экипажу улететь обратно. Начнут допытываться до подробностей, связанных с его пребыванием в самолете. А этого раскрывать он не имеет права. Рассуждения его прервал Олег Михайлович:
— Я, собственно, затеял с тобой этот разговор, чтобы попросить тебя держать все случившееся в тайне. Мы сейчас сдадим гуманитарный груз, за исключением двух контейнеров с оружием, чтобы избежать скандала и расследования. Не хочется подставлять под удар и Мигеля: на него ведь падет подозрение о поставках чеченцам вооружения. Вместо благодарности за помощь беженцам он получит кучу неприятностей, которые рикошетом ударят и по мне. Мигель постарается избавиться от услуг пилота, позволившего погрузить на самолет эти контейнеры.
— Но при чем тут вы? — возразил Тимофей. — Откуда вам-то знать о контрабандном грузе?
— Это никого не интересует. Я, как командир, несу полную ответственность за все, что находится на корабле и что в нем происходит. Я поверил документам, а обязан был проверить весь груз. Вот почему я должен возвратиться и решить проблемы вместе с Мигелем. Надо найти того, кто подсунул мне этот товар. Вполне вероятно, что злоумышленник не впервой осуществляет подобное и снабжает чеченцев оружием. Надо положить этому конец. Теперь о находящихся в самолете телах двух членов экипажа и одного бандита. Ты должен знать, на всякий случай, что они погибли в результате несчастного случая во время сильнейшей вибрации, когда «транспортник» попал в зону турбулентности. Так я изложу версию их гибели. Там поверят. Здесь нет. Это тоже веский аргумент в пользу моего возвращения в страну, где я работаю.
— Вы забыли о штурмане и радисте, об Артуре, наконец, — напомнил Тимофей. — Стоит их немного прижать, и они выдадут вас с потрохами.
— Самойлов усмехнулся:
— О чем ты говоришь? У каждого из них рыльце в пушку. Они будут счастливы, если их имена вообще не будут упоминаться. К тому же я постараюсь трудоустроить их там, если они не выкинут какой-нибудь номер. — Олег Михайлович достал из кармана платок, отер выступивший на лбу пот. — В общем, вопрос решенный. Я ложусь на обратный курс. Оружие сброшу в океан.
— Ну что ж, значит, так тому и быть. Счастливо вам, — протянул Тимофей руку. Пойду познакомлюсь с получателем груза.
У трапа он увидел три грузовые машины и одну легковую иномарку. Рядом стоял мужчина. Он дружелюбно помахал ему рукой, давая понять, что именно он встречает самолет. Тимофей кивнул ему и жестом пригласил подойти, чтобы показать груз. Мужчина быстро приблизился, представился. Тимофей назвал себя, вручил ему документы. Тот, не читая, взял, похлопал его по плечу:
— Спасибо. — Потом негромко произнес: — Меня просили передать вам, что Ирина ждет вас в джипе на привокзальной площади. Ей стало плохо, и она не смогла вас встретить…
Глава 7. Невинная жертва
Ирина очень удачно сыграла эпизод из «Вишневого сада», и комиссия поставила ей отличную оценку. Это была ее дипломная работа. После защиты выпускников пригласили на прощальный вечер с танцами и фуршетом. Девушка пожалела, что рядом не было Тимофея. Ей так хотелось, чтобы он участвовал в этих торжествах, был свидетелем, как она считала, ее триумфа, но Тимофей накануне уехал в командировку на целые две недели. На вечере она устала отбиваться от ухажеров, но была счастлива. Настроение испортила Наташа Калинина, ее однокурсница.
— Давай по шампанскому, в честь окончания, — предложила она, — и за удачу.
— Давай, — рассмеялась Ира, подставив свой бокал.
Отпили понемногу. Шампанское оказалось теплое и невкусное.
— Вижу, паришь в облаках. А напрасно, — вдруг сказала Наташа. — Куда пойдешь после института? Я уже прошвырнулась по театрам, там все схвачено. Старички на первых ролях. Молодых близко к подмосткам не допускают. Проскальзывают детки со знатной родословной, да по хорошему блату. Ну и еще, как это принято, если девочка с приятной мордашкой и длинными ножками, то через постель. И то в случае везения. Вот такие у нас перспективы, — грустно закончила Наташа, оставила недопитый бокал на столе и отошла.
— Ну зачем представлять все в черном цвете, — успокаивающе произнесла ей вслед Ира, скорее для себя, так как Наташа вряд ли ее услышала. Однако слова однокурсницы подействовали на нее удручающе. Оставаться на вечере расхотелось, и она медленно, чтобы не привлекать внимания, пошла к выходу из зала.
— Ирина, куда же ты? — окликнул ее знакомый голос.
Она обернулась. К ней спешил Андрей Белов, студент ее курса и ее неизменный партнер. Он еще с первого курса ухаживал за ней, но понял в конце концов, что ему ничего не светит, и их отношения плавно перешли в чисто товарищеские.
— Я устала и хочу домой, — потерла она виски кончиками пальцев.
— Погоди. Ты помнишь преподавателя, который вел у нас некоторое время спецкурс?
— Помню. Кажется, его звали Тимур Таирович.
— Точно, память у тебя отменная, — похвалил Андрей. — Может, и фамилию назовешь?
— Нет, вылетело из головы, нерусская какая-то.
— Кажлаев! — подсказал Андрей таким тоном, как будто выиграл в лотерею.
— Ну и при чем тут твой Кажлаев? — недоуменно взглянула она на него.
— Он здесь, на вечере, — торжественно объявил Андрей.
Ира рассмеялась:
— Разве он один? Почти все наши преподаватели здесь, в том числе и бывшие.
— Но не все сумели организовать свой театр и набрать актеров. Тимур пришел сюда не веселиться, а с единственной целью: присмотреться к молодым дарованиям, а возможно, и кое-кого пригласить в свою труппу. Ты его заинтересовала. Пойдем, я представлю тебя ему.
— Неудобно как-то, — растерялась Ира. — Может, в другой раз?
— Да ты что? — удивился Андрей. — Лови удачу, а то ускользнет, и всю жизнь будешь об этом случае жалеть.
— Ладно, убедил, — улыбнулась она. — Веди меня к нему, посмотрим, что он предлагает.
Тимур Кажлаев сидел за столиком в окружении студентов-выпускников, оживленно с ними беседуя. Он то и дело брался за ручку и делал записи в своей тетради. На вид ему было чуть за сорок. Крупные черты лица, черная трехдневная щетина и глухой грубоватый голос никак не вязались с представлениями девушки о театральной элите. Лишь зачесанные назад длинные волосы придавали Кажлаеву некую артистичность. Андрей бесцеремонно растолкал собратьев по ремеслу, приблизился к Кажлаеву и шепнул что-то на ухо. Тот удовлетворенно хмыкнул и попросил у ребят извинения: ему нужно ненадолго оставить их. Затем встал, кивнул Ире:
