Павел Глоба - Астролог. Код Мастера
Профессор выпил и продолжал:
– Так вот, при изучении документов «Аненербе», «Атона», «Золотой зари» и других тайных организаций мне не раз приходилось встречать такой знак – кольцо змея, кусающего себя за хвост. Только в центре кольца помещалась свастика, глаз в треугольнике или другой символ. И вот в результате их деятельности мир оказался на краю пропасти.
– Но все-таки что-то помешало миру рухнуть в эту пропасть?
Николай Христофорович кивнул.
– Помешала спешка. Кукловоды из «Золотой зари» поторопились подтолкнуть Гитлера к нападению на Советский Союз, чтобы спасти гибнувшую Британию. А к такой войне Гитлер не был не готов.
Василиса удивилась:
– Разве это он не был готов? Нам все время рассказывали, что Советский Союз не успел подготовиться к войне. Еще бы пару лет.
Тут профессор разразился прямо-таки гомерическим хохотом.
– А кто вам сказал, что мы были не готовы к войне? Возможно, в тридцать седьмом, при Тухачевском, так и было. Но к сорок первому году Красная армия по количеству и качеству вооружения превосходила не только Германию и ее сателлитов, но и будущих своих союзников. Правда, у нас почти до самого начала войны споры шли о том, какие танки строить – с одной башней или с несколькими. И автоматическое оружие долго не внедряли только потому, что боялись – солдаты зря патроны расходовать будут. А вот немцы зря времени не теряли. После прихода Гитлера к власти Германия с дьявольской скоростью стала наращивать свою военную мощь, а заодно и агрессивный аппетит. Когда в тысяча девятьсот тридцать четвертом немцы попытались совершить первый аншлюс Австрии, Муссолини двинул к австрийской границе всего–навсего четыре дивизии, и Гитлер его испугался. Слабоват он еще был. А когда через год, в тридцать пятом, Гитлер ввел три немецких батальона на демилитаризованный левый берег Рейна, тогда французы легко могли бы его раздавить. Но они этого не сделали. В тридцать восьмом году Англия и Франция имели возможность легко приструнить фюрера, но предпочли отдать ему Чехословакию. В тридцать девятом, если бы Советский Союз вступил в войну вместе с Англией и Францией, немцы не продержались бы и месяца. Но к сорок первому году на Германию работала промышленность всей континентальной Европы. Она превратилась в мощное государство, способное успешно воевать на два фронта. Но, если бы война началась не в сорок первом, а еще позже, скажем, в тысяча девятьсот сорок третьем году, у немцев, очень вероятно, на вооружении были бы реактивная авиация, ракеты, атомная бомба и, возможно, летающие тарелки. И это точно был бы конец света.
Тогда Андрей задал вопрос, который беспокоил его больше всего:
– А от кого зависело начало войны? Только ли от Гитлера?
– Нет. Гитлер лишь пытался завладеть инициативой. Но он постоянно находился в цейтноте, ему хронически не хватало времени. По этой причине он и отправил в Англию Гесса, который, даже став вторым человеком в партии после Гитлера, продолжал оставаться его личным секретарем. Тайну его миссии англичане обещают раскрыть только после две тысячи семнадцатого года. Но и Гесс не помог. А с его потерей Гитлер инициативу утратил окончательно. Дальше он совершал только вынужденные ходы. Говоря шахматным языком, «играл черными». При этом ему приходилось полагаться на советы самых разных людей. Это были соратники, такие как Гиммлер или Геббельс. Были и астрологи, но их Гитлер не любил, поскольку их прогнозы далеко не всегда совпадали с его замыслами. Он держал их в своей свите по ведомству Гиммлера. Таким был рано и таинственно погибший Эрих Ян Гануссен, затем Карл Крафт, который сначала убедил Гитлера в грядущей победе, а потом оказался в опале и кончил жизнь в концлагере. Наибольшего успеха добился добился Карл Виллигут. Он не только занимался астрологией, но и был одним из теоретиков, идеологов и ведущих сотрудников пресловутой организации «Аненербе».
Кто-то из этих соратников убедил Гитлера, что тот смертельно болен. Поэтому Гитлер и начал войну в сорок первом, а не позднее. Кто? К сорок первому году Гануссена давно уже не было в живых. Виллигут перебрался в Австрию, а Крафт погорел гораздо позже, когда заявил, что союзники высадятся на Балканах, а не в Нормандии.
Была в окружении Гитлера еще одна интересная персона – русская актриса Ольга Чехова. Считается, что она была советской разведчицей. Гитлер очень внимательно прислушивался к ее словам. Кто-то из этих людей подтолкнул Гитлера к нападению на Советский Союз именно в сорок первом году.
– А по вашему мнению – кто?
Профессор замялся, словно думая – отвечать или нет.
– В итоге я пришел к выводу, что это была Ольга Чехова. Работая в наших архивах, я нашел интересные материалы. Например, доклад начальника разведуправления Гендина, который лично курировал агента Чайку – таков был ее псевдоним.
– Я слышал историю о том, как Гиммлер попытался ее арестовать, но оказалось, что она в этот момент пьет кофе с Гитлером, – вспомнил Успенский. – Это правда?
Профессор кивнул.
– Было такое дело. Ее несколько раз спасала от провала только личная дружба с Гитлером. И задание ей было дано именно такое – оттянуть начало войны Германии с Советским Союзом до сорок третьего года. Эта ключевая цифра – сорок третий год – не давала мне покоя. Выходило, что она не справилась с заданием. Но в другом документе, датированном сорок пятым годом, за выполнение этого самого задания ее решено было наградить орденом Ленина и Звездой Героя Советского Союза.
– Вы смогли найти ответ на эту загадку?
– Нет. Когда до разгадки оставался буквально один шаг, в наш институт пришли люди из «Офис–банка». И тут на их печати я снова увидел кольцо змея, кусающего собственный хвост. Только теперь без свастики. Моему институтскому приятелю, который был тогда директором института, предложили место заместителя управляющего банком. Остальных просто вышвырнули на улицу. Помните анекдот про Красную Шапочку? Пришла она к бабушке, а дверь открывает волк и говорит: «Твоя бабушка здесь больше не живет. Теперь тут офис».
– Вот тебе, бабушка, и «Офис–банк», – вполголоса заметила Василиса.
А профессор уже заканчивал свою историю:
– Я долго болтался без работы, потом не выдержал и сорвался в запой. А когда увидел, как от этого страдают жена и дети, то сбежал. И оказался здесь. Здесь мой последний рубеж, и я буду защищать его до последней возможности.
Он налил всем водки.
– Давайте выпьем за победу обреченных. Не чокаясь, как на поминках.
Они выпили. Потом надели просохшие куртки и стали собираться. Профессор тоже поднялся.
– Пойдемте, я вас провожу. Так мне спокойнее будет. К тому же, после обеда моцион полезен.
Когда они вышли на улицу, дождь уже прекратился. Профессор проводил их до бетонного забора свалки. Выкатившийся из ворот огромный мусоровоз затормозил в ответ на едва заметный взмах руки старика. Видимо, староста пользовался здесь непререкаемым авторитетом.
– Саня, ты сейчас в Москву? – спросил он водителя, когда тот высунулся из окна.
– Никак нет, Николай Христофорыч, в гараж еду.
– Ну, тогда хоть до трассы ребят захвати. А там они что-нибудь поймают.
Они простились. В кабине мусоровоза системы «Мерседес» было тепло и просторно. Василиса пожалела, что на нем нельзя доехать до дома. Но, увы, вырулив на шоссе, водитель высадил их и повернул в противоположную от Москвы сторону. Оставалось ловить такси или попутку.
Машину долго ловить не пришлось. Легковушка лихо затормозила рядом с ними.
Андрей наклонился к приоткрытому окну.
– До Москвы подбросите?
И онемел. За рулем сидел тот же таксист, который привез их сюда.
Успенский пропустил вперед Василису. Она ждала, что водитель испугается. Впрочем, он мог и не знать, что они видели, как он разговаривал с Бекерманом. Во всяком случае, вел он себя так, как будто ужасно рад новой встрече. И молотил языком, не переставая.
– Блин! Вот это встреча! Каким ветром вас сюда надуло? Я за вас беспокоился – добрались или нет. А вы только ушли, тут и мужик подъехал. Тоже на кладбище дорогу искал. На «Мерседесе». Тачка, правда, битая была, но вам-то не один хрен, на чем ехать. Там езды десять минут от силы.
Под его болтовню они задремали и проснулись только при въезде в столицу. И снова ночевать решили у Андрея. Не успели они раздеться, как ожил мобильник Василисы. Звонил Лелик.
– Привет, старуха! А ты что не приехала? – как ни в чем не бывало поинтересовался он.
У Василисы даже дух захватило от такой его наглости.
– Я не приехала, потому что один паразит сообщил мне неправильное время. Ты, случайно, не знаешь, почему он это сделал?
Лелик невразумительно замычал.
– Что мычишь? Телись! – предложила Василиса.
– Ну, понимаешь, старуха, наша редколлегия решила договориться с наследником рабовладыни, чтобы выкупить у него журнал. Ну, а тебя решили бортануть.
