Валерий Карышев - Записки Бандитского адвоката
Многие сокамерники когда узнали о прессхате, то говорили, что, мол, мне еще повезло: иногда менты практикуют вызов заключенных по разным отделениям милиции, где имеются свои ИВС, а там либо сами избивают, либо поручают это сделать сокамерникам.
Что касается официальных заявлений об избиении сотрудниками милиции задержанных или подследственных, то, как показывает практика, такие дела просто не возбуждаются, за редким исключением. Может, сейчас, когда следственные изоляторы перейдут в ведение Министерства юстиции, картина изменится. Время покажет.
А пока испытаний на долю заключенных выпадает более чем достаточно. Жизнь подследственного в СИЗО целиком зависит от его администрации, от следователя, который ведет дело. Если, скажем, необходимо какое-то воздействие на заключенного, то следователь может направить его не только в пресс-хату, но и в хату, где сидят "петухи", в хату, где "синие" отъявленные представители уголовного мира, особенно если подследственный относится к новой волне братков.
Если к подследственному имеется предвзятый и пристрастный интерес, то в СИЗО практикуется смена камер и режимов. Только человек начинает более-менее привыкать к "жильцам" камеры и заявлять свой авторитет, как его тут же переправляют в другую камеру. И там все начинается г 5 новой, с нуля: опять испытания, притирки, конфликты - и так продолжается бесконечно.
Иногда следователь специально, чтобы отсечь подследственного от его адвоката, переводит его якобы для выполнения следственных действий в какой-либо ИВС отделения милиции. Были случаи, когда таких подследственных прятали по отделениям милиции. Только приедешь в одно отделение, а его уже перевели в Другое.
Когда я поступал в Московскую городскую коллегию адвокатов, один маститый адвокат прекрасно сказал: "Вы знаете, адвокат - единственный человек, который способен противостоять всей системе, которая направлена против вашего клиента". На самом деле не секрет, что оперативники, работники милиции, следователи, тюрьма, суды, которые иногда просто заштопывают прорехи в Уголовном кодексе, а впоследствии и зона настроены против заключенного. И сила, на которую он может опереться, - только адвокат. Но адвокат - один, а против него - вся система.
"БАНКЕТ В БУТЫРКЕ"
Тюремный быт не обходится и без сенсаций. Один из крупных скандалов произошел в мае 1994 года в Бутырке. В ее стенах была организована воровская сходка, и в связи с ней проведена операция под кодовым названием "Банкет". Провели ее спецслужбы России. В ходе операции было задержано 34 человека, семерых из которых оставили в Бутырке и возбудили против них уголовные дела. Поэтому мне пришлось принимать участие в уголовном деле, называемом "Банкет в Бутырке". Мне хотелось бы изложить свою версию этого нашумевшего события на основе материалов уголовного дела и бесед с моими клиентами.
В середине мая в РУОП поступило сообщение от агента, внедренного в банду, о том, что 20 мая в 23.00 группа преступных авторитетов соберется у здания СИЗО-2 ГУВД Москвы и попытается незаконно проникнуть в тюрьму. Цель визита - навестить некоторых авторитетов и передать им продукты, спиртные напитки и наркотики. Возглавит эту группу авторитет по кличке Сибиряк, который уже предварительно договорился с администрацией СИЗО. Предполагаемое количество участников встречи 30-40 человек.
Сразу нужно сказать об утечке информации. Почему спецслужбы все же узнали о готовящемся несанкционированном проходе в Бутырку? В свое время в утечке информации Леонид Завадский обвинил Сергея Мансура, дескать, якобы он сообщил милиции о предстоящей акции. Ходили слухи, что на самом деле сходняк сдал человек, поставлявший наркотики. Можно было также предположить, что Сибиряк, он же Сергей Липчанский, организовывая встречу, особо это не скрывал и многим ворам в законе и авторитетам предлагал в ней поучаствовать. Поэтому не исключено, что утечка информации прошла именно по этому каналу. А возможно, что и через телефонные разговоры.
Вначале правоохранительные органы не стали верить сообщению, настолько оно было диким и совершенно нереальным. Однако руоповцы решили проверить информацию, и вскоре она подтвердилась. Поскольку операция по ликвидации имела колоссальное значение, то в ней участвовали ФСК, РУОП и Следственный комитет МВД России, и она держалась в строжайшей тайне. Было категорически запрещено информировать не только руководство СИЗО, но также спецотряд "Альфа" и спецотряд СОБРа, которые должны были проникнуть на объект. О плане штурма они узнали только в самый последний момент.
Наружное наблюдение за следственным изолятором установили 20 мая во второй половине дня, а штаб боевой операции размещался в приемной начальника Следственного управления ГУВД Москвы, окна которого выходят на Бутырку.
Операция требовала совершенно нетипичной подготовки и разработки специальной тактики, что заняло несколько дней. Дело в том, что открытая атака бойцов спецназа моментально вызвала бы огонь охранников, расположенных на вышках, так как им предписывалось применять оружие при любом несанкционированном вторжении на территорию СИЗО. Переговоры же с администрацией СИЗО совершенно исключались, так как не было гарантии, что она не привлечена к организации сходки преступных авторитетов. Поэтому правоохранительные органы решили разработать особую операцию и ворваться со стороны "коридора", используя при этом архитектурные особенности Бутырки и слабые места в режиме и охране.
Первой проникнуть в СИЗО должна была "игла", состоящая из ударной команды оперативно-боевого подразделения "Альфа". Сразу было оговорено, что оружие применять "Альфа" не имеет права. Поэтому, чтобы нейтрализовать штатный персонал следственного изолятора, были применены секретные спецсредства. Они представляли собой шумовые и световые раздражители, нервно-паралитический газ, электрические разрядники.
Из рассказа свидетелей, проходивших по этому делу:
- Мы подъехали к главному входу в Бутырку примерно в 22.40 на "БМВ", "мерседесе", "гранд-чероки", "форде", "мазде". Позже подъехал "линкольн". Вышли мы на улицу, примерно 20-30 человек. Никто никуда не спешил, спокойно вели себя, курили, стояли небольшой группой недалеко от "линкольна" и наблюдали за обстановкой. Мимо несколько раз проезжала патрульная машина милиции, но никакого внимания на нас не обращали. Примерно в полночь, через полтора часа, двенадцать человек из нас направились к воротам тюрьмы. Дежурные сотрудники тюрьмы открыли дверь и пропустили нас в "коридор". Для страховки некоторые из нас имели портативные японские рации, настроенные на машину, где сидели наши ребята. У них были специальные приборы, которые "ловили" милицейскую волну, и в случае какойлибо опасности могли бы моментально сообщить об этом. Кроме того, один из нас имел два мобильных телефона. Мы захватили с собой продукты, медикаменты, дезинфицирующие средства, спиртное и немножко наркоты, чтобы поддержать своих друзей. Особого банкета там не планировалось. Хотели навестить очень известного вора в законе Шакро-старшего - он же Шакро Какачия - и нескольких ребят из солнцевской группировки. В основном планировалось все достаточно скромно: выпить, закусить, сообщить некоторые новости. А потом они должны были отправиться по камерам, а мы - выйти на волю и сесть в автомобиль. Вот какая была программа.
Мы вошли в помещение, специально приготовленное для нас. Помимо Сибиряка, пришли Геннадий Шаповалов, Геннадий Авилов, Михаил Леднев. Позже, когда было возбуждено уголовное дело по этому факту, всех их отнесли к солнцевской группировке, "и у каждого нашли либо пистолет, либо наркотики, либо патроны.
К нам привели Шакро-старшего. Он был приятно удивлен, увидев перед собой Сибиряка и других братков. Они тепло поздоровались, обнялись, поцеловались. Сели, стали распаковывать угощение: коньяк, фрукты, стали кушать и разговаривать. Подвели и других ребят - Мельникова и Цинцадзе. Во многих газетах писали, что якобы пришли женщины обслуживать братков. На самом деле ничего такого не было. Просто одному из арестованных, Вячеславу Мельникову, разрешили встретиться с его беременной женой, с которой он уединился. Остальные тем временем спокойно беседовали, не подозревая, что уже начался штурм спецназом Бутырки.
Версия оперативника, принимавшего участие в ту ночь в штурме Бутырки:
- После того как уголовные авторитеты прошли в следственный изолятор, наши старшие руководители собрали нас и известили об особенностях этой операции. Вначале, когда не знали подробностей, мы думали, что нас пригласили для предотвращения либо бунта, который возник в стенах Бутырки, либо готовящегося побега, для захвата его участников. Когда нам открыли весь план, мы были практически в шоке. Руководство, которое находилось в приемной ГУВД, в здании рядом с Бутыркой, приняло решение, чтобы всем, кто прибыл, дали б минут сорок, но не больше, потому что боялись, как бы непрошеные гости не совершили что-нибудь.
