Наталья Андреева - Нить Ариадны
– Сергей Викторович, с вашей женой случилась неприятность. Кто я? Сотрудник уголовного розыска. Спиркин моя фамилия. Да, Павел Юрьевич. На вашу жену напали, и, защищаясь, она случайно выстрелила из травматического пистолета. Откуда у нее оружие? Это отдельная тема для беседы. Сейчас вкратце: я ее через часок привезу. Да, ее отпустили под подписку о невыезде. Ваша задача успокоить жену и найти хорошего адвоката. У вас есть адвокат?
– Есть, – пискнула я.
– Заткнись, – велел мне Паша, прикрыв ладонью трубку, чтобы не слышал Петь. – Твой номер шестнадцатый… Вы все поняли, Сергей Викторович? Нет, ехать сюда не надо. Сидите и ждите.
– Как он? – спросила я, когда Паша дал отбой.
– Как муж, у которого баба влипла в историю. Иди переоденься.
Я пошла в дом искать одежду. Пока я бродила по комнатам как тень, роясь в шкафах, труп Руслана унесли. Мне хотелось только одного: поскорее отсюда уйти. Это место проклято.
В машине я принялась безудержно рыдать. Вел ее Паша. Мой «Бентли» остался у заснеженной дачи, там же «Порше» Руслана.
– Я под домашним арестом? – догадалась я.
– Мне надо серьезно поговорить с твоим мужем, – сжимая руль, ответил Паша.
– Что вы хотите со мной сделать?
Он не ответил. Кошмар продолжался.
Мертвый принц
Заяц Петь встретил нас у лифта. Я заподозрила, что после Пашиного звонка он так и не зашел в квартиру, все бегал по лестничной клетке взад-вперед, дожидаясь, пока меня привезут. И даже слегка запыхался. Увидев, что я выхожу из лифта, муж кинулся ко мне:
– Арина! О господи?! Что с тобой сделали?! Кто?!
Я ожидала, что Паша поспешит мне на помощь с разъяснениями, но он словно окаменел. У меня тоже не было слов. К тому же мне велели не открывать рта без высочайшего разрешения. Так мы и стояли: онемевший от ужаса Петь, окаменевший от удивления Паша и я, оцепеневшая от холода. Мамин синтетический свитер почти не грел, к тому же под ним не было белья, мне так и не удалось ничего найти подходящего по размеру. Грудь у меня больше, чем у мамы, да и сложение плотнее.
– Значит, вы и есть Петухов? – сказал наконец Паша.
– Да, – кивнул Петь.
– Сергей Викторович? – словно не веря своим глазам, уточнил Паша.
– Да он это, он! – не выдержала я.
– Офигеть! – расхохотался Паша.
Я не поняла, что его так рассмешило? В моем муже нет ничего смешного, он не карлик, не урод, не в клоунском костюме. В зимней куртке. Да он даже куртку не снял, дожидаясь, пока меня привезут.
– Мы пройдем наконец в дом? – жалобно спросила я. – Или так и будем стоять на лестничной клетке? Тут холодно!
– Да, конечно! – спохватился Петь и, как истинный джентльмен, пропустил меня вперед.
Мне показалось, что за моей спиной мужчины обменялись выразительными взглядами. Может, они вспомнили, как встретились в аэропорту под электронным табло?
В квартире я, извинившись, направилась в ванную комнату. Хотелось смыть с себя липкий страх за прошлое и перед будущим, которое казалось мне весьма туманным. Ведь я убила человека.
Увидев в зеркале свое лицо, я вновь разрыдалась. Меня еще никогда не били. Не считая мамы, которая легко выходила из себя и однажды в гневе пару раз лупанула по моей голой попе ремнем до рубцов. Но, увидев, что наделала, долго плакала, целовала их, эти алые рубцы, и поклялась, что никогда больше не дотронется до меня пальцем. И слово свое сдержала, не считая пощечин, которые я иногда получала, если честно, за дело. Но в лицо, кулаком…
Я потрогала языком передние зубы: целы. Хоть к стоматологу не придется идти. Недельку посижу дома, пока синяки пройдут. Господи, о чем это я?! Меня же в тюрьму могут упечь! Не все ли равно, с синяками я там буду или без? Я торопливо начала сбрасывать на пол одежду. Горячий душ немного успокоил.
Когда я вышла в гостиную в тапочках и халате, мужчины резко замолчали. Судя по лицам, разговор у них был напряженный.
– Ну, я пойду, – фальшиво бодро сказал Паша и поднялся.
– Я вас провожу. – Петь тоже встал.
– Жаль, что мы друг друга не поняли, Сергей Викторович.
– Я сказал все, что знал, – сухо ответил Петь.
– Но разговор наш не закончен.
– Эй, о чем это вы? – не выдержала я. – Я тут! Если обо мне, можно узнать, что со мной будет?
– Сиди дома! – хором сказали они и вышли в прихожую.
Я уже привыкла подслушивать, но на этот раз ничего не вышло. Паша тут же ушел, а Петь почти сразу вернулся.
– Ариша, тебе надо принять таблетки, – ласково сказал он.
– Какие таблетки?
– Ты должна поспать.
– Но ты же знаешь, как они на меня действуют!
– Знаю. Но – надо, понимаешь?
– Хорошо. Раз уж мне весь день не везет, я выпью эти проклятые таблетки.
Он принес лекарство и стакан кипяченой воды. Я не пью сырую воду, потому что там могут оказаться микробы, и Петь прекрасно это знает. Вода кипяченая, даже не приходится сомневаться. Можно пить смело. Под напряженным взглядом мужа я проглотила лекарство. Я, наверное, сильно устала, потому что не успела впасть в панику. Уснула почти мгновенно, а когда проснулась, не сразу поняла, где я. И сколько времени прошло?
Муж сидел у моей кровати грустный-грустный.
– Тебе лучше? – спросил он.
– Да.
– Вот и хорошо. Я взял отпуск…
– Зачем?
– Внеочередной отпуск. За свой счет. Надеюсь, ты не станешь возражать?
– Но я в порядке. Ты по-прежнему можешь ходить на работу.
– Пока неделю. – Он словно меня не слышал. – Потом видно будет.
– Эй? Что происходит?
– Весна. – Он печально посмотрел в окно.
В марте так много солнечных дней. Даже морозные, они все равно прекрасны при таком-то солнце. Что моему мужу не нравится в весне?
– Ты знаешь, что со мной теперь будет? – спросила я.
– Я говорил с адвокатом, – оживился он. – Твои действия подпадают под статью 37 УК. Мы собираемся добиваться прекращения уголовного преследования в силу отсутствия твоей вины. Он и в самом деле хотел тебя изнасиловать?
– Да!
– Я думаю, в Следственном комитете тебе поверят. Совсем скоро дело будет закрыто.
– О! Это целый заговор! – оживилась я. – Представляешь, во всем виновата Белка! Она захотела разбогатеть за мой счет. И подсунула мне этого Руслана…
Я говорила горячо и быстро-быстро, захлебываясь возмущением, а муж все мрачнел и мрачнел.
– Почему ты мне сразу все не рассказала?
– Я думала, что ты тоже к этому причастен!
– Я?!
– Но ты же встречал ее в аэропорту! Белку!
– Откуда ты знаешь? Ты что, тоже там была?! – удивился Петь.
– Понимаешь, я чувствовала перед ней вину и решила ее загладить. Довезти Белку до дома, чтобы она не тратилась на такси.
– Твоя подруга действительно дрянь, – нахмурился Петь. – Но я даже не думал, что все так серьезно.
– Значит, ты ни при чем?
– То есть?
– Ты с ней не встречаешься?
– Конечно, нет!
– А где ты был вчера?
– Дома, с тобой.
– Нет, я находилась на даче с… В общем, на даче. А ты где?
– Вчера было воскресенье, – мягко сказал Петь. – И я сидел дома, с тобой.
– Господи, сколько же я проспала?!
– Главное, что ты отдохнула.
– Понимаю. Сегодня понедельник. Но, Петь… – голос мой стал жалобным. – Я же знаю, что у тебя от меня есть секреты.
– Ты права, – сдался он. – Но я не думаю, что ты готова это услышать. Давай отложим?
– Хорошо, – кивнула я. – Но ты мне все расскажешь?
– Конечно! Как только ты будешь готова.
Всю следующую неделю муж был со мной. И еще одну. Не отходил от меня ни на шаг, будто бы я маленький ребенок. Мы вместе ездили в Следственный комитет давать показания. При этом присутствовал нанятый мужем адвокат. Все прошло легко и для меня почти безболезненно. Я чувствовала железную руку Паши и машинально трогала языком передние зубы. Боль прошла, но ощущение ее осталось.
Мой честный и правдивый рассказ вызвал у следователя сочувствие. Оказалось, мои действия и в самом деле подпадают под 37-ю статью Уголовного кодекса. Если женщину пытаются изнасиловать, она имеет право сопротивляться. И если она при этом по неосторожности, разумеется, нанесет своему обидчику тяжкие телесные повреждения… Вплоть до смерти… Можно и так. Лишь бы сохранить невинность.
Я знала, что, покрывая меня, Паша больше заботится о себе. Ведь это он дал мне оружие. Я ему сигнализировала о преследовании, а он, по сути, не принял меры. Труп Руслана на его совести. Видимо, Паша это понимал. Без его участия все вряд ли прошло бы так легко. Он знал, кому надо дать и сколько. Его усилиями и усилиями нанятого Петем адвоката уголовное преследование Ариадны Витальевны Петуховой прекратили, и мой муж вскоре вышел на работу. А я осталась одна, предоставленная самой себе.
И тогда мне позвонил Паша.
– Пора платить по счетам, подруга, – сказал он голосом, не предвещающим ничего хорошего. – У меня есть много новостей для тебя, и далеко не все приятные. Я тут кое-что нарыл.
– О Руслане?
