Неизвестен Автор - Бессонный патруль (Сборник)
Меж тем дверца "скорой помощи" захлопнулась, как только носилки с раненой вдвинули в кузов. Машина тронулась с места. Стала редеть, расходиться толпа.
Ключ легко вошел в скважину, и двери открылись.
Уже было известно следственой группе - жила учительница одна, пошел второй год, как муж ее умер.
Замуж она вышла еще в войну, когда молоденькой девушкой эвакуировалась с Украины и получила назначение на работу в Аксай. Муж вскоре ушел на фронт, вернулся в сорок шестом и стал работать механиком МТС. Он был еще нестарым мужчиной, но часто болел. С фронта больным вернулся. Карточка его висела в спальне над кроватью Елизаветы Федоровны. Других родственников у нее в Аксае не было. Дочка в этом году окончила медицинское училище и работала далеко, в Сибири. А в Полтаве жила сестра Елизаветы Федоровны, Надежда.
В спальне стоял письменный стол, нa нем - книги, стопка тетрадей. Майор взял одну книгу, полистал и положил обратно. Капитан Мельников, увидев тетради, потрогал их, аккуратно подравнял стопку. Вспомнил своего сына, кончающего десятый класс, и дочку, которая в пятый ходит.
- В институт мечтает Анатолий... Он радиоделом увлечен сильно. В такой институт и метит. Трудно сейчас поступить, но пусть попробует. Может, пройдет...
Говоря это, капитан вынимал из ящика письменного стола бумаги. Все, что рассказывает о жизни учительницы, о ее связях, знакомствах, работе, могло пригодиться.
Увидев пачку писем, перетянутую белой резинкой, майор взял ее, снял резинку.
Лейтенант Никитин заметил:
- Мало писем она получала, Николай Петрович...
- За три года - двенадцать... Да, маловато.
- Может, выбрасывала?
- Это вполне возможно... Не все берегут прочитанные письма.
Они раскрыли шифоньер, осмотрели потолок, пол, стены, окна. Никаких следов грабежа не было. Осмотр места в лесу, где нашли учительницу, тоже показал, что никто раненую не обкрадывал. Даже сумочка с паспортом и деньгами лежала в траве у дороги. В сумочке и нашли ключ от квартиры.
Протокол осмотра квартиры писал Никитин. Майор прочитал его и, прежде чем расписаться, добавил в конце, что обнаружена также и приобщена к материалам следствия групповая фотография студентов Полтавского педагогического училища.
Эту групповую фотографию, стоявшую на письменном столе, майор долго рассматривал, потом вынул из старепькой рамки и положил в свои портфель. Чем-то она его заинтересовала.
- Третий курс педучилища, - пояснил он кратко. - Выпуск сорок первого года... Здесь обе Красновы сняты.
- Обе? - удивился Никитин. - Откуда вторую узнали, Николай Петрович?
- Похожи... Очень похожи... Вот вы с заведующей школой давеча разговаривали. Что она про вторую Краснову знает?
- Почти ничего. Надежда только раз в Аксай приезжала. Живет она в Полтаве.
- И в войну там жила?
- При немцах? - Никитин помялся. - Это нужно уточнить, Николай Петрович.
- Уточните... Обязательно уточните, - сказал майор.
Ночевали они в гостинице районного городка.
Лейтенант Никитин пришел из городского сада, с танцев, поздно. Свет в номере уже был потушен, и Николай Петрович лежал под одеялом.
Пробравшись на цыпочках к своей кровати, Леня Никитин тихонько разделся и сел на постели. Майор слышал, как нашарил он в темноте бутылку с кефиром, оторвал зубами кусок булки и принялся усердно жевать.
"Вот наворачивает... проголодался парень", - ухмыльнулся майор.
Никитин поел и, откинув одеяло, принялся взбивать подушку. Майор протянул руку к выключателю.
- Ну, как дела, жених? - спросил он, щурясь от света и улыбаясь.
- Да что вы, Николай Петрович! - смутился Леня. - Какой из меня жених!
- Вот чудак... Ты только на свадьбу не забудь позвать... Хочу сплясать на твоей свадьбе... И еще хочу посоветоваться насчет одного дела.
Гарин взял со стола помеченное карандашом письмо и подал его лейтенанту.
- Вот прочти это. Нет, сначала посмотри фотографию.
Интересная деталь в ней замечена.
- Какая деталь?
- А вот найди.
Никитин взял фотографию. Скромно одетые парни и девушки были сняты в день выпуска из педучилища двадцать с лишним лет назад. Глядя на их юные лица, на их простые пиджачки, кофточки и брезентовые туфли, Никитин думал о том, что многие парни, видимо, погибли на войне, а девушки теперь уже пожилые женщины, мамаши...
Он долго и пытливо вглядывался в поблекшую фотографию и наконец нашел то, что хотелось майору. В разных местах этой группы стояли две совершенно одинаковые девушки - светловолосые, большеглазые, с челочками, низко опущенными и подстриженными у самых бровей.
Обе девушки напоминали одну и ту же женщину - Елизавету Федоровну Краснову. Да, такой что была двадцать лет назад.
Никитин постучал ногтем по фотографии:
- Они близнецы, Николай Петрович?
- Близнецы или очень похожи. Во всяком случае, спутать их вполне можно. Это наводит на размышления... А как дела насчет Щербакова?
- Щербаков, - ответил Никитин, - живет в городе недавно. Но его документы в порядке. Шофер автобазы.
Шофер Щербаков был водителем автомашины марки "Шкода", на которой возили кирпич для строительства новой школы в Аксае. Это-то и заинтересовало работников милиции.
Дело в том, что расследование явно показывало: никто из местных жителей к покушению на учительницу не причастен. Врагов у нее не было, никто ей не угрожал, с ней нс ссорился. Посторонние в Аксае бывали редко. За последние три месяца только приезжали работники райисполкома, но эти были все, как на ладони. Из малоизвестных и чужих людей только Щербаков и появлялся несколько раз на своей громадной машине.
Капитан Мельников сообщил данные о Щербакове: 1926 года рождения, живет в городе с февраля этого года.
Одинок. А раньше жил в городе Щигры Курской области.
- Новосел, значит, - подчеркнул капитан. - Ныне на холостяцком положении поселился у старушки в доме номер три по улице Крайней...
В разговор вмешался сотрудник райотдела сержант Ахметов.
- Дом этот - звание одно, что дом, товарищ майор, Халупа кривая, которой в субботу сто лет будет. И хозяйка - старушка... Сейчас она и отъезде, гостит у сына в Златоусте.
- В общем, глухое место?
- Для людей подозрительных вполне подходящее...
Только за шофером ничего не замечено, товарищ майор.
Да и сам он пятый день в дальнем рейсе. А на учительницу напали вчера.
Майор в раздумье пригладил черные, тронутые сединой волосы. Алиби шофюра было налицо. И все же чувствовал Николай Петрович, что в Щербакове нужно искать разгадку совершенного преступления. Почему чувствовал? Он и сам, пожалуй, не сразу бы ответил на этот вопрос. И, пройдясь из угла в угол, остановился у стола и сказал:
- В рейсе он был или не в рейсе... Пошлите в Щигры запрос насчет личности Щербакова.
Ответ из Курска насчет шофера Щербакова был краток:
"Щербаков Леонид Тихонович, 1926 года рождения, убит пятнадцатого января этого года".
Никитин только сказал, прочитав телеграмму;
- Леонид... Тезка, выходит.
И покачал головой.
А майор через полчаса вылетел в Курск.
С Верой Леня Никитин познакомился позавчера в салу, на танцплощадке. А сегодня он неожиданно встретил ее в больнице. Оказывается, девушка работала медсестрой в терапевтическом отделении, но в первый вечер Никитин постеснялся расспрашивать ее о семье, о работе. Просто поговорили о том, о сем, посмеялись. Домой Вера пошла из сада с подругой.
В больницу Никитин пришел, чгобы поговорить с Елизаветой Федоровной Красновой. Ей стало лучше, и врач разрешил пятиминутный разговор.
Никитин спросил, знает ли она Щербакова.
Краснова отрицательно покачала головой.
- А того, кто напал?
- И его не знаю. Раньше не встречала ни разу... Заметила, что невысокий, черноголовый.
- Как же вы рассмотрели его внешность, если он неожиданно напал и ударил?
- На какое-то мгновение, услышав шум за спниой, я успела обернуться. Он сбил меня с ног, а когда я упала, ударил вторично... Больше ничего не помню.
Раненая вдруг ослабла и, вздохнув, откинулась на подушку. Никитин попрощался и вышел.
Все еще шел дождь. Девушка в легком плаще и в прозрачной косынке стояла под навесом подъезда, не решаясь двинуться в путь. Уже было совсем темно, но свет фонаря падал на лицо девушки, и Никитин узнал Веру.
- Вера!.. Какими судьбами? Болеет у вас кто-нибудь?
Вера застенчиво улыбнулась:
- Я же здесь работаю... Вот кончила дежурство...
- Можно, я провожу пас?
Вера кивнула.
Гремел гром, вспышки яркого света то и дело озаряли больничный двор, выхватывая из мрака то кусты, то скамьи на аллее, то кузов машины, помеченный большим красным крестом.
Гроза прекратилась так же быстро, как и началась, Никитин и Вера вместе вышли из ворот больницы.
Хлюпали под погамп лужи, капало с мокрых деревьев.
Жила Вера далеко, в слободке. Минут десять тряслись они в маленьком автобусе, ныряющем на ухабах, словно корабль на волнах. Потом пешком продирались сквозь тьму
