Взгляд со дна - Юлия Александровна Лавряшина
Он нехотя признал:
– Ну да. Хорошая танцовщица. Как, говоришь, ее фамилия?
Если Алекс попытался меня подловить, то сделал это весьма неуклюже. Я не называла Катиной фамилии…
– Колесникова.
– Ну да, – согласился бармен. – Точно.
– А ты всех тут по фамилиям знаешь?
Он ловко подхватил мой опустевший бокал:
– Повторим?
– Не…
Мотнув головой, я глупо хихикнула:
– Мне надо найти Катьку. Я тут больше никого в Москве не знаю. Дашь мне ее номер?
Но Алекс все еще не доверял мне до конца, у него было чутье цепного пса:
– Откуда пожаловала?
– Да оттуда же – из Дмитрова.
Не думаю, что именно это убедило его. Вероятно, бармен решил: от него не убудет, если он даст Катин номер. Если я и вправду лохушка из провинции, ему плюсик к карме за доброе дело. А нет – так пусть Кэт сама выпутывается. Она даже не попрощалась, если на то пошло…
– Пиши, – он достал айфон и кивнул на мой телефон.
– Пишу.
Я произнесла это вслух на случай, если Артур сейчас перестанет меня слышать – вдруг связь оборвется, если начну забивать номер? Не особо я разбираюсь в технике, хотя Машка пыталась меня обучить. Чего у нее не отнять, она досконально разбирается в каждом новом гаджете и знает любые тонкости. Я же засыпаю, только увидев слово «Настройки»…
Продиктовав номер, Алекс нацепил маску равнодушия: все, я тебя не знаю, ты меня не знаешь. И это было лучшее из того, что он мог сделать, я чуть не подпрыгивала от желания поскорее сбежать из клуба. Иногда я чувствую, что мой психологический возраст лет восемьдесят… Может, тут нечем гордиться, но я серьезно не понимаю, как людям не жаль тратить часть жизни на такую бессмыслицу? Что это дает им? Отдых? Но здесь же ни на миг не расслабишься… Общение? Я вас умоляю! Ощущение, что жизнь удалась? Немногого же они хотят от жизни…
Артур метался у стен клуба как настоящий отец. Я прямо почувствовала волну тревоги, исходившей от него. И замерла на секунду: «Ну почему он не может усыно… удочерить меня? Все эти законы – такие условности… У меня больше нет родителей. У Артура нет детей. Почему я не могу выбрать его своим отцом?»
В другой роли я его не видела, как и он меня.
Бросившись сквозь толпу, он схватил меня за руку и вытянул на воздух. Я еле продохнула, словно все это время находилась в тесном скафандре.
– Наконец-то, – забормотал он. – Больше никуда тебя не пошлю! Я тут чуть с ума не сошел…
Я уже отдышалась:
– С цветочными было проще, напарник?
– Сравнила!
– Главное, у нас есть номер.
– Главное, чтоб она ответила, – кажется, он тоже пришел в себя. – Надо еще продумать, о чем вести речь… Это если Катя сразу не бросит трубку. Заподозрит что-то и вообще выкинет телефон!
Мне вспомнилось, что в кино преступников вечно отслеживают через телефон, и я поинтересовалась, возможно ли это в действительности.
– Возможно, – отозвался Артур со злостью. – Только я-то сейчас отстранен.
– Но у нас есть Никита, – напомнила я.
Этот смешной парень был предан Артуру как щенок, это становилось понятно с первого взгляда. Странно, что Разумовский не догадался. В том, что сам Артур это прекрасно знает, я даже не сомневалась. Хотя с его-то физиономией легко впасть в заблуждение насчет того, что весь мир у твоих ног и все такое… Слава богу, Логов этим не страдал.
Он азартно взмахнул кулаком:
– Точно! Наш одноглазый пират.
– Ой, какой из него пират!
– Мы все начинали салагами…
Схватив за руку, Артур потащил меня к машине:
– Поехали. Я отвезу тебя домой и попытаюсь увидеться с ним.
– Эй, а давай вот без этого! «Я отвезу тебя домой». Мне не десять лет. Или мы работаем вместе, или…
Его лоб сморщился:
– А ЕГЭ?
– Ой, какой ты душный… Да плевать мне на ЕГЭ! Я все равно никуда не собираюсь поступать. Не этим летом…
– А вот это разумно! – неожиданно обрадовался он и галантно открыл передо мной дверцу. – Запрыгивай. В армию тебе не идти, ничего не случится, если пропустишь год. Я тебя прокормлю.
– Что?! – У меня даже ремень выскользнул из руки.
Артур уже устроился за рулем:
– В том смысле, что я же получаю деньги за свою работу! И ты будешь их получать. Все поровну – и работу, и зарплату.
– Ты в отпуске, – напомнила я.
И наконец смогла пристегнуться. Заметила, что Артур прислушался к щелчку – проконтролировал. Имел право, он отвечает за жизнь пассажира.
Включив зажигание, он радостно сообщил:
– Ну мне же придут отпускные… Поделим.
«В самом деле, – подумала я. – Что в этом предосудительного?»
Но что-то все же было… Хотя бы потому, что я задумалась над этим. И, как всегда, оглянулась на маму, почти физически – голова дернулась. Ее не было ни за рулем, ни сзади, но я все равно расслышала: «Сашка, любимочка моя, ну что ты придумываешь? Вслушайся в его имя… Он же рыцарь высшей пробы – король рыцарей Круглого стола».
– Почему тебя так назвали?
Этот вопрос никак не был связан с тем, о чем мы говорили, но Артур ничем не выдал удивления. Наверное, не я первая спросила об этом, потому что краешек его рта дернулся кверху.
– Король тут ни при чем. Моя мама любила «Овода».
– А моя видела в тебе короля.
Мне показалось, что он побледнел:
– Откуда ты знаешь?
Взгляд у него стал таким несчастным, что впору было «обнять и плакать». Но почему? Разве это не счастливое воспоминание? Одно из тех, которые оказываются под рукой, если подкрадывается беда… И на смертном одре человек в складках простыни отыскивает суетливыми пальцами подобные листья, облетевшие с дерева жизни… Прижать такой листок к щеке, и переход уже не страшен.
Много ли я насобираю?
Из-за того, что я не отвечала, Артур нетерпеливо заерзал:
– Оксана… говорила тебе?
– Сколько раз, – спокойно соврала я. – Она видела в тебе рыцаря рыцарей.
Машина остановилась так резко, что меня швырнуло к лобовому стеклу, но ремень, с которым я боролась, удержал, больно впившись в грудь. Я не издала ни звука – сама виновата, нечего говорить такие вещи под руку.
«Ауди» застыла у самого бордюра, заставив отпрыгнуть прохожего. Донесся вопль:
– Совсем сдурел?!
Навалившись на руль, Артур стиснул его и ткнулся лбом в руки. Глаза его были закрыты, и мне стало страшно, что сейчас он расплачется. Успокаивать рыдающих мужчин мне не доводилось… Нет, я
