Ксения Любимова - Дворецкий слишком много знал
– Что же в этом страшного?
– Для нас с вами ничего. Но вспомните, сколько сейчас развелось мошенников. Об этом говорят сплошь и рядом! Естественно, люди опасаются. Мало ли кто возьмет их документы?
– Но мы-то не кто попало.
– Откуда ему знать? Он ваши корочки не изучал. Просто посмотрел, и все. А ведь мы вполне могли оказаться проходимцами.
– Не знаю, как оцениваете себя вы, но я точно не похож на проходимца, – проворчал следователь.
– Ты просто себе льстишь, Голубев! – сказал Эрик, а Мариша рассмеялась.
– Опять ваши шуточки! У нас серьезное дело, а вы веселитесь.
– Уж такой я человек! Привыкайте!
– Надеюсь, что до этого не дойдет, – тихо буркнул Голубев, но Эрик все равно услышал.
– Кто знает! – ухмыльнулся он. – Пути господни неисповедимы. А вдруг меня завтра назначат вашим начальником?
– У вас есть какая-то информация об этом? – насторожился следователь.
– Нет, конечно, я просто рассуждаю…
– Тогда ладно, – ответил он и расслабился.
– И как ты, Голубев, столько лет проработал в этой структуре? Ты же наивен, как ребенок!
– Зато вы слишком прожженный тип!
Эрик закинул голову и захохотал.
– Хватит уже! – зашипела Мариша. – Ведете себя оба, как в детском саду.
– Ты права, – тут же согласился сыщик и принял серьезный вид, – это Голубев на меня так влияет.
– Вы оба влияете друг на друга, причем не очень положительно. Лучше скажите, куда мы сейчас идем?
– Нужно зайти к Анне. У меня есть к ней один вопрос.
– А какой? – полюбопытствовала Мариша.
– Попробуем вывести ее на чистую воду, – Эрик сделал страшные глаза и щелкнул Маришу по носу.
– А как?
– Будем действовать наверняка.
– Что вы задумали, Эрик? – заволновался Голубев.
– Марише показалось, что Анна не совсем искренне переживала за Римму, хотя и лила по ней слезы.
– И вы принимаете во внимание домыслы нашей Мариши?
– Почему бы и нет?
– Но это глупо! Подозревать человека только потому, что Марише что-то показалось! Да ей вечно что-то мерещится!
– Предположим, не вечно. Я, по крайней мере, не слышал, чтобы Маришка что-то придумывала.
– А мне Анна показалась разумной и честной женщиной.
– Она мне до сих пор такой кажется, – поддакнул Эрик.
– Тогда я ничего не понимаю. Вы что же, считаете, что она нам солгала?
– Нет, я так не считаю. Наоборот, я уверен, что Анна рассказала нам чистую правду.
– Тогда получается, вы держите меня за дурака?
– Да ты что! Откуда такие мысли?
– Эрик, и правда, – вмешалась Мариша. – Я тоже тебя не понимаю. Зачем тогда выводить Анну на чистую воду, если она говорила правду?
– Потому что мне нравится это делать. Я не люблю неточностей и недоговоренностей. Любая мелочь должна быть на своем месте. А сейчас одного пазла в картинке не хватает.
– Это загадочного взгляда, что ли?
– Именно его! – И Эрик нажал на звонок дома Анны, так как они как раз к нему подошли.
– Ну, ну! Действуй, – пожелал ему Голубев и отвернулся.
– Здравствуйте! Мы снова к вам! – широко улыбнулся Эрик и вошел в дом.
– Прошу вас, – отошла в сторону Анна и жестом пригласила их в гостиную. – У вас есть ко мне вопросы?
– Да, один вопросик.
– Слушаю.
– Почему вы обрадовались Римминой смерти?
– Я?! – Женщина даже задохнулась от возмущения.
– Вы, вы!
– С чего вы взяли? – уже спокойно спросила она, но Марише показалось, что она чуть задержалась с ответом.
– А это часть моей работы – знать и предполагать.
– Но вы не знаете наверняка…
– Считайте, что знаю. Так как? Почему вы радовались смерти девушки?
– А если я не буду отвечать на этот вопрос? – немного подумав, спросила Анна.
– Я все равно обо всем узнаю, только это займет чуть больше времени.
– И влезете в мою жизнь? – криво усмехнулась она.
– Придется, – развел руками сыщик.
– Поверьте, это не имеет никакого отношения к этому делу.
– И все же?
– Мне бы не хотелось об этом говорить.
– Дело ведь не в самой девушке, не правда ли? – мягко заговорил Эрик. – Дело в ее матери?
– Да, а как вы догадались?
– Мне показалось, что Римма не успела вам сделать ничего плохого. Но я помню, как вы рассказывали о том, что ее мать была вашей подругой. Наверное, она вам сделала какую-то подлость?
– Не понимаю, как вы узнали. – Женщина широко раскрыла глаза и с удивлением уставилась на Эрика.
– Считайте, что я экстрасенс, – улыбнулся он.
– Она и в самом деле поступила со мной низко. Увела у меня парня. Мы собирались пожениться, и я уже была беременна. Правда, никому ничего не сказала. Решила, что еще не время. Но она очаровала его, и он ушел, побежал, словно собачка.
– И вы так и не сказали ему, что ждете ребенка? – робко поинтересовалась Мариша.
– Не сказала, – покачала она головой. – А зачем? Насильно мил не будешь. Я не хотела удерживать возле себя человека таким способом.
– И он так об этом и не узнал?
– Нет. Я думаю, Алла так и не поняла, что сделала мне очень больно. Я ушла, не сопротивляясь, и моя подруга сделала вывод, что мне было все равно.
– И тем не менее вы продолжали общаться?
– Да, почему бы и нет? Но ей не повезло. Он ушел от нее через год.
– А к вам он не вернулся?
– Пытался, но зачем мне такой мужчина, который может предать?
– Вы слишком категоричны!
– Возможно, но мне так проще. Он от нее ушел, она снова вышла замуж, родилась Римма. Мне Римма нравилась. Она была хорошей девочкой. Симпатичной, веселой. Мне действительно очень жаль, что она погибла.
– Почему же тогда вы усмехались, глядя на нее? Словно сытый крокодил, – припомнил Эрик слова Мариши.
– Я вдруг подумала, что моя подруга будет чувствовать примерно то же самое, что чувствовала тогда я. Но я тут же прогнала от себя эти мысли, посчитала их недостойными. Ведь предательство и смерть – это совершенно разные вещи.
– Иногда предательство оказывается гораздо страшнее, – тихо заметил Эрик.
– Может быть, но это не мой случай. Я не мстительный человек!
– Хорошо, оставим пока эту тему. Вы вольны чувствовать так, как вам подсказывает ваше сердце. Самое главное, чтобы вам было комфортно в ваших чувствах!
Мариша с удивлением смотрела на Эрика. Она в первый раз слышала его размышления о чувствах и ощущениях. До этого момента ей казалось, что он лишен всяких эмоций. Во всяком случае, он их никогда не показывал на людях. А тут вдруг такие высокие рассуждения…
– Спасибо, что вы меня понимаете, – вдруг всхлипнула Анна. – Сейчас так мало людей, которые способны понять других. Обычно кроме своих потребностей их больше ничего не интересует.
– Меня интересует, – уверил ее Эрик. – Я вообще интересуюсь человеческой сущностью. Это так занимательно! Каждый человек индивидуален, неповторим! Он – истинное творение природы! Так как же можно отмахиваться от его внутреннего мира?
Анна снова всхлипнула.
– Благодарю.
– Не за что! Я таков, какой я есть! А вам больше нечего мне сказать?
– Нет, я рассказала обо всем. Разве что могу добавить, что иногда мы с Зеленским сильно ругались. Но я его не убивала. – И она попыталась улыбнуться.
– А из-за чего вы ругались? И почему вы не сказали нам об этом в прошлый раз?
– Как-то неудобно было. Вернее, даже не так. Я подумала, что это ни к чему. А вдруг вы решите, что я тоже имела мотив для его убийства.
– Если бы все люди, которые ругаются, убивали друг друга, то население нашей страны сократилось бы на миллионы человек! – серьезно сказал Эрик, но в его глазах промелькнула насмешливая искра.
– А ругались мы по банальной причине, – добавила женщина. – Зеленский крайне невнимательно относился к своим обязанностям. Он мог разрешить выгрузить доски прямо на общей дороге или оставить мусор около забора, хотя в нашем поселке это недопустимо. Каждый или сам отвозит мусор к воротам, или выносит к машине, которая проезжает по поселку три раза в неделю.
– Понятно. А вы, значит, заботились о чистоте и опрятности вашего поселка?
– Да, а разве это плохо?
– Это очень похвально! – с жаром заметил сыщик. – Только человек с такой широкой душой, как ваша, способен болеть за общественный порядок.
Анна с сомнением посмотрела на Эрика, но тот сидел с таким искренним видом, что усомниться в его словах было невозможно.
– Я вас очень попрошу, – продолжил он, – если что-то припомнится, сразу позвонить мне!
– Я все рассказала, – принялась оправдываться Анна.
– Я вам верю, – остановил ее Эрик. – Но вы ведь знаете, как иногда бывает: вроде все вспомнили, рассказали, а потом какая-нибудь деталь царапнет вашу память, и сразу припомнится еще что-то.
– Да, так бывает, – сразу успокоилась она. – Я обязательно позвоню, если что-то вспомню. А вы не забудьте позвонить Римминой маме, ладно?
– Хорошо, – улыбнулся Эрик. – Только она все равно к вам придет, чтобы расспросить о дочери.
