Андраш Беркеши - Агент № 13
— Нет, не знаем.
Хельга убрала платочек в сумку и снова устремила взгляд в одну точку.
— Я хотела бы вас кое о чем спросить, — тихо проговорила она. — Не как своего шефа, а как друга нашей семьи. И я очень прошу, Эгон, ответьте честно на мой вопрос.
— Разумеется, Хельга.
— Когда было принято решение о поездке Виктора в Венгрию?
— Тогда же, когда было принято решение по «Сильвии»… Погодите-ка, сейчас я скажу совершенно точно. — Браун на несколько секунд задумался. — В конце мая.
— Ему сообщили об этом?
— Разумеется.
— Подлец! — с ненавистью произнесла девушка. — Жалкая личность. Ну и поделом ему! Ведь он дал мне клятву не ездить в Венгрию. Три недели назад он поклялся в этом. Теперь я понимаю, почему он так настойчиво советовал мне поехать отдохнуть на Бермудские острова. — Нервным движением она погасила в пепельнице сигарету. — Мне кажется, нас обоих основательно обманули. И вас, Эгон, и меня.
Браун почувствовал, что наступил удобный момент показать девушке письмо. Ведь Хельга говорила сейчас с ненавистью о Меннеле. Разочарование и горечь помогут ей полностью прозреть… Он взял со стола письмо и протянул ей:
— Вот, нашли на квартире Меннеля. Прочтите.
Хельга взяла письмо. Мельком взглянула сначала на незнакомые удлиненные буквы, потом начала читать:
«Дорогой Виктор!
Я была бесконечно рада твоему последнему письму. Наш друг был поистине очень любезен и пообещал, что по пути из Бухареста захватит мой ответ тебе. Пишу это письмо совершенно спокойно, зная, что его прочтешь только ты. Наконец-то после долгих месяцев разлуки мы снова встретимся. Как влюбленная школьница, я сгораю от нетерпения и считаю дни до встречи. Все твои распоряжения я выполнила. В Национальном банке уже получила положительный ответ. Так что теперь свободно могу подавать заявление о выдаче мне заграничного паспорта. Думаю, что, когда ты приедешь в Будапешт, паспорт будет уже у меня на руках. А вопрос с визой ты решишь потом сам. Ты спрашиваешь, где бы мне приятнее всего было поселиться? С тобой — где угодно. Поедем туда, где ты будешь чувствовать себя в наибольшей безопасности. Твоя безопасность для меня важнее всего. Тибор проделал изумительную работу: не жалея сил, не боясь риска, он собрал такой материал, о котором ты и не мечтал. Мой дорогой! Я должна признаться тебе: Тибор считает, что я в него влюблена. Если вы встретитесь, не разочаровывай его, не лишай этой иллюзии, потому что бедный парень работает только «ради этой большой и бескорыстной любви». Вообще говоря, мне очень жаль его: он несчастный человек, заслуживающий лучшей судьбы. Теперь о моем женихе; ему стало известно о наших с тобой отношениях, и он ревнует. Будь осторожен, потому что, если Геза потеряет голову, он способен на все. Я не боюсь его предательства — он достаточно умен, чтобы не сделать этого. И все же я не хотела бы, чтобы вы встретились. К сожалению, фрейлейн Хельга была неделикатна и раскрыла нашу тайну. Бедняжка, конечно, ревнует. И я понимаю ее. Женщине всегда очень больно, если на ее любовь не отвечают взаимностью. Я не сержусь на нее, хотя Геза надавал мне пощечин. Бедная Хельга, может быть, думает, что пощечины моего необузданного жениха выбьют из меня любовь к тебе. Господи, как глупы влюбленные женщины! Сейчас я часто задумываюсь над тем, не сделала ли я ошибку, что не порвала с Гезой еще летом прошлого года. Если бы ты знал, как он мне надоел, как он мне неприятен. Но ради тебя я и дальше продолжаю эту игру. Надеюсь, теперь уже недолго осталось ждать. Итак, жду тебя.
Твоя Беа».
Хельга положила письмо на колени. «Да, я была невестой Виктора, — подумала она, — но после этого я и на похороны его не пойду. Однако почему Виктор не уничтожил это письмо? Странно. Неужели он был так во всем уверен?»
— Вы знаете, кто эта Беа? — спросил Браун.
Девушка кивнула. У нее пересохло во рту, она потянулась за стаканом, налила кока-колы и выпила несколько глотков.
— Да, я ее знаю, — тихо сказала она. — И удивляюсь, что вы ее не знаете.
— А разве мы должны ее знать?
— Вне всякого сомнения. Беата была агентом Виктора.
— В нашей картотеке она не числится.
Хельга подняла на Брауна удивленный взгляд.
— И доктор Хубер не упоминал о ней?
— Хубер? — Браун тоже был не на шутку удивлен. — Хуберу известна эта девица?
— Да. Доктор Хубер в августе прошлого года был в Ливорно.
— Интересно! Я и не знал об этом. — Браун подумал, что его обвели вокруг пальца, как новичка. — Хельга, дорогая, может быть, по-дружески вы расскажете мне все, что вам известно об этой странной истории. Разумеется, совершенно конфиденциально.
Девушка задумалась, медленно достала из пачки сигарету, закурила, потом, взглянув на Брауна, спросила:
— Знаете, кто убил Виктора?
— Нет, не знаю.
— Геза Салаи. — Она положила письмо на стол перед Брауном. — Необузданный жених этой Беаты. Но чтобы вам все было понятно, добавлю: в начале августа прошлого года Виктор сказал мне, что он должен выехать на три дня в Ливорно.
— Это соответствует действительности. Он встречался там с несколькими венгерскими агентами, в том числе и с Гезой Салаи, который значится у нас в картотеке.
— Правильно, — согласилась девушка. — Но если вы внимательно изучите личное дело Салаи, то заметите, что там правда соседствует с ложью. В документах, например, говорится, что Меннель завербовал Салаи в Париже в шестьдесят седьмом году. Но это неправда. В шестьдесят седьмом Салаи не был в Париже. Там была Беата Кюрти со своей матерью. Виктор завербовал Беату, а вам, Эгон, доложил об этом совсем по-другому. Беата сама завербовала своего жениха, когда вернулась в Венгрию. Все это я узнала от Салаи в марте этого года. Итак, в прошлом году в Ливорно Виктор впервые встретился с Гезой Салаи, находившимся в Италии вместе с невестой в качестве туриста. С ними вместе была и мать этой девицы. Они жили в гостинице «Солнечный луч». Двенадцатого августа я тоже выехала в Ливорно, намереваясь сделать сюрприз Виктору. Ключа от его комнаты у портье не было. Я не придала этому значения. «Виктор мог не сдать ключ из предосторожности», — решила я, и тут мне пришла в голову дурацкая идея удивить его. Я дала две сотни лир горничной, которая достала мне второй ключ от номера Виктора. — Хельга отпила еще глоток кока-колы из стакана. — Одним словом, он был в постели с этой девицей. Я не стала устраивать тогда скандала, а поднялась к себе в номер. Через десять минут Виктор уже был у меня. Нужно ли говорить о том, что я тогда пережила. Наверное, вам и так понятно. Виктор пустился в объяснения, стал уверять меня, что речь, мол, идет о важном служебном деле и что он якобы вынужден был выполнить желание этой девицы… Я не стала с ним разговаривать, а велела ему убираться. При этом я сняла с пальца кольцо и швырнула ему. «Имейте в виду, — сказала я, — что это конец вашей карьеры. Я теперь ни шагу не сделаю, чтобы спасти вас от тюрьмы».
— От тюрьмы? — удивился Браун.
— Да, от тюрьмы, — подтвердила Хельга. — Я не случайно выехала в Ливорно и не для того, чтобы сделать сюрприз Виктору, а по поручению отца. У отца есть в Америке друг, занимающий высокий пост в Федеральном бюро расследований. За два дня до моего отъезда он посетил отца и доверительно сообщил ему, что в течение длительного времени ФБР старается напасть на след большой шайки, делающей бизнес на контрабанде наркотиков. Эта шайка крупными партиями пересылает в Европу гашиш, марихуану и другие наркотики. Нити преступления ведут и к некоторым американским офицерам, проходящим службу на территории ФРГ. Федеральное бюро уже арестовало двух американских офицеров — майора и капитана. Операция была осуществлена ловко: их якобы откомандировали на Восток, куда они, разумеется, не доехали. После первых же допросов эти офицеры во всем признались. Они показали, что в их махинациях принимал участие и сотрудник «Ганзы» Виктор Меннель. Можете себе представить, как был поражен мой отец. Джон Колен, американский друг отца, — человек порядочный. Он специально посетил его и рассказал про это деликатное дело, зная, что Виктор — мой жених. Он добавил также, что «Шпигель», конечно, постарается раздуть это дело, если история с Виктором выплывет на поверхность. Поэтому Колен, как представитель ФБР, попросил отца доверительно переговорить с Виктором, и если тот честно расскажет обо всех своих связях, то ФБР из уважения к нашей семье гарантирует, что имя Меннеля нигде не будет названо.
Браун внимательно слушал Хельгу.
— Ну, в конце концов вы сказали Меннелю, о чем идет речь? — спросил он.
— Только поздно вечером, — ответила Хельга. — Я была тогда в таком состоянии, что вообще не желала его видеть. Я ужинала у себя в номере, когда ко мне постучался Отто Хубер. Он был вежлив, спокоен, говорил вкрадчивым голосом. Попросил прощения за беспокойство и сказал, что очень хотел бы, чтобы я его выслушала. Я уже несколько успокоилась, и потом меня даже заинтересовало, что они с Меннелем придумали. Хубер признал, что мое возмущение вполне справедливо и на первый взгляд все действительно говорит против Виктора. Однако речь идет о подготовке весьма важной операции в Венгрии, в которой эта венгерская девушка — одна из главных участников. А она согласилась на эту роль только при условии, если Виктор Меннель станет ее любовником.
