Евгения Грановская - Перстень чернокнижника
— И долго ты еще здесь сидеть собираешься?
— Пока скандал не утихнет.
— А он утихнет?
— Если папаша пообещал — да. Скорей всего, уже утих. Просто мой старик не хочет, чтобы я мозолил ему в Москве глаза.
— Так, значит, ты можешь вернуться?
— В принципе да…
* * *Северинский сглотнул слюну и жалобно попросил:
— Можно мне попить?
— Легко, — ответила Ксюша и протянула ему бутылку с кока-колой.
Утолив жажду, иллюзионист вытер рукавом пальто рот и продолжил:
— В общем, выпили и разошлись. А на следующий день, рано утром, Игорь пришел ко мне в гостиничный номер и рассказал, что попал в беду. Он проиграл большую сумму денег каким-то бандитам. Сказал, что теперь его «пасут». Если узнают, что он решил убраться из города, — поймают и переломают ребра.
Паштет потупил глаза и что-то тихо проворчал себе под нос. Женя метнула на него огненный взгляд и снова уставилась на иллюзиониста.
— Дальше! — потребовала она.
— Дальше?.. — Северинский замялся. — А дальше Игорь попросил меня помочь ему. Вывезти тайно в аэропорт. Вместе мы разработали план. Заключительный номер программы: он садится в ящик и исчезает. Пробирается по люку за кулисы, а оттуда — в такси. Машина уже будет ждать его у черного хода Дома культуры. Так мы все и провернули.
— Вы лжете! — крикнула Женя. — Он не мог так со мной поступить!
Она смотрела столь грозно, что Северинский поежился под ее взглядом.
— Но это правда, — промямлил он. — Я помог ему сбежать из города. На этом наши пути разошлись.
— Вы врете! — снова повторила Женя, сжимая кулаки.
— Точно — врет! — подтвердила Ксюша. — Если вы такой невинный агнец, то какого черта вам понадобилось инсценировать собственную смерть? От кого вы прячетесь, уважаемый?
— Я… — Иллюзионист сглотнул слюну. — Я попал в беду. Просто попал в беду. Досадное недоразумение… Мой двойник — водолаз. Он должен был выбраться из ящика, доплыть до акваланга, спрятанного на дне под камнем, потом спуститься вниз по реке и потихоньку выбраться на берег. Там был спрятан мобильный телефон. Он звонит мне — говорит, что все в порядке. Я выхожу на публику — чистый, сухой, красивый и — живой. Но что-то пошло не так. На цепях есть специальные замки, которые должны открываться от малейшего усилия… Но они почему-то не открылись. Мастер, который делал реквизит, схалтурил…
Северинский снова сглотнул слюну и покосился на окруживших его людей.
— Я испугался, понимаете? Я не знал, что мне делать. А когда вытащили ящик… Когда я увидел его труп… — На глазах иллюзиониста выступили слезы. — Я совершенно растерялся. И потом, если бы я объявил всем, что в ящике сидел мой двойник… Это позор! Конец карьере, понимаете?
Женя была очень бледна и выглядела изможденной. В последние дни она почти ничего не ела и сильно похудела. «Еще одна такая неделя, и уже ни у кого не повернется язык назвать ее пышкой», — подумала Ксюша.
— Где же нам искать Игоря? — спросила Женя вслух, непонятно к кому обращаясь.
— Если бы я только мог вам помочь… — расстроенным голосом сказал беглый иллюзионист. — Но я не знаю, где он. Честное слово, не знаю. Возможно, бандиты его разыскали и…
— Замолчите, Северинский, — грубо оборвала его излияния Елена Прекрасная. — Вы уже достаточно наболтали.
Беглый маг пожал плечами и обиженно отвернулся.
«Сперва заставляют рассказывать, а потом затыкают рот», — как бы говорил весь его вид.
Елена улыбнулась Жене и ободряюще сказала:
— Мы обязательно его найдем. Вы ведь знаете, у меня есть для этого возможности.
Женя и рада была бы ответить ей бодро, но на душе у нее скребли кошки, а в сердце поселилась гулкая пустота. Вот она и нашла Северинского — и что дальше? Все концы обрываются, и что теперь делать, абсолютно непонятно. Хоть бери в руки тмин и чабрец и растирай их над подогретой святой водой, чтобы увидеть место, где находится сейчас ее суженый…
«Стоп! — испуганно сказала себе Женя. — При чем тут тмин и чабрец? И при чем тут святая вода? Откуда я про это знаю?»
Женя поежилась. И тут в кармане у нее зазвонил мобильник. Она рассеянно посмотрела на определившийся номер и без особого удивления поняла, что никакой это не номер — лишь хаос черточек и пятен.
Женя, ни слова не говоря, поднялась с кресла и вышла на кухню.
— Слушаю, — тихо сказала она в трубку.
— Привет, ведьма! — произнес сипловатый мужской голос. — Ты, кажется, кого-то ищешь?
Женя стиснула в пальцах трубку.
— Кто это?
— Тот, с кем тебе придется встретиться.
От волнения у Жени вспотели ладони.
— Игорь у вас? — спросила она.
— Да, — ответил незнакомец. — Ты готова встретиться?
— Когда?
— Сегодня ночью.
— Сегодня?
— Да, — ответил незнакомец. — Сегодня Вальпургиева ночь. Ночь, когда вся нечисть выползает из щелей. Это твоя ночь, ведьма.
Женя покосилась на дверь кухни и спросила, понизив голос до хриплого шепота:
— Что я должна делать?
— После работы ты останешься в музее. Одна.
— Но я… не могу одна, — возразила Женя. — Там есть охранники.
— Охраны не будет. Никого не будет. Только ты и я. Ровно в полночь. И не забудь захватить с собой перстень-фамильяр.
У Жени перехватило дыхание.
— Так, значит, все дело в перстне? — спросила она севшим от волнения голосом.
— Угадала, — с холодной насмешливостью ответил незнакомец. — Не будет перстня — не будет разговора. Если кому-нибудь расскажешь о моем звонке, я отрежу твоему жениху голову. Ты все поняла?
— Да.
— До встречи.
Связь отключилась.
Женя сложила телефон и убрала его в карман. К своему удивлению, она почувствовала не столько страх, сколько облегчение. «Если кому-нибудь расскажешь, я отрежу твоему жениху голову». Таинственный враг говорил как простой бандит или террорист, а не как исчадие ада. Значит, он человек.
«А кем еще он мог оказаться? — тут же одернула себя Женя. — Ты думала, что тебе названивает безглазый демон или полуразложившийся труп? — Она усмехнулась и покачала головой. — Самое большое зло в мире идет от человека, вот что».
Женя вернулась в гостиную и напустила на себя беззаботный вид.
— Все в порядке? — спросила Елена, глядя на нее своими серыми внимательными глазами.
— Да. — Женя подняла руку и посмотрела на часы. — Мне пора идти, — сказала она отрешенным голосом. — Скоро моя смена, а мне еще нужно успеть кое-что сделать.
Ксюша и Елена незаметно переглянулись. Вид у обеих был встревоженный.
— Женя, может быть, тебе не стоит больше ходить на эту работу? — спросила Елена. — Мы подыщем тебе что-нибудь получше.
Женя покачала головой:
— Нет. Меня все устраивает. Спасибо.
— Ты уверена? — спросил, зорко глядя на нее, Паштет. — У тебя такое лицо, будто ты проглотила гусеницу.
Женя заставила себя улыбнуться.
— Со мной все в порядке, — сказала она. — Ладно, ребята, мне действительно пора.
— А что будем делать с этим? — Паштет мотнул подбородком в сторону беглого иллюзиониста.
Женя посмотрела Северинскому в глаза. Тот вдруг побагровел, словно ему в голову ударила кровь, и часто-часто заморгал. Белки его глаз страшно покраснели от проступившей сетки кровеносных сосудов.
— Не надо, — с трудом пробормотал он, стараясь отвернуться и не в силах этого сделать. — Прошу, не убивайте меня…
Женя опомнилась и отвела взгляд.
— Отпустите его, — велела она. — Этот тип рассказал все, что знал.
Она повернулась и, не произнеся больше ни слова, покинула квартиру.
6
Открыв дверь и увидев перед собой Женю, Валентин Иванович, похоже, нисколько не удивился.
— Здравствуйте, — сказала она без всякого смущения.
— Добрый вечер. Я ждал тебя. Проходи. — Валентин Иванович посторонился, впуская ее в квартиру. В гостиной он усадил Женю в кресло, внимательно вгляделся в ее бледное осунувшееся лицо и сказал:
— Ну а теперь говори.
Женя поправила пальцем очки и тихо отозвалась:
— Вы ведь знаете, зачем я пришла?
Он кивнул:
— Да. Но я хочу услышать это от тебя.
— Вы считаете, что у меня есть дар, — сказала Женя. — Научите меня им пользоваться.
Валентин Иванович чуть прищурился. В его тусклых глазах загорелось любопытство.
— Но ты ведь сказала, что не хочешь быть ведьмой.
— Не хочу, — кивнула Женя. — Но сейчас у меня нет другого выхода.
— Рано или поздно это происходит со всеми, — сказал Валентин Иванович. — Что заставило тебя изменить свое решение?
Женя отвела глаза и тихо сказала:
— Можно я не буду об этом говорить?
— Можно.
Несколько секунд оба молчали.
— Хочешь, я пойду с тобой? — спросил вдруг Валентин Иванович.
