Андрей Евдокимов - Австрийская площадь, или Петербургские игры
— Кем направлен? — перебил Кошелева Петр.
— Той силой, что без числа творит добро, всему и всем желая зла — вы это хотите услышать? До чего же вы ребенок, Петр Андреевич! — задушевно улыбнулся Кошелев. — По большому счету, говоря о прошлом, — я ведь и тогда тож е помогал. Еще неизвестно, удалось бы сохранить великую русскую культуру, если бы не я. Кстати, я всегда действовал на благо людям и по закону.
— Ах, так в вашем аду, оказывается, существуют законы! — рассмеявшись, воскликнул Петр. — Буду иметь это в виду на случай договора с вами или вашей братией.
— Принятие любого обязательства для нас закон наравне с приказом, серьезно ответил Кошелев. — Мы никогда не меняем данных обещаний и никогда не прощаем тех, кто обманул нас. А тот, кто нам честно помогает, получает за год больше выгод, чем другие за десять лет. Но мы не всякого приглашаем. Иной из кожи вон лезет, а зря. Готовиться, Петр Андреевич, не надо, надо заслужить…
— Послушайте, почему бы не сказать коротко и ясно- что вам от меня нужно? — раздраженно спросил Петр.
— Деньги, мой милейший господин Рубашкин, нужно, чтобы вы нашли деньги, которые Собчак получил за ремонт Австрийской площади. Ровно двести пятьдесят тысяч долларов. Мы знаем, куда их потратить. Например, на снегоуборочную технику. Или купим унитазы, городу очень нужны унитазы фирмы «Густофф». Они экономят воду и вообще крайне гигиеничны. Любой будет счастлив, получив их в свою квартиру. Несчастный Кравцов не должен быть исключением. Да, нам нужно найти эти деньги, — повторил Кошелев. — Найдете, тогда и продолжим. Даже не буду спрашивать вашего согласия — я в нем уверен.
* * *Петр проснулся от чьих-то шагов и голосов за стеной. Ярко светило солнце, но смотреть в окно было больно, как будто глаза запорошило песком. Допив прямо из бутылки остатки коньяка, Петр выглянул в приемную.
— Ой, Петр Андреевич, я и не знала, что вы пришли, — испугалась секретарша. — Вам уже несколько раз звонили из Дома журналистов. Очень просили приехать — сегодня пресс-конференция Яковлева и еще кого-то. Вот здесь все записано.
2.6. Когда в аду падает снег
Три кандидата на пост губернатора Санкт-Петербурга — Игорь Артемьев, Вячеслав Щербаков и Владимир Яковлев — образовали предвыборную коалицию. Три известных политика решили объединить свои усилия и выдвинуть единого кандидата на пост губернатора, — не слишком задумываясь, писал Петр о пресс-конференции, с которой только что вернулся. — «Соглашение о коалиции на выборах губернатора Санкт-Петербурга — одного из важнейших субъектов Федерации — беспрецедентное событие в общественной и политической жизни России», — считает один из участников тройственного союза — Игорь Артемьев.
Вячеслав Щербаков разъяснил свою позицию так: «…участвую в избирательной кампании не вследствие стремления взять у Собчака реванш. Мотивы иные — интересы города превыше всего!»
Выступая перед журналистами, Владимир Яковлев заявил, что победа кандидата от коалиции позволит реализовать общую предвыборную платформу и впервые в истории создать коалиционное правительство, которое будет работать совместно с различными политическими партиями и общественными организациями.
А на вопрос, кто в коалиции главный, Яковлев ответил: «В том-то и дело, что мои товарищи по коалиции сумели отбросить личное политическое честолюбие и объединиться ради того, чтобы вывести город из глубочайшего кризиса. Очевидно, что дальнейшие эксперименты Собчака по превращению Санкт-Петербурга в туристический и банковский центр, в спортивную столицу мира чрезвычайно опасны. Мы уверены, что вопреки организованной против нас информационной блокаде, вопреки лжи, клевете и провокациям горожане нас поддержат и выступят против обанкротившегося курса нынешнего мэра»1.
«Какая к черту информационная блокада, если мы печатаем обвинения в адрес мэра слово в слово. Надо поручить Петрову написать статью о нашей объективности и поместить рядом. Он это умеет — высказаться между строк. Так и объясню Прохорову: читатель должен быть уверен в нашей объективности, а все остальное — ради интриги. Интрига нужна, а если интриги не будет, то мухи от тоски в рот залетят», — думал Петр, дописывая статью.
— Петр Андреевич! Что же вы трубку не берете? — сказала секретарша, ставя на стол чашку кофе и фужер с коньяком, налитым ровно до половины. Из мэрии третий раз звонят. Я отвечаю, что вы пишете материал, а им — все равно.
— Ладно, соединяй, — махнул рукой Петр, запивая коньяк до горечи крепким кофе.
Звонил начальник секретариата Крутинин: через десять минут нужно быть в Смольном, Собчак решил срочно созвать свой избирательный штаб.
Совещание уже началось, когда Петр, виновато ссутулившись, вошел в Малый зал и с трудом нашел свободный стул. Рядом удобно устроился в кресле Юра Степанов. Собчак недовольно покосился на Петра, но не прервал речи:
— …Я сегодня по дороге зашел в булочную и ужаснулся. До каких пор комитет по торговле будет мириться с такими ценами? А качество? Разве нормальный человек может есть такой хлеб? — Собчак высоко поднял серый батон и, гулко постучав им по столу, направил его на Степанова. — Юрий Григорьевич! Сколько раз я приказывал взять цены на хлеб под строжайший контроль? Вижу, вам и сказать нечего.
— Анатолий Александрович, мы уже три месяца продаем комбинатам муку и сахар ниже себестоимости — она растет не по нашей вине. И мы держим ту часть цен, которая зависит от сырья. Но энергетики и «Водоканал» вздувают тарифы, а на компенсацию этих затрат нет средств, — сказал Степанов, зачем-то прижимая правую руку к груди. У него был такой огорченный вид, что Петру стало его жалко.
— Где здесь представители от «Ленэнерго» и «Водоканала»?! раздраженно оглядывая присутствующих, воскликнул Собчак.
— Не пригласили, — тихо ответил сидевший рядом с мэром Путин. — Нечего им делать на заседании штаба.
— Да, да, правильно сделали. А то побегут к Яковлеву докладывать, согласился Собчак. — Как только закончатся выборы, сразу поставим этот вопрос на Правительстве — вплоть до отстранения от должности. Кстати, о выборах. Складывается впечатление, что среди нас есть вредители. Да, вредители. Как иначе объяснить это безобразие, когда на каждом столбе висят плакаты с моей фотографией? Один бизнесмен, которого я встретил в Кельне, а он только что приехал из Петербурга, — сказал, что такая слишком назойливая реклама только отпугивает избирателей. «Мэра в губернаторы!» и «Под контролем мэра» — кто придумал эту глупость?
Петр почувствовал, что большинство сидящих в зале смотрят на него. Растерявшись, он привстал, но его опередил сидевший впереди Прохоров:
— Эти слогемы придумал Рубашкин, очень хорошо придумал. Но не наша с ним вина, что рекламщики все испортили.
Повинуясь требовательному взгляду Собчака, встал директор городского Центра по размещению рекламы. Он был очень молод, — не больше тридцати, — и заговорил бойко, как на экзамене у доски:
— Мы руководствовались рекомендациями авторитетных ученых — Смита и Вессельтона. По их мнению, регулярное расположение имиджевой рекламы вдоль автомагистралей эффективно воздействует на подсознание водителей и пассажиров движущихся машин. Есть специальная формула, связывающая расстояние между плакатами со средней скоростью. Наши специалисты подсчитали, что интервал между осветительными столбами удовлетворяет этой формуле. Иными словами, человек едет в машине и даже не замечает, что у него перед глазами, а в сознании все откладывается и откладывается…
— А у ваших специалистов ни разу не откладывалось, что большинство наших горожан ходят пешком или ездят на трамваях? — перебил говорившего Прохоров. — Или вы будете утверждать, что вас не предостерегали против излишней самодеятельности?
— Но этот метод хорошо сработал во многих избирательных кампаниях, например для Клинтона…
— Вот и работайте на Клинтона! Вас ждут не дождутся в Канзасе или на Аляске. А здесь, у меня, вы уволены! — заключил Собчак и, повернувшись к Прохорову, попросил: — Алексей Викторович, проследите, чтобы немедленно сняли со столбов всю эту дребедень! Следующий вопрос: о сегодняшней пресс-конференции Яковлева. Кто докладывает? — рассеянно оглядел сидящих в зале Собчак.
— Рубашкин, Рубашкин Петр Андреевич, — Путин подсказал так громко, что услышали все.
— Да, пожалуйста, Петр Александрович, — Собчак кивнул куда-то в глубину комнаты.
— Ни пуха тебе, ни пера, давай! — шепнул Степанов и легонько подтолкнул его в спину. Поначалу сбиваясь, Петр стал рассказывать о том, что говорили в Доме журналистов Щербаков, Яковлев и Артемьев, но вскоре понял, что это никому не интересно. Сидевшие начали тихонько переговариваться, в зале стало шумно, и пришлось повысить голос.
