Лариса Соболева - Это знал только Бог
– Это правильно, – согласился Алик. – Чего ты стала?
– Меня приводит в ужас этот мост.
– Идем, бомба в одну воронку дважды не попадает.
Поднявшись на мост, Мила увидела идущего навстречу мужчину, вся съежилась, Алик подтолкнул ее, мол, иди вперед. Проходя мимо мужчины, она поворачивала голову за ним, боясь внезапного нападения. Только очутившись на площади, Мила расслабилась, поблагодарила Алика:
– Спасибо за помощь, извини, что использовала тебя.
– Ерунда. Что собираешься делать?
– Искать. До свидания.
– Удачи тебе…
Серафим ждал ее дома, встретил с пасмурным выражением, на которое Мила уже не реагировала. Она поставила чайник на плиту, начала готовить ужин. Серафим наблюдал за ней, стоя у шкафа и барабаня пальцами по боковой поверхности, он явно не решался задать вопрос, где она была, а Мила очень не хотела на этот вопрос отвечать. Но вопрос все-таки последовал, правда, из другой сферы:
– Ты была в ресторане с бывшим мужем?
– А-а… Вагина уже доложила, – усмехнулась Мила. Предположив, что он ревнует, она пошла на ложь: – Случайно встретились. Я зашла перекусить и согреться, там оказался Алик.
– Почему мне не сказала?
– Не придала значения. А это важно?
– Важно. Мне неприятно, что ты встречаешься с бывшим мужем.
– Послушай… – Мила набычилась, открытая ревность ее оскорбила. – Мы развелись давно, еще до встречи с тобой. Работаем вместе, остались в хороших отношениях. Раньше тебя Алик не волновал.
– Раньше ты не сидела с ним в ресторане, – завелся Серафим.
– Хорошо, больше не буду, – нивелировала назревавшую сцену Мила, но от негодующего тона не отказалась: – Пройду мимо и не поздороваюсь. Устраивает?
– Нет, когда обещают таким тоном. Мила, у нас было все хорошо, мне бы хотелось, чтоб так и осталось…
– Тогда почему ты не хочешь мне помочь?
– Чем? Как? – застонал Серафим.
Но она сама не знала.
Около трех недель Вячеслав не знал покоя. В Москве он лишь вечер посвятил родителям, остальное время употребил на возобновление связей. Для чего они нужны? Чтобы помочь непосредственно на месте. Одно дело – он приедет в город Линдера частным лицом, другое дело, когда позвонят в соответствующие органы и попросят оказать ему помощь.
Две недели Вячеслав торчал в архивах в поисках Веры Линдер, а там… черт ногу сломит. Понимая, что времени уйдет непомерно много, он искал и другими способами. Во-первых, нанял водителя с машиной, проехался по адресам, указанным Линдером. Дома Фургона уже не существовало, на том месте выстроен спортивный комплекс лет тридцать назад. Родительский дом Веры стоит, но в нем живут другие люди, о бывших хозяевах ничего не знают. Стоит и дом, где Линдер жил с женой, теперь это учреждение, раньше-то строили на совесть. Дом Тараса и Майи снесли, выстроили многоэтажки, которые успели обветшать. Проезжая по этим местам, Вячеслав восстанавливал в памяти историю Линдера, иногда казавшуюся неправдоподобной…
Во-вторых, ему посоветовали обратиться в налоговую и пенсионный фонд, где есть сведения о людях. Вячеславу нужны были не только фамилии, а места работы, адреса. Пришлось побегать по местным органам, просить помощи…
О результатах поисков Вячеслав регулярно писал Линдеру, звонил.
21
Медсестра прошла мимо Милы, сидевшей на стуле в длинном коридоре детской поликлиники, забежала в кабинет и, дождавшись, когда мать с ребенком ушли, шепотом доложила:
– Она опять сидит.
– Кто? – откладывая в сторону карточку, спросила врач.
– Женщина. Молодая. Сидит одна. Я ее постоянно вижу, говорила же вам.
– А ты спрашивала, почему она сидит у нас?
– Нет, как-то неловко…
– Хорошо, я поговорю с ней.
Врач сначала выглянула в коридор, среди женщин с детьми увидела одинокую фигуру на стуле. В затылок задышала медсестра:
– Вон она. Может, это похитительница детей?
Врач красноречиво посмотрела на девушку, дав понять, что ее предположение глупое. Но странное поведение насторожило врача, хотя женщина ничего не сделала, да и одета хорошо… Врач подошла к ней:
– Простите, вы к кому?
Мила подняла на нее глаза, полные непонятной мольбы, что-то невнятно пролепетала о муже, который должен подойти на консультацию, но не пришел, встала и убежала. Доктор посмотрела ей вслед, пожав плечами.
Мила не предполагала, что придется давать объяснения, почему сидит в поликлинике. Она возвращалась домой с внутренним крахом, ощутив полную бесплодность усилий. Вот и пришло осознание: ошиблась, показалось, будто ребенка подменили, пора смириться и прекратить поиски.
Чтобы не расстраивать Серафима, Мила теперь возвращалась засветло, до его прихода с работы, готовила еду, старалась быть прежней. Не всегда получалось, он чутко улавливал ее настроение, надоедал вместе с мамой повышенным вниманием. Находясь на взводе, она часто срывалась, за ссорами следовало обоюдное молчание, потом примирение. Мила дала себе слово, что подобных взрывов с ее стороны больше не будет, настраивалась на позитивную волну.
И всерьез забеспокоилась, когда ей показалось, что ее преследуют. Мила стала наблюдать за людьми на улицах, пока не поняла: это маниакальность, это опасно. Но двоих мужчин она встречала постоянно, объяснений, почему они попадаются ей по очереди, не находила, с мужем говорить на эту тему не решалась. Безлюдные места она пробегала, как заяц, в подъезде взлетала на свой этаж и торопливо открывала дверь.
И сегодня, выйдя из поликлиники, она заметила одного из тех двоих. Не странно ли? Домой примчалась на такси, хотя ехать недалеко, а попав в квартиру, долго не могла отдышаться, словно страх стянул арканом грудь, не давая возможности дышать. В который раз она сказала себе: хватит, так до дурдома недалеко.
Мила приняла ванну, выбрала платье, уселась перед зеркалом и стала рассматривать себя. Общение с зеркалом в последнее время ограничивалось расчесыванием волос и закалыванием их шпильками. Что там, в зеркале, отражалось – не интересовало, зато сейчас она вспомнила слова Алика: «Неважно выглядишь, старуха». На самом деле неважно: глаза тусклые, под ними синие круги, осунулась, бледная. Смерть, да и только. Как муж не сбежал? Мила наносила косметику, а рука отвыкла. Обещала Серафиму к вечеру быть готовой – он ведет ее в ресторан на какое-то торжество, куда приглашен вместе с женой. Идти не хотелось, но именно сейчас, начиная заново жить, среди людей и веселья легче вернуться к себе же.
Серафима едва удар не хватил:
– Ну… – и развел руками, потом обнял Милу. – Я женился на самой красивой женщине в мире. Кися, едем?
За столом сидело человек двадцать, Тереза махнула им рукой – сюда, невестка и сын подались к ней. Миле не хотелось видеть свекровь, тем более сидеть рядом с ней. Это живое напоминание, лишние взгляды с горестью в глазах, того хуже – начнет спрашивать: как ты, отошла?
От бокала вина закружилась голова, улыбаясь, Мила слушала тосты. А собрались, в общем-то, по ничтожному поводу: исполнилось три года, как несколько предпринимателей объединились против некоторых чиновников. Борьба в разгаре, и это очень смешно.
Мила не танцевала, для танцев нужно иметь больше силенок, а она пока не оправилась. Правда, Серафим все равно вытянул ее на медленный танец, это тоже был возврат к себе и к нему, потом Мила пошла в туалет.
Вымыв руки и высушив, она пудрилась, мысленно хвалила себя. И платье удачное подобрала с обнаженным плечом, и косметику нанесла неплохо. Она красила губы, когда вошла смазливая девица с длинными волосами и стала вытирать салфеткой лицо. Мила закончила красить губы, бросила помаду в сумку и пошла к выходу. Но вдруг…
– Как же ребеночек растет без мамочки?
Молниеносно развернувшись, Мила впилась глазами в девицу. А та смотрела только на свое отражение в зеркале, будто не она произнесла страшную фразу. Но в туалетной комнате никого больше не было.
– Что ты сказала? – проговорила Мила, наступая на нее.
Девушка перевела глаза в зеркале на Милу, ответом была усмешка, потом она достала помаду.
– Ты что-то знаешь, – догадалась Мила, очутившись рядом с ней. Она развернула девицу рукой. – Где мой ребенок?
– Отцепись, дура, – прошипела та, дернула плечом, освобождаясь от пальцев Милы. – Тебе до него не добраться!
Мила бросилась на нее, как кошка, вцепилась в волосы и с остервенением трепала, приговаривая сквозь зубы:
– Где он? Отвечай, гадина! Где он?
– Ааа! – завизжала девушка. – Помогите! Ааа!!!
– Убью, тварь! Сволочь! Где он?
Мила одной рукой удерживала ее за волосы, второй наносила удары по лицу, та визжала. В туалет ворвались какие-то мужчины, кинулись разнимать, да только Милу отцепить от девушки было чрезвычайно трудно. По-явился Серафим, разжал руки жены, Милу оттянули от девушки, которая рыдала, забившись в угол:
– Она ненормальная! Набросилась на меня!.. Ни с того ни с сего! Уберите эту психопатку!
