Наталья Андреева - Грозы медового месяца
Поначалу она не понимала, что у парня серьезные проблемы. Он был просто баловнем судьбы, и все. Геля держала себя в руках. Она понимала: если вдруг Константину Ивановичу придется выбирать между ней и единственным сыном, этот любящий отец выберет Марата. Пока.
И она стала Марату другом. Стала изображать из себя любительницу и покровительницу искусства, в то время как, оставаясь наедине с мужем, ругала это искусство на все лады. Мол, там крутятся одни бездельники, проходимцы, тунеядцы, извращенцы. Константин Иванович такие речи очень любил. Первую жену, покойницу, вспоминал с содроганием. Та имела какое-то отношение к искусству. Геля из осторожности не уточняла — какое именно.
Первое время она была по-настоящему счастлива. Еще бы! Получила все, что хотела! Муж был щедр, пасынок пока еще видел в ней союзника и ко второму браку отца относился снисходительно.
Но однажды ночью Геля проснулась в холодном поту. Пришла в ужас, поняв всю непрочность своего положения. Рядом мирно похрапывал муж, здоровый, крепкий мужчина, но возраст его уже приближался к шестидесяти годам. Уже к шестидесяти! Всякое случается. И по телевизору чуть ли не каждый день сообщают об очередном заказном убийстве. По завещанию все отходит единственному сыну. А что будет с ней? Обратно на панель уже поздно. К хорошей жизни успела привыкнуть. Второй раз замуж? Может больше и не повезти. Марат же выставит ее вон из дома, если с отцом что-нибудь случится. Вон как стал в последнее время на нее смотреть! Волком! И взгляд его красноречиво говорил: «А кто ты такая? Все здесь мое! Мое!»
И он прав, черт его возьми! Сто раз прав! Надо срочно родить ребенка. Но сначала утопить Марата. Щенок еще узнает, с кем связался!
И она объявила ему войну. Стала нашептывать мужу, что, мол, Марат пошел в мать. Такой же неуравновешенный, издерганный. Отсюда недалеко и до сумасшествия. А как же династия? Продолжение рода Дурневых?
— А ты сможешь родить ребенка? — среагировал вскоре так, как надо, Константин Иванович.
— Для тебя я сделаю все, разве ты этого еще не знаешь? — преданно посмотрела она на своего господина. Пока еще господина.
— Молодец! — похвалил Дурнев.
— Я схожу к врачу, — скоромно опустила она глаза. — Надо пройти полное обследование.
Обследование показало, что в общем и целом все у нее в порядке. Что детей она иметь может, но…
— Но… — сказал гинеколог, и она почувствовала, что сердце екнуло.
— Что «но»?
— Вы уже не так… гм-м… юны. Это во-первых. Хореография — не самое подходящее занятие для будущих матерей. Физические нагрузки, неправильное питание и все такое прочее. Это во-вторых. В-третьих, вы делали аборты.
— Только два, — еле слышно сказала она, вспомнив про грех юности и еще один пустячок.
— В общем, как я уже сказал, забеременеть вы можете. Но, скорее всего, не сразу. Сколько лет вашему мужу?
— Около шестидесяти.
— Около шестидесяти, — эхом повторил врач. -То есть далеко уже не мальчик. У него тоже вряд ли получится сразу. Так что ждите.
— Сколько?
— Ну, может, пройдет год, может, два.
— Три, пять, десять?
— Ждите. Хорошее питание, здоровый сон, правильный образ жизни, регулярные половые отношения…
Она была расстроена. Легко сказать: ждите! А если Марат ее опередит? Ведь если у Дурнева появится внук, он может и не захотеть второго ребенка. Возраст, мол, не тот, да и зачем лишние хлопоты. Внук продолжит род Дурневых, а то, что сын носит другую фамилию… Когда Марат почувствует, что наследство уплывает из рук, он пойдет на все, в чем Геля нисколько не сомневалась. Родится внук, которого назовут, Костей и дадут фамилию Дурнев, и это конец всему.
Надо бы Маратика нейтрализовать. По счастью, она уже догадалась, что у пасынка проблемы с женщинами. Как в свое время с Вадимом, делала пасынку намеки и откровенно заигрывала, не собираясь, впрочем, заходить слишком далеко. Так, прощупывала. И нащупала наконец его слабое место! Женщины!
Она сделала так, что Марат застал ее полностью обнаженной, и откровенно над ним посмеялась.
— Шлюха! — сказал пасынок с ненавистью.
— Импотент, — ласково пропела она.
Эта сцена была очень похожа на ту, что Геля разыграла с Вадимом, только тот отреагировал правильно, то есть во всем обвинил ее. Марат же, как и ожидалось, во всем обвинил себя. Он покраснел и, конечно, подумал, что опытная в делах постельных мачеха говорит правду.
И Геля вроде как сжалилась над ним, сказав:
— Я могу тебе помочь.
У нее родился план: свести Марата с Элей. Она уже была в курсе: у младшей сестренки проблемы по женской части. Однажды, в тайне от Вадима, Эля попросила у нее денег на аборт.
— И часто ты так? — поинтересовалась Геля. За свои деньги она хотела знать правду.
— Вообще-то, мне не рекомендуется делать аборты, — вздохнула сестра. — Но родить ребенка… Знаешь, я еще не теряю надежды сделать выгодную партию. А ребенок — это все. Конец мечтам. Понимаешь? Ничего другого в жизни уже не будет. Вадим, конечно, хороший человек, но представить, что вся жизнь пройдет с ним, в этой квартире, с ребенком… Б-р-р-р…
«Дура! — подумала тогда Геля. — Ничему тебя жизнь не научила. А потому что не учила. Тебе все доставалось легко. И цены счастью ты не знаешь».
А вскоре она узнала, что младшая сестра доигралась и теперь вообще не может забеременеть. Надо лечиться, но сказать об этом Вадиму? Эля заметалась.
Тогда Геля и задумала свести сестру с Маратом. Если у пары год-два не будет детей, нетрудно убедить мужа, что его сын не способен произвести на свет потомства и внуков дожидаться не стоит.
К тому же с помощью Эли Марата легко нейтрализовать. Он потеряет голову, соответственно, и бдительность. Эля была та самая женщина, которая могла его заинтересовать. Женщина-загадка. Только Геля знала, что загадки-то никакой и нет. Что сестра — пустышка. Кинь ее с лодки на середину реки под названием Жизнь, и потонет, как слепой котенок. Потому что грести не умеет, только надеется на лодочника. Вывезет, мол. И до сих пор вывозили, но всему когда-то приходит конец.
Марат младшей сестре не понравился.
— Он какой-то странный, — пожала худыми плечами Эля. — Знаешь, у него такие безумные глаза! Я его боюсь!
— Перестань. Он — единственный наследник огромного состояния, — сказала она, умолчав, впрочем, что это состояние собирается прибрать к рукам.
Эля была жадной. Не до денег. До дорогих красивых тряпок и побрякушек. Деньги, как таковые, ее не интересовали, она не умела копить, зато умела тратить. Все у сестренки было по высшему разряду. Геля, не отличавшаяся излишней разборчивостью, вообще удивлялась, откуда у принцессы из лакокрасочной династии такой хороший вкус? Словно в Париже родилась, не в Кукундяевке. Но сыграть на этом не преминула. Хорошие вещи стоили больших денег, Вадим из кожи вон лез, но удовлетворить растущие Элины потребности не мог.
Марат же, как и ожидалось, потерял голову. Но битва за то, чтобы разбить счастливый брак сестры, еще только началась. Геля мстила. Желание отомстить делало ее изобретательной. Так, она рассказала сестре о проблемах Марата и добавила под конец:
— Ему может помочь только настоящая женщина.
Самолюбие Эли было задето. Разумеется, та считала себя настоящей женщиной. И Геля добилась своего: пасынок и сестра оказались в одной постели. Дальше — проще. Постепенно Эля к нему привыкла, ей даже льстило, что такой парень, как Марат, просто потерял от нее голову.
— Подающий надежды режиссер… Талант… -нашептывала Геля. — У него большое будущее… Может, ты станешь актрисой, знаменитостью…
И сестра поддалась. Обманчивый признак Славы поманил Элеонору издалека, и та кинулась за ним в погоню. Стать актрисой! Прославиться! Вот это была бы жизнь! Марат сделает все, чтобы такое произошло! Ведь он в нее влюблен!
Эля ушла от мужа, поселившись вместе с Маратом в хорошей двухкомнатной квартире, которую подарил молодой паре Константин Иванович. Только потом Геля узнала, что сестра так и не подала на развод. А когда та вдруг исчезла на неделю, откровенно запаниковала. Неужели появился и третий мужчина? Но Эля вскоре вернулась. Уставшая, разочарованная, сама заговорила о браке с Маратом. А потом вдруг опять передумала. Геля просто изнывала от капризов и непостоянства младшей сестры. Ну что за характер, в самом деле?
И вновь — битва. Сестра упорствовала. Знала, что Вадим ее любит и, если она захочет вернуться, — простит. Эле было плохо с Маратом, трудно, Геля не могла этого не замечать.
— У него садистские наклонности, — жаловалась младшая сестра. — Он не любит, он мучает. Посмотри, какой у меня синяк на плече. Нет, ты посмотри!
— Это даже интересно, — мурлыкала Геля. -Оригинально. Видишь, какой он страстный?
Через полгода Эля все-таки подала на развод. В суд поехала одна, Геля ждала до ночи, развлекая разговорами нервничающего Марата.
