Фридрих Незнанский - Криминальные прогулки
– Я хочу, чтобы ты мне помог, а ты…
Буравя взглядом Андрея Петровича, Екатерина Илларионовна пыталась понять: можно ли на него надеяться, но это было трудно, потому что Андрей Петрович и сам не знал, нужно ли на него надеяться.
Наконец Екатерина Илларионовна спросила:
– Ты сумеешь убедить моего мужа, чтобы он этого не делал?
«А ведь она втюрилась не на шутку… – подумал Андрей Петрович. – Ишь как зенки-то блестят… Ко мне вот приехала – не побоялась… Прямо как декабристка – в Сибирь за своего Широкова готова…»
– Так сумеешь или нет? – напирала Екатерина Илларионовна.
Садчиков увильнул из-под ее взгляда и уклончиво ответил:
– Ну-у… я даже не знаю…
Ее голос задрожал:
– Ну что тебе стоит, Андрюша? Ну что тебе стоит? Наболтай ему чего-нибудь, скажи: так, мол, и так, можно и по-другому, без крови, мирным путем… Ну в общем, что-то в таком духе…
Пока Екатерина Илларионовна говорила, Садчиков думал. Легко сказать – убеди! Мэр так загорелся этими «Розовыми снами», что, если ему хоть слово против вякнуть, он такой крик поднимет… А Садчикову совершенно не хотелось ссориться с мэром. Тем более из-за какого-то Широкова. Да даже и из-за Екатерины Илларионовны! Невелика фря – бывшая любовница…
– …или, например, скажи, что это дело вообще невыгодное… – донесся до него голос жены мэра. – Скажешь, а? Скажешь?
Андрей Петрович кивнул. Но кивнул как-то вяло, просто чтобы отделаться. И Екатерина Илларионовна это заметила. Она отшатнулась от Андрея Петровича и насупилась.
– Ну что опять? – спросил он.
Екатерина Илларионовна тяжело посмотрела на него и очень отчетливо произнесла:
– Если он убьет Широкова, то я убью его.
Андрей Петрович обалдел:
– Чего-чего?…
– Если мой муж убьет Широкова, то я убью его! – твердым голосом повторила Екатерина Илларионовна и вдруг достала из кармана своего делового костюма маленький дамский пистолет.
Садчиков даже вздрогнул от неожиданности.
– Я застрелю его из этого пистолета! – Екатерина Илларионовна покачала оружие на ладони и сунула обратно в карман. Потом она грустно посмотрела на Андрея Петровича и добавила: – Поверь мне, это не бравада…
Да Андрей Петрович и сам чувствовал, что это не бравада. Какая уж тут бравада! Никогда еще он не видел Екатерину Илларионовну настолько серьезной. Никогда еще она не была так храбра, чтобы приехать к нему средь бела дня, наплевав на глаза и уши, которых у мэра в городе было ого-го сколько. И потом, он даже не подозревал, что у нее есть пистолет. Да и не было у нее никогда пистолета, он же знает! Этот пистолет только сейчас появился! А зачем появился? А? Зачем?
То– то.
Андрей Петрович молча смотрел на Екатерину Илларионовну, явно не зная, как ему на все это реагировать.
Впрочем, она уже и не ждала от него никакой реакции.
– Всего хорошего… – сухо сказала она и направилась к выходу из квартиры.
Андрей Петрович подумал, что у самой двери она остановится и обернется или не обернется, а, наоборот, склонится над замком, как бы запутавшись – в какую сторону он открывается, а на самом деле – будет ждать, когда Андрей Петрович подойдет и скажет ей что-нибудь обнадеживающее…
Однако – нет.
Екатерина Илларионовна уверенным шагом дошла до двери, быстро открыла замок, выдвинула щеколду и сняла цепочку.
«Но, может, она хотя бы попрощается?» – подумал Садчиков.
Не– а. Не попрощалась. Ушла так. И даже дверью не хлопнула, что было совсем уж удивительно.
Да– а, по всему выходило, что намерения у Екатерины Илларионовны самые серьезные.
Инга справилась с дверью быстро. Треснула пару раз ломом – она и открылась. Инга заглянула внутрь находящегося за дверью помещения. Ага, это, кажется, кабинет директора.
А вон и телефон – в дальнем углу, на письменном столе стоит.
«Ну все… – подумала Инга. – Теперь осталось только две цифры набрать – ноль два…»
Она быстро пересекла кабинет, сняла трубку и приложила ее к уху.
Гудков не было.
Что за черт?…
Инга несколько раз нажала на рычажки – никакого эффекта. Потом потрясла аппарат, – может, отошло чего… Нет. Все равно не работает…
Да что же это?
Секундочку… А он вообще подключен?
Инга проследила за выходящим из телефона проводом и обнаружила, что венчающая его квадратная пятиштырьковая вилка выдернута из розетки.
Уф… А она-то испугалась…
– Сейчас ты у меня загудишь… – сообщила телефону Инга и протянула руку к вилке.
В этот момент за ее спиной раздался какой-то грохот. Инга резко обернулась и увидела, что в дверном проеме стоит ее мучитель – Витя. На его руках и ногах болтались обрывки перерезанных веревок.
– Мама… – побледнела Инга.
Витя страшно оскалился и сделал шаг в ее сторону.
У Инги от неожиданности враз отнялись и руки и ноги. Она даже не смогла подобрать с пола брошенный ею лом.
«Ну все… – мелькнуло у нее. – Теперь он меня убьет…»
Но Витя не дошел до Инги. Он вообще не смог отойти от двери дальше, чем на один шаг. Его лицо вдруг перекосилось, и, схватившись руками за голову, он, закатив глаза, взвыл, как волк на луну.
Инга поняла, что хорошо припаяла ему фаянсовой крышкой.
Витя продолжал выть, закинув назад сжатую ладонями голову и топчась на одном месте.
Инга метнулась к лому и, вооружившись им, подскочила к своему врагу.
– Ну держись… – глухо пробормотала она.
Тут Витя словно бы очнулся и несколько даже удивленно посмотрел на Ингу: мол, где это я?
Однако удивляться ему пришлось очень непродолжительное время – Инга, не теряя времени, ткнула его ломом. Удар пришелся куда-то в область плеча и его силы хватило, чтобы Витя вылетел в дверь и растянулся на полу в коридоре.
«Убила я его, что ли?…» – испугалась Инга.
Потирая поясницу и таща за собой лом, она вышла из кабинета и приложила руку к шее своего похитителя.
Нет. Живой.
«Да он прямо терминатор какой-то…» – мрачно усмехнулась Инга.
Ладно. Надо вызывать милицию.
Инга вернулась в кабинет, прислонила лом к столу и сунула телефонную вилку в розетку. Потом кашлянула и сняла трубку.
Гудка снова не было.
Да елки– палки!
Инга вжала вилку поплотнее, снова потрясла аппарат и потренькала рычажками – ни фига.
Нет, это уже переходит всякие границы…
Инга зло пихнула телефон в сторону и уперлась руками в стол. Он был завален какими-то бумагами. Инга взяла одну из них. Это было решение уполномоченной госкомиссии о признании данного ресторана обанкротившимся. Инга подняла со стола еще один листок. Ага, уведомление с телефонной станции… Что там? Так… «Ввиду систематической невыплаты вами абонентской платы мы вынуждены отключить ваш телефон…»
Все понятно. А она-то, дура, возилась с этим аппаратом…
Инга отбросила бумагу и вздохнула: «Ладно… В таком случае надо бежать за милицией самой…»
Инга не услышала, как за ее спиной шевельнулся лежащий в коридоре Витя.
Когда Андрей Петрович Садчиков вышел из кабинета Турецкого, «важняк» поставил локти на стол, положил подбородок на кулаки и задумался.
Итак, глава аппарата мэра полностью отрицал свое знакомство с Корневым… Что ж, Турецкий не располагал неопровержимыми доказательствами того, что Садчиков лжет. У него были только косвенные улики… Но Андрей Петрович утверждал, что вообще не слышал раньше про Корнева и его автосервис! Вообще! А как же видеокассета? А телефонная выборка?
Финтит что-то Андрей Петрович, финтит…
Разумеется, Турецкий не стал раскрывать перед ним карты – ни о кассете, ни о выборке ничего не сказал. Чтобы не спугнуть…
Как они и решили с Никитиным, за Садчиковым нужно последить.
Впрочем, шут пока с ним – с Садчиковым…
Турецкий развернул лежащую перед ним карту Тулы и внимательно склонился над ней. Недавно «важняка» посетила одна догадка, и вот теперь он решил проверить ее…
Карта была непростой. Помимо гнутых полосок улиц и прочерченных тонким пунктиром маршрутов общественного транспорта на ней пестрели многочисленные точки различных городских достопримечательностей. Вот, например, исторический музей, вот театр драмы и комедии, вот крытый рынок… Посмотришь – и сразу ясно, как доехать и на чем… На карте были указаны магазины и кафе, стадионы и выставочные залы, салоны связи и художественные галереи. И все – с названиями. Магазин «Юбилейный», кафе «Волна», стадион «Орион»…
Турецкий скользил взглядом по карте, проверяя свое предположение… Может, он, конечно, и ошибался… Может… Глаза «важняка» перепрыгивали с бара на теннисный корт, с теннисного корта – на собачью площадку, оттуда на свалку, а потом ныряли в бассейн…
Хотя ну– ка, ну-ка… Его взгляд вернулся немного назад. Свалка… Так, ну вот она -свалка, а это что, чуть выше?
И вдруг Турецкий замер.
Все!
Так и есть!
Он откинулся в кресле и возбужденно поправил галстук. Потом еще раз согнулся над картой и, окончательно в чем-то убедившись, хлопнул по ней ладонью:
