Екатерина Островская - Черный замок над озером
Он поднял голову и наконец увидел Женю.
– Ну вот, еще и наша девушка пришла, – почти без всякой паузы продолжил Леонид Иванович.
Лукошкина приблизилась к арочному проему, за которым находился коридор, ведущий в помещения первого этажа, и остановилась. До длинного стола было пять или шесть шагов. Теперь она увидела и Сергея, сидевшего в кресле.
– Я ведь просил не выходить пока, – сказал тот.
– Мне там надоело, – ответила девушка. – И вообще, просто хочу поскорее домой вернуться.
Жене показалось вдруг, что в коридоре за арочным входом кто-то стоит.
– Нам здесь… – продолжила она, однако не успела договорить.
– Осторожнее! – крикнул Сергей.
Но было уже поздно. Кто-то выскочил из коридора, выхватил из ее ладоней пистолет, а Женю обхватил рукой за шею.
– Не рыпайся, – прозвучал возле ее уха мужской голос, – а то хуже будет.
Женю стали подталкивать к столу. Человек, крепко державший ее, направил пистолет на Сергея.
– А вот и Гагауз! – усмехнулся Метлицкий. И спросил: – Помнишь Гагауза?
– Помню, что он водку у себя в гараже бодяжил, а потом в ларьки у метро сдавал, – кивнул Сергей и встал с кресла.
Но Гагаузенко, державший Женю, тут же приставил пистолет к ее виску, кивнув:
– Еще шаг, и я стреляю!
Сергей опустился на подлокотник кресла.
– Он все такой же дурак, – продолжал ухмыляться Леонид Иванович, – так что может и пальнуть. А с тобой, я думаю, мы договоримся. Сейчас Гагауз с девушкой сходят к пацанам, развяжут их, а потом все вместе вернутся, и что-нибудь мои ребята с ней станут делать на твоих глазах. Например, разденут и начнут резать потихоньку или сигаретами прижигать. Про утюг и паяльник они тоже наверняка не забыли. Так что лучше скажи, куда мои бабки увел.
– Так и у меня кое-что имеется, – сказал Сергей, вытаскивая и-за пояса брюк пистолет.
– Не успеешь! – крикнул Петр Назарович. – Я был членом молодежной сборной Украины по стрельбе.
– Ну, что ты, Валек, на это скажешь? – спросил Метлицкий.
– Скажу, что сейчас сюда приедут полицейские, которых я вызвал, – ответил Сергей. – Они уже на подходе, просто я быстрее добрался.
– Я уже не в том возрасте, чтобы меня ментами пугать, – скривился хозяин дома. – Так что времени у нас много будет. В принципе и ты мне не нужен. Потому что куда ты деньги перекинул, мне известно, а как потом их распылил, и без тебя специалисты узнают. Они уже работают над этим. А Гагауз мне все потери покроет. Гагауз, иди с девчонкой в дежурку…
Петр Назарович не двигался с места, продолжая направлять пистолет на Сергея.
– Поспеши, Гагауз, – покачал головой Метлицкий, – не зли меня.
– Я вам ничего не должен, потому что и сам на бабки попал, – заявил вдруг тесть Нильского. – Ребят приведу и уеду. Получайте с этого.
Женя, почувствовав, что рука, державшая ее за горло, ослабла, попыталась осторожно выскользнуть. И ей даже почти удалось, но отец Лизы снова схватил ее. На этот раз за волосы.
– Отпустите, – попросила она, – мне больно.
Сергей поднялся и направился к Гагаузенко.
– На месте стоять! – крикнул тот.
Но Сергей продолжал идти, медленно поднимая пистолет.
– Меня ты не убьешь, – произнес он негромко, – ее тоже, потому что тогда я тебя самого тут же через полсекунды застрелю.
– Стоять, – повторил Гагаузенко уже не так уверенно, как раньше.
– Да стреляй же ты! – подсказал ему Метлицкий, поднимаясь с кресла.
Сергей сделал еще один шаг. Гагаузенко вскинул руку и выстрелил дважды. Женя зажмурилась. И тут же прозвучал третий выстрел. Ощутив, что ее никто не держит, девушка отскочила в сторону. Позади что-то ударилось о пол.
– Не стреляй больше! – оглушил ее вопль Петра Назаровича.
Кто-то подбежал к Жене и оторвал ладони от ее ушей. Кто-то прижал к себе. Голос Сергея прошептал возле ее щеки:
– Успокойся, все закончилось.
Женя прижалась к любимому и открыла глаза. Увидела упавший на пол пистолет и согнувшегося пополам Гагаузенко, здоровой рукой обхватившего простреленную кисть.
– Зачем, зачем? – стонал Петр Назарович. – Я же тебе помочь хотел.
– А заодно и деньги Метле не отдавать, – напомнил Сергей.
Бросив взгляд в сторону Метлицкого, Женя увидела его лежащим неподвижно лицом вниз на столе.
– Надо ворота открыть, – сказал Сергей, – полиция должна сейчас подъехать.
Он повернулся к Гагаузенко:
– Пойдем с нами – в будке охранников аптечка есть.
Когда открыли ворота, оказалось, что за ними уже стоят микроавтобус, два «уазика» и «Волга» с надписью на боку «Следственный комитет». Все машины въехали во двор. Из автобуса стали выбегать вооруженные короткими автоматами люди в камуфляжной форме и в масках. Часть их сразу ворвалась в дом, другие рассредоточились по двору.
Из «Волги» вышли двое мужчин, в одном из которых Женя узнала следователя, который был на факультете, а потом беседовал с ней на кухне ее квартиры.
– Что вы за человек! – удивленно и, как показалось Жене, с восхищением воскликнул он. – Где ни появитесь – везде трупы.
Тут же подскочил Петр Назарович, демонстрируя забинтованную кисть.
– Моя фамилия Гагаузенко. Это я ее спас, – заявил он, поднося перемотанную бинтами руку к самому лицу следователя, – получил при этом ранение. А потому прошу доставить меня в больницу.
– Сначала расскажете все, что здесь произошло, а потом мы вас отвезем в город, – кивнул следователь. И добавил: – В палату к вашему зятю. Вам там не скучно будет, сможете вдвоем поиграть в радиоугадайку.
Возвращаться в дом Женя не хотела, давала показания в микроавтобусе. На окнах были шторки. Сквозь щели пробивались полоски света, но что во дворе происходило, не было видно. Девушка рассказала, как ее похитили, добавив, что цели похищения не знает. От нее ничего не требовали и ничего делать не заставляли, как и за что Петр Назарович Гагаузенко застрелил уголовного авторитета, не спрашивали. Да она и не видела этого, хотя и находилась на месте события, – было так страшно, что глаза закрылись сами собой.
При вспоминании о только что пережитом ее начал бить озноб. Следователь заметил и произнес:
– Вы легко одеты.
Взял лежащий на сиденье камуфляжный бушлат и накрыл плечи Жени.
Так она и вышла потом во двор. К ней подошел Сергей и обнял, шепнув:
– Сейчас поедем домой.
– Я с тобой никуда не поеду, – ответила она, освобождаясь от его руки. – Потому что ты меня обманул. Я верила каждому твоему слову, а ты мне врал. Про девушку, которая у тебя осталась в Испании, про свою жизнь. Я даже не знаю, как тебя зовут на самом деле, Сергей или Валентин. А ты еще и Сан Санычем назывался.
– В свое время мне надо было сменить имя и документы, – ответил он. – Но я бы потом все тебе объяснил.
– Я так верила тебе! Сейчас даже не знаю, настоящую Луну ты мне показывал или просто компьютерную картинку.
– Успокойся, сейчас вернемся домой, ты отдохнешь, и мы поговорим.
– Я с тобой никуда не поеду, – упрямо повторила она. – Потому что не знаю, что будет с тобой завтра и в какую историю ты меня опять втянешь. Меня следователь отвезет. Это его обязанность.
– Хорошо, – согласился Сергей, – только подожди немного. У меня в машине твои теплые вещи, сейчас за ними схожу.
Он ушел. А Женя ждать не стала. Во дворе как раз разворачивалась «Волга» и остановилась возле нее. Дверь открылась, высунулся следователь.
– Садитесь, Евгения Николаевна. Надо спешить, пока на въезд в город пробок нет.
Девушка юркнула в машину.
Проехали ворота. За стеклами было темно. Сосны и елки подступали к самой дороге, и что за ними было, не разглядеть. Почему-то Жене казалось, что Сергей помчится за ними, догонит, остановит «Волгу», будет просить прощения, уговаривать ее пересесть в его «Лендровер»… Но они ехали по трассе, и никто не мчался следом. Женя закрыла глаза и вскоре уснула.
А когда ее разбудили, наступило утро, за окнами было светло. «Волга» стояла возле ее подъезда, мимо проходили люди к своим машинам, чтобы отправиться на работу.
Глава 27
Кэлмана она встретила у крыльца факультета. Василий Трифонович выходил из здания. Увидел Женю, вскинул руку, как видно, собираясь проверить по часам, насколько опоздала Лукошкина, а потом вспомнил:
– Вы за расчетом? Тогда получайте обходной листок, и чтобы я больше вас не видел. Нам такие сотрудники не нужны.
Новый ректор сел в свой служебный автомобиль и укатил.
В кабинете Женю встретили Ирина и Лена. Встретили с сочувствием.
– Жалко, что ты уходишь, – вздохнула Елена.
– Я бы осталась, но…
Ирина не дала ей договорить.
– Сама виновата! Позвонила бы и предупредила, мы б тебя прикрыли. Может, липовый листок о нетрудоспособности принесешь? Хотя Кэлман может больничный проверить. Прикажет Кефировой, и та отправит запрос в твою поликлинику. Только хуже будет. Что хоть делать теперь собираешься?
