Рут Ренделл - Никогда не разговаривай с чужими
Манго продолжал говорить, то и дело задерживая свой взгляд на бесстрастном лице Чарльза Мейблдина дольше, чем на ком-нибудь другом. Неужели он крот Штерна? Убеждение, что это действительно так, несколько поколебали фотографии. Книги по парусному спорту ничего не значили, они были не более чем подарок, но фотографии, особенно снимок комнаты брата Филиппа Перча, хоть и не очень удачный, со всеми книгами, картинками на стенах и установленным на подоконнике телескопом — разве крот Штерна сделал бы это? Хотя был контраргумент — именно кроту Штерна с возможностью доступа в любой уголок Уттинга наиболее удобно сделать такие снимки…
Василиск Единорог, Харибда, их внимательные лица. Неужели кто-то из них? Может быть, это Эмпуса, который жил в Корнуолле, но не ездил домой во время семестра. Это, возможно — даже страшно подумать! — Кит О'Нил, он же Сцилла, который в настоящий момент, вероятно, пересекает Северное море на пути в Гётеборг. Нет, надо подвергнуть Чарльза Мейблдина проверке, придумать такое задание, которое крот Штерна не смог бы с честью выполнить. Жаль, что сейчас у него ничего подходящего нет. Он может поручить Дракону вместе с Василиском только выяснение планов по реконструкции дома номер пятьдесят три по Руксетер-роуд И пока, используя тайник под эстакадой для совершенно безобидных сообщений, проследить, как скоро Штерн раскроет теперешний код по другому рассказу из «Армии броненосца».
Темнело. Если оставаться еще дольше, то надо доставать свечи, которые хранились в ящике на первом этаже. Манго закрыл окна, и все начали расходиться. Уходили поодиночке, так как помнили о Филиппе Перче, который, боясь гнева Штерна, мог еще не уйти, а бродить неподалеку в надежде на что-то. Только Манго и Грэхем уходили вместе последними, и Грэхем заметил, что веревка, которой была привязана лестница на крышу, сильно истрепалась в месте крепления.
— Если она упадет, будет много грохоту, — сказал он.
— Мы сначала узнаем, когда придут строители. И если их не будет еще полгода, мы заменим веревку, — ответил Манго.
Они спускались по лестнице. Здесь, наверху, она была очень крутая. Неожиданно стало совсем темно. Вниз до площадки вели двадцать две высокие ступеньки, дальше лестница становилась положе. Манго вслух считал их.
Свет от уличных фонарей вдоль Фонтейн-парка проникал сюда через узкие окна над площадкой, и оранжевый геометрический рисунок лежал на грязном разбитом полу. А выше света фонарей, похожего на светящийся туман, раскинулось удивительно темно-синее небо, полное звезд.
16
Процесс против людей, обвиняемых в рэкете, закончился в среду. Обоих признали виновными и приговорили к тюремному заключению. Среди свидетелей был и хозяин небольшого магазина, который утверждал, что его избили, и другой, которому угрожали физической расправой. Джон прочитал отчет в «Свободной прессе», за которой специально сбегал в киоск. Но его удивило, что записки в тайнике появились снова, по-видимому, банду не испугало наказание, постигшее двух ее членов.
Джон скопировал записку, которую нашел внутри опоры на кошачьей лужайке. Ее содержание, конечно же, ему не было понятно. Рыжий котенок, точная копия кота-повелителя, подошел и потерся об ноги. Джон не рискнул наклониться и погладить его. С сожалением он подумал, что многие часы, затраченные на поиски источника кода Брюса Партингтона, попросту пропали даром. Надо попытаться справиться с новым шифром, но, однако, сегодня уже девятнадцатое…
Встреча с Дженифер маячила впереди. После того как он зайдет за ней в «Олбрайт-Крэвен», они, конечно же, должны вместе пообедать. Это было бы неплохо, но, с другой стороны, выдавать такую информацию в ресторане через стол?
В отделе периодической печати библиотеки он поинтересовался, нельзя ли ему сделать ксерокопию страницы газеты с сообщением о Питере Моране. Самому снять копию не разрешили, но сказали, что сделают ее для него. И минут через десять ксерокопия уже была у него в руках. Этот лист бумаги, его собственное притяжение, — как у магнетита, усмехнулся он, — должны заставить поверить в его рассказ. Он был почти уверен. И все же передавать такую новость за ресторанной скатертью?! Но, возможно, она не захочет обедать. Джон был уверен, что, если он расскажет ей сразу, если он сделает это немедленно, как только они встретятся, она вообще не сможет есть. Если бы у него была машина, можно было бы поговорить в ней. Все центральные городские кафе и пабы во время ланча переполнены, а одна она к нему домой не пойдет. Надо реально смотреть на вещи, и в этом, к сожалению, он тоже был уверен.
Телефон зазвонил в середине дня, когда он только что вошел в дом после стрижки газона. У него возникло предчувствие, что звонит Дженифер, чтобы отменить встречу, но он ошибся. Звонил Гэвин. Скворец отказался от пищи, не ел со вчерашнего дня, он взъерошен, и его перья потускнели. Надо ли показать его ветеринару? Джон откровенно не представлял ветеринара в качестве птичьего доктора, но почему нет? Однако он посоветовал Гэвину подождать до завтрашнего дня, а потом, если птице не станет лучше, отнести ее в ветлечебницу, когда Троубридж закроется после ланча.
Какое совпадение, подумал Джон, когда взял забытую на диване «Армию броненосца». Книга раскрылась на рассказе «Болтовня скворца». Он вспомнил, как пытался раскрыть июньский код с помощью первого предложения одного из рассказов этого сборника, но потерпел неудачу. Это было до того, как он начал читать книгу полностью, и с того момента прошла почти неделя.
Короткий рассказ, вероятно, не совсем вписывается в детективный жанр, думал Джон. Три рассказа из этого сборника, которые он уже прочитал, по крайней мере, понравились ему меньше, чем романы того же Ива Югала. Он не собирался дочитывать сборник, но библиотека в среду закрыта, поэтому он вернет «Армию броненосца» и две другие книги в понедельник. Но почему бы не попытаться сравнить новую закодированную записку из блокнота с оставшимися непроверенными рассказами?
Первые строки из пятого и шестого рассказов принесли полную бессмыслицу. Седьмой рассказ назывался «Бронтозавр». Джон написал буквы алфавита под буквами первого предложения «Бронтозавра» и вновь сравнил это с запиской. И в первое же мгновение понял, что ему удалось раскрыть шифр.
Чувство триумфа было необычайным. Ничего в его личной жизни не изменилось. Обе трагедии оставались с ним. События, которые могут иметь большое значение, произойдут только завтра, и это давило. Но внезапно его охватила бившая ключом эйфория, почти возбуждение. Он был на вершине мира. И не только потому, что ему удалось сделать. Да, он раскрыл шифр июня, и это здорово. Но теперь он имел ключ к каждому будущему сообщению после указаний относительно источника следующего кода, который должен неизбежно появиться взамен в конце каждого месяца.
Джон расшифровал и прочитал сообщение. «Левиафан — Дракону и Василиску. Четверг вечером найти рыбака Уайтекеров. Снять и устранить».
Было таинственно, но абсолютно бессмысленно. Но ему необходимо быть в курсе, он должен быть посвящен во все тайны банды. В первый раз он почувствовал элементы угрозы, даже насилия, прозвучавшие в шифровке. Конечно же, он не сомневался, что банда не отказывала себе в жестокости, но сообщение с таким зловещим содержанием попалось впервые.
От неясного чувства тревоги он поежился, словно брызги воды из фонтана попали на разгоряченную кожу. Что означают последние слова? Что значит — снять и устранить?
Часть 3
1
Уайтекеры жили на полпути между Уттингом и Чемни в красном кирпичном доме такого размера, пропорций и общего вида, какой можно найти в наиболее богатых предместьях по всей Англии. Перед домом раскинулся обширный сад с декоративной горкой, по известковым плитам которой струился ручеек.
— Наверняка он искусственный, — сказал Чарльз Мейблдин Патрику Крэшоу. — И воду качают электрическим насосом. На естественный родник не похоже.
Они наблюдали за домом почти все утро. Крикетное поле напротив отделялось от дороги забором из широкой проволочной сетки, вдоль которой росла живая изгородь из боярышника. Чарльз и Патрик бродили по полю кругами, иногда присаживались на скамейку.
— Зачем ему это надо, как ты думаешь? — спросил Патрик.
— А нам-то что?
— Да ладно! Разве тебе не хотелось бы узнать? Я думаю, он имел в виду старичка-гнома? Зачем он хочет разбить его?
— Для начала, он никогда не говорил, что хочет разбить. Он говорил — устранить. Если бы он хотел разбить, я думаю, это было бы похоже на рассказ о Шерлоке Холмсе и головах Наполеона.
Патрик вопросительно посмотрел на Чарльза.
— Внутри одной из них был бриллиант, — пояснил Чарльз.
— Ты думаешь, в старом гноме Рози Уайтекер тоже бриллиант?
