Инесса Волкова - Идеальная секретарша
– Не помню я все его интрижки. Да и неинтересно мне все уже. Спасибо тебе, Наташа. Так я пошла, меня подруга в кафе уже заждалась..
* * *Когда я приехала домой, то обнаружила совершенно свободную от вещей квартиру, а на столе лежала записка от квартирной хозяйки, в которой она сообщала, что присматривала во время погрузки моих вещей в контейнер. Чуть ниже была приписка от нее же – несколько не очень приятных слов по поводу моего несерьезного отсутствия во время этой погрузки. Как же так, писала она, вы заказываете контейнер, а сами гуляете неизвестно где. Рядом лежала квитанция на отгрузку багажа в Москве и получение его уже в Риге.
Я постояла в полупустой комнате и прошла на кухню – там села у окна и расстегнула папку…
… Рукопись моей первой книги, которую я когда-то отдала В., мои письма, первые экземпляры двух договоров на проведение научно-исследовательских работ по закрытой тематике (они были выполнены еще при мне), несколько гарантийных писем от заказчиков на небольшие (по этим временам) суммы, долговые расписки каких-то неизвестных мне лиц… В маленьком целлофановом пакетике – небольшая глянцевая карточка с названием лондонского банка, видимо, его рекламная визитка, с рядком цифр на обороте – телефоном или может быть, номером какого-то счета, – написанными от руки размашистым почерком… Я повертела в руках эту визитку и хотела выбросить ее в мусорную корзину, но вместо этого нарисовала на ней рожицу, очень похожую на самого В., и положила ее в папку. Были в папке еще какие-то бумажки, но я не стала рассматривать их – ничего значительного – и тут мое внимание привлек ключик. Я вытащила его вместе с той банковской карточкой из пакетика, но сразу не посмотрела на него, а отложила в сторону, теперь же, взяв его в руки, подумала, что это должно быть и есть тот самый ключик от сердца В., и что он, как Кащей Бессмертный, прячет его в сейфе. Ключик, коротенький, но с массивной головкой, был просто очарователен – полированный и золотистый, да еще с фигурными бородками по обе стороны. Каждый из бородков имел сложную конфигурацию… Вот, значит, какой сложный замочек от его сердца. И я засмеялась. Кстати, засмеялась я с какой-то легкостью и явным удовольствием…
Потом я застегнула все кнопочки и задернула с дюжину молний, с удовольствием щелкнула замочком, к которому полагался еще и ключик, висевший сбоку на кожаном шнурке… Ах, какая это фирма «Boss» – все-то она продумала до мелочей в этой деловой вещичке.
В это время зазвонил телефон, я подошла к нему и услышала голос подруги.
– Я долго тебя буду тут ждать? – Рявкнула она, и я вспомнила, что обещала заехать к ней еще раз перед своим отъездом из Москвы. – Учти, – сказала она с некоторой угрозой, – я во второй раз печь пироги не буду.
… Подруга, кстати, на мой вопрос, а не следует ли вернуть бумаги В., ответила коротко: «новые напишет», считая вопрос таким образом вполне исчерпанным. Потом я вытащила из папки ту старую, ставшую уже неактуальной, рукопись – и положила свою новую.
Этим же вечером, возвратившись домой от подруги, и не зная чем себя занять, я стала опять рассматривать содержимое папки, перебирая бумажки и задумываясь – почему он хранил эти бумаги в сейфе? И здесь не могло быть случайностей – этот человек ничего не делал просто так – без цели. И я сделала для себя некоторые открытия… Они не потрясли меня. И как вывод: если у меня наступят черные безденежные дни – я смогу «продать» ему эти бумажки. Правда, еще какое-то время у меня стояла на повестке дня этическая проблема «возвращать-невозвращать», но в конце концов я решила: пусть и от меня ему будет хоть какая-то пакость. Впрочем, это для него такая мелочь, что, скорее всего, он не заметит ее.
На другой день я отвезла тетке в дальнюю деревню эту папку, объясняя, что в ней моя будущая книга – не везти же ее в Ригу, если издаваться она будет все равно в Москве… А на вопрос, можно ли ей, то есть тетке, почитать письма, что в папке, я ответила, да кто ж тебе запретит? Все равно ведь почитаешь и без спроса. Тетка сконфуженно всплеснула ручками, на что я ей заметила: любопытна ты, тетя, сверх меры, я папку на чуток лишь открыла, а ты уж знаешь, что в ней лежит… Тебе б сыщицкой практикой заняться, а ты капусту в огороде выращиваешь. Потом тетка поплакала, провожая меня на автобус, а я уже была мыслями далеко – в Риге…
* * *В Риге у меня все складывалось не так уж и удачно. Вначале были проблемы с оформлением квартиры, но это были мелочи по сравнению с другой проблемой – безработицей. Я прочла целый список должностей, на которые никак – по причине моей русскости – не могла претендовать. Список уже был утвержден в Сейме… Но самое сложное у меня было с другим – с моим кругом общения. Круга этого у меня просто пока не было. Однако через короткое время, я пошла работать в одну из газет, под названием «100 баллов». Газета была слабенькая и паршивенькая, хотя организовывалась она на больших деньгах и с благородными целями – защитить потребителей. Я стала писать о товарах бытовой химии, о каминах и обогревателях. Это было ужасно неинтересно и тоскливо. Редакторшей была очень худая и нудная особа, очень похожая на лошадь, Наталья Максимовна, считающая себя верхом журналистского совершенства. Однако писала она тоскливо и скучно, допуская технические ошибки в своих опусах. Но это не мешало ей назидательно всех поучать и ставить в пример… себя. Я не спорила, но писала все равно по-своему, а в результате – со мной не подписали контракт (кстати, всех остальных журналистов постигла та же участь, но через три-четыре месяца после меня), но зато – благодаря этой газете – я начала обретать знакомства. К той поре относится и мое знакомство с одной интересной и странной женщиной.
Женщину звали…
Клементия с возмущением и досадой захлопнула книжку – последних страниц не было.
Ну, Лилька, оторвала начало – это еще куда ни шло, но оторвать конец – это никуда не годится, и она бросила книжку в сумку. А еще книгами торгует, ей бы в овощном работать – листья у капусты обрывать. Впрочем, книжки в мягких переплетах долго не живут – два-три читателя и вылетели листочки, успокоила себя Клементия и попробовала вылезти из машины, однако с первой попытки ей это не удалось – дверь не открылась. Клементия опустила окно и выглянула. Открыть дверь со стороны водителя было просто невозможно – машина осела именно на этот бок, а открыть дверь мешала маленькая кочка. Однако Клементия – девушка решительная – перелезла на соседнее кресло и без всяких усилий выскочила из машины, правда, угодив при этом, в обширную лужу, наполненную коричневой болотной жижей.
Ах, ее чудной белизны кроссовки и свежевыстираные джинсы… девушка глубоко вздохнула…
Что делать с машиной? Бросить. И она бросила.
Пошарив в сумке, Клементия вытащила тюбик губной помады и щедро накрасила губы.
С чувством исполненного долга она и направилась к дороге.
Глава 43
АННА, суббота, 27 сентября
Проехав несколько километров по кольцевой дороге, Максим съехал на обочину и остановился у придорожного кафе. Невзрачный вагончик на колесах с кривой надписью снаружи – по борту – кафе «Приют», внутри – три столика, накрытых серо-зеленой клеенкой, заспанная худая девица, которая весьма недружелюбно взглянула на своих первых посетителей.
– Чай хотя бы есть, – спросил Максим, видя неприглядную простоту в этом странном и неприветливом заведении у дороги.
– Есть. Кофе тоже. – Она молча кивнула на кофеварку. Кофеварка оказалась хорошей – марки Philips, кофе, как ни странно, тоже неплохим. Подобрела и девица, когда увидела, как щедро расплатился посетитель.
– Может вам и бутербродов с собой завернуть? – Предложила она и выставила на стойку поднос с пакетиками продуктов в герметичной упаковке. – Вам с салями или осетриной?
– И еще с сыром. – Согласилась Анна и добавила, обращаясь к Максиму, – ведь неизвестно, будет ли еще у нас возможность остановиться и перекусить. Да мы и не решили куда ехать.
– Вот сейчас выйдем и решим. Поговорим, и тогда будем знать, что делать дальше.
Они молча выпили по два пластмассовых стаканчика кофе и съели по бутеброду. Также молча вышли из вагончика и сели в машину.
– Ну, так будем говорить или я обо всем должен лишь догадываться?
– Придется, – вздохнула Анна, понимая, что без этого неприятного разговора они не смогут принять какое-то разумное решение.
И она поведала ему свою эпопею, начиная с московского периода – прошедшего – и, заканчивая московским периодом – настоящим. Рассказала она и о звонке Варвары в Эссен, и о том, что именно подруга ее и предупредила о странном интересе Вадима. Потом Анна упомянула о разговоре с одним из бывших коллег – еще по московскому периоду, – работающим в настоящий момент в Кельне и когда-то хорошо знавшим и Вадима, и Анну. Что он ей тогда сообщил? Все тоже, что и Варвара, Вадим болтал насчет каких-то бумаг, связанных с ней, в общем, он ищет Анну. Умолчала она лишь об одном – о самой книге, посчитав, что и этих сведений вполне достаточно, и что вряд ли книга как-то напрямую связана со всем происходящим.
