Джеймс Чейз - С/С том 4. Заставьте танцевать мертвеца. Вечер вне дома. А жизнь так коротка!
Холанд сделал над собой громадное усилие и пересек площадку. Свитинг пошел следом.
— Простите, я слишком много болтаю… Это участь холостяка. Без Лео я был бы совсем один.
Кен продолжал путь, борясь с желанием броситься вниз, перескакивая через несколько ступенек.
— Зайдите ко мне выпить вина, — попросил Свитинг, удерживая Кена за обшлаг рукава. — Вы доставите мне большое удовольствие. У меня так редко бывают гости…
— Нет, спасибо, — пробормотал Кен, освобождая рукав.
— У вас пятна на костюме! — закричал Свитинг, перегибаясь через перила. — Видите? Коричневое пятно! У меня есть прекрасный пятновыводитель!
Холанд рысью продолжал свой путь и, добравшись до второго этажа, не удержался и стал прыгать через несколько ступенек сразу.
Со скоростью ветра пробежал он через плохо освещенный вестибюль и у самой двери толкнул девицу, которая как раз входила с улицы. Неожиданное столкновение заставило Кена отпрянуть назад.
— Ты за это заплатишь, дорогой! — крикнула девица, поправляя шляпку. Она протянула руку к выключателю и в вестибюле сразу вспыхнуло несколько ярких лампочек.
Перед Холандом стояла полная блондинка, в плотно облегающем платье.
— Салют! — сказала она с профессиональной улыбкой. — Ты очень спешишь?
— Простите, — упавшим голосом проговорил Кен. — Я вас не заметил.
Он сделал шаг вперед, но блондинка загородила ему дорогу.
— Не заметил? А теперь? — Она уперла руки в бока и пошевелила бедрами. — Не хочешь ли позабавиться? Только не вкручивай мне, что такой большой мальчик любит спать один.
— Дайте мне пройти! — отчаянно проговорил Кен, пытаясь оттолкнуть ее.
— Нет, вы только подумайте! — закричала девица. — Да ведь ты меня чуть не убил, грубиян несчастный!
Но Кен, не слушая, уже скрылся за дверью, и девица, глядя, как уплывает заработок, выругалась ему вслед.
Холанд шел по мокрому тротуару. На улице было свежо, черные тучи, еще недавно обложившие небо, почти исчезли, и луна лишь изредка пряталась в редких облаках, несущихся под порывами ветра.
В мозгу Холанда метались мысли одна другой страшней.
— Эти двое меня запомнили. Они расскажут полиции, и завтра во всех газетах появятся мои приметы. Но кто может связать мое имя с именем Фей Карсон? У меня не было никаких причин убивать ее. Полиция, прежде всего, должна искать мотив преступления. Без причины не может быть и следствия. Убийство проститутки, конечно, дело обычное. Но при чем здесь добропорядочный горожанин? А вдруг Свитинг или эта шлюха с нижнего этажа придут ко мне в банк? — От этой мысли Холанд побледнел. — Узнают они меня без шляпы? Я должен быть очень осторожен. Если увижу их, нужно сразу встать и выйти куда-нибудь. Все время нужно быть начеку.
Он с ужасом представил себе дальнейшую жизнь, полную страха перед неожиданной встречей с этими двумя. Неделями, месяцами теперь он должен быть предельно сосредоточен, находясь на работе, на улице, в магазине… Любой тип с болонкой заставит его теперь вздрагивать, а от каждой полной блондинки ему захочется убежать. Покоя больше не будет! Выход один: бросить банк и поискать другое место, где-нибудь в провинции.
Но что сказать Энн? Он никогда ничего не скрывал от жены. И потом, она так хорошо знала Кена, что утаить что-то было не возможно, Энн сразу замечала, когда он бывал не в своей тарелке. Каким же он был идиотом, не отправившись домой прямо из «Голубой розы»! Ну, почему он не сделал этого? Впереди на улице появились какие-то фигуры, и Холанд бросился в тень. Он почувствовал, что близок к обмороку, когда рядом блеснула каска и пуговицы полицейского агента. Усилием воли Кен заставил себя идти нормальным шагом. Агент посмотрел на позднего прохожего, и он едва не пустился наутек. Пройдя метров тридцать, Кен решился оглянуться, и увидев, что полицейский, помахивая дубинкой, продолжает свой путь, облегченно вздохнул.
Эта встреча дала понять Холанду, что ждет его в дальнейшем. Каждый случайно встреченный полицейский будет приводить его в ужас. А не лучше ли сразу покончить с этим: пойти в полицию и все рассказать?
— Проклятый трус, — сказал он себе. — Подумай об Энн. Если ты не станешь метаться, как полоумный, тебя никто не заподозрит. Иди скорей домой, ты вне опасности.
Он выпрямился и ускорил шаг. Стоянка была уже совсем рядом, и тут страх снова обуял его. Записал ли сторож номер его машины? Он знал, что некоторые сторожа на стоянках записывают номера всех машин. Если у сторожа есть его номер — он пропал. Полиция обязательно будет расспрашивать сторожа, и тот, конечно же, вспомнит, а перелистав свою книгу, туг же сообщит им номер машины. Уже через полчаса после этого разговора полиция будет звонить у двери его дома. Ошеломленный этой мыслью, Холанд свернул в темную аллею, пытаясь сообразить, что же теперь делать. Он отчетливо видел вход на стоянку и служебное помещение радом, где горел свет и виднелась фигура сторожа, склонившаяся над газетой. Нужно было во что бы то ни стало узнать, есть ли здесь книга для записей машин. Он не мог уехать, не узнав, записал ли сторож номер. Если такая книга существовала, ее нужно было уничтожить.
Прислонившись к дереву, он наблюдал за служебным помещением. Может быть кто-то придет за машиной, и сторож выйдет на улицу, этим можно будет воспользоваться. Но было уже очень поздно, и шансов на то, что появится какой-нибудь полуночник, было мало. Нельзя было терять время.
Собрав все мужество, Холанд перешел улицу. Старик-сторож оторвался от газеты и чуть удивленно посмотрел на посетителя.
— Вы очень поздно, мистер!
— Да? — проговорил Холанд, оглядывая помещение.
Стол стоял около окна. Между пачкой старых газет, грязными тарелками, кастрюлями и полуистлевшим полотенцем, он увидел мятый блокнот, который прекрасно вписывался в натюрморт.
— Была сильная гроза, — сказал Холанд, приближаясь. — Я ждал, пока она кончится.
Блокнот был открыт, глаза Кена пробежали по записанным номерам: третьим снизу значился номер его машины.
— Дождь еще вдет, — отозвался сторож, занятый раскуриванием зловонной трубки. — Но, думаю, он не помешает. У вас есть сад?
— Да, — ответил Кен, стараясь держаться непринужденно. — Для сада это неплохо. За последние десять дней не выпало ни капли.
— Это верно, — согласился сторож. — А у вас есть розы?
— У меня только это и есть, — сказал Кен, перемещаясь ближе к блокноту. — Розы и газон.
— А у меня в саду есть все, что только может вырасти, — сказал старик, с усилием поднимаясь и подходя к двери. Выглянув, он посмотрел на небо. — Да, похоже распогодится…
Кен схватил блокнот и спрятал за спину.
— Никто не придет вас сменить? — спросил он, тоже подходя к двери и поднимая лицо к небу.
— Я ухожу в восемь. Когда вы проживете столько, сколько я, вам тоже не захочется спать слишком много. Жить и так осталось недолго, зачем же тратить время на такую глупость, как сон?
— Охотно вам верю. Доброй ночи. А я пытаюсь пока взять от жизни все, что только можно.
Кен вышел на улицу и ветерок приятно охладил его покрытое потом лицо.
— Постойте, я запишу вас в свой блокнот, — попросил сторож. — Какой у вас номер?
Сердце Кена сильно заколотилось.
— Мой номер? — повторил он почти беззвучно.
Старик подошел к столу и стал перебирать газеты.
— Куда я мог сунуть блокнот, — бормотал он. — Он только что был здесь.
Холанд незаметно положил блокнот в карман брюк и посмотрел на стоящий перед входом «паккард».
— Мой номер ТХЛ-33-455, — сказал он.
— Куда же подевался этот проклятый блокнот? Вы не видели, мистер?
— Нет. Мне пора, — сказал Холанд, протягивая старику пятьдесят центов. — До свидания.
— Спасибо. Повторите-ка ваш номер.
Холанд повторил, и старик записал его на полях замызганной газеты.
— Я потом перепишу его, когда найду блокнот.
— Доброй ночи, — сказал Кен и быстрыми шагами направился к своей машине. Не включая фар, он резко взял с места. Старик- сторож, появляясь на пороге своей будки, сделал ему знак остановиться. Кен, не включая огней, нажал на педаль газа и выехал за ворота.
Только оказавшись на Грандбург-стрит, он включил фары и, сбавив скорость, поехал к дому.
Глава 4
Резкий звонок будильника вывел Кена из забытья. Он машинально накрыл его подушкой и, перевернувшись на другой бок, чтобы снова уснуть. Пошарив возле себя рукой, он с удивлением обнаружил, что Энн нет рядом, и тут же вспомнил, что она в Лондоне. Тогда он открыл глаза и оглядел спальню. В неповоротливом после сна мозгу постепенно всплывали события минувшей ночи.
Кен взглянул на будильник: было чуть больше семи…
Он поднялся, натянул брюки и прошел в ванную. Голова болела от выпитого и, бреясь, Кен отметил, что за эту ночь сильно осунулся, а под глазами появились синяки.
