Путеводитель ботаника по цветам и судьбам - Кейт Хавари
Ли перевел взгляд на Эстера. Тот моргнул один раз.
– Элизабет, – прошипела Шафран, наклонившись к подруге в попытке прервать ее гневную тираду. Щеки Шафран порозовели, и до Ли вдруг дошло, что это смущение вызвано не только словами Элизабет. Похоже, слухи о докторе Беркинге не настолько преувеличены, как он предполагал. От этого осознания у него в животе забурлила та единственная рюмка на ночь.
– Я останусь здесь, в этой комнате, до тех пор, пока вы не закончите свои дела, – заявила Элизабет, не обращая внимания на Шафран. Она вздернула подбородок, ее пухлые темно-красные губы упрямо сжались в тонкую линию.
Задорный треск огня разбавил внезапно возникшую напряженную тишину в комнате.
– Хотя мне не очень импонирует манера подачи этой… претензии, – осторожно начал Эстер, будто пробираясь в беседе по минному полю, – я могу оценить ее содержание.
– Прекрасно! – надменно бросила Элизабет. – Я просто посижу вот здесь. – Она пересекла комнату, остановившись у дальнего окна и похлопав по креслу, которое явно находилось в пределах слышимости. – И займу себя… вот этим! – Она схватила с полки первую попавшуюся книгу, весьма унылую на вид, и с победной улыбкой потрясла ею в воздухе. Взгромоздившись на подоконник, Элизабет случайно обнажила изрядную часть ног в чулках и танцевальные туфельки.
Ли поджал губы, чтобы сдержать рвущийся наружу смех. Эстер с невозмутимым видом собрался продолжить то дело, для которого всех созвал, но Шафран, казалось, была слегка сбита с толку. Она мельком взглянула на Ли, и в ее глазах он заметил какое-то волнение, прежде чем она снова повернулась к Эстеру.
– Мисс Эверли, прошу садиться, – сказал Эстер. Он в очередной раз сложил руки. – У меня для вас новое дело. Оно требует особой деликатности, поскольку касается мистера Говарда Кейвуда.
Шафран встрепенулась.
– Кейвуд, сэр? Не тот ли это Кейвуд, что пожертвовал на новое крыло Анатомического корпуса?
– Он самый.
Ли, который в отличие от Шафран не чувствовал необходимости так стараться выказывать почтение Эстеру, с раздражением выдохнул.
– Если у них столько денег, что могут купить университету целое крыло, то, конечно, у них есть доступ к любым врачам в любое время дня и ночи. С какой стати мы должны лишаться отдыха только потому, что какой-то меценат съел в саду какую-то дрянь?
Эстер вперил в него хмурый взгляд.
– Потому, доктор Ли, что когда нам говорят, что одного из немногочисленных меценатов, помогающих университету, возможно, отравили, мы гарантируем, что его проблемы воспримут всерьез. Чтобы он, в свою очередь, позволил нам и дальше продолжать работать.
Ли подпер кулаком тяжелую голову:
– Если он отравился, почему же не обратился к своим врачам?
Шафран, игнорируя Ли, решительно смотрела только на Эстера, явно выражая свое мнение по этому вопросу.
– Это не наше дело, – отрезал Эстер и достал из ящика стола лист бумаги, а с подставки взял перо. Что-то нацарапав на листе, он посмотрел на них, в его глазах сверкнул стальной блеск. – Вам предстоит действовать и докладывать по мере необходимости. Завтра вы отправитесь в резиденцию Кейвуда. Будьте воплощением профессионализма. – Он бросил многозначительный взгляд на Шафран. – и разберитесь с тем, что заставило мистера Кейвуда так поздно звонить в мою частную резиденцию.
Ли хотел было рассмеяться над кислой миной, вернувшейся на лицо старика, но тот снова заговорил:
– Это возможность зарекомендовать себя среди людей, от которых зависит не только ваша карьера, но и моя тоже. Не погубите ее.
Глава 19
Несмотря на вчерашнюю позднюю прогулку, на следующее утро Шафран с Элизабет встали ни свет ни заря.
На сегодня Шафран выбирала одежду особо тщательно – ведь доктор Эстер ясно дал понять, что на кону репутация университета и его самого. Она нашла прекрасный костюм из серой шерсти с небольшими лацканами, отстроченными декоративными швами. Она купила его как раз после повышения и надевала всего раз. Под него – легкую белую блузку, а в уши жемчужные сережки, доставшиеся ей от матери. Шафран чувствовала, что готова достойно встретить этот день или будет готова после чашечки кофе.
В других модных домах Элизабет больше ничего полезного узнать не удалось. В «Союзе помощи детям, оставшимся без попечения родителей» Шафран тоже никакой годной информации о миссис Салливан не добилась. И не услышала ничего важного, когда пару дней назад встретилась за чаем с Амелией Грешем. Девушка оставалась холодна, как мраморная статуя, даже когда Шафран выразила соболезнования в связи со смертью Берди. Амелия только моргнула, поблагодарила за заботу и сделала глоток чая.
Шафран была в полном отчаянии из-за того, что, каждую неделю посещая «Голубую комнату», ей так и не удалось расспросить друзей Берди, не интересуются ли они флориографией и цветами. Ей не хотелось спрашивать Ли о молодой женщине, умирающей от лихорадки, но она не могла придумать, каким образом узнать еще что-нибудь о смерти миссис Келлер и ее дочери.
Ей казалось, что с расследованием этого дела она потерпела полное фиаско. Слишком много версий, так же как и подозреваемых, мотивов и возможностей, и она ни за одну из них не смогла зацепиться. Шафран решила, что если хочет выяснить что-нибудь действительно важное, единственно возможным вариантом остается продолжать знакомство с друзьями Берди Уильямс. Тем сильнее раздражала необходимость тратить время еще и на Кейвудов, и на тот таинственный недуг, которым они страдают, но ее, признаться, заинтриговала та туманная информация, которой поделился доктор Эстер.
Когда Шафран зашла на кухню, Элизабет, как обычно, запахнувшись в свой любимый ярко-красный халат, сидела за кухонным столом и заканчивала завтракать. Вместо яичницы с помидорами, поджидавшей ее на маленьком столике, Шафран предпочла тост и чашечку кофе с молоком и сахаром.
– Это было излишне, – сказала Шафран. Элизабет едва заметно подняла брови над утренней газетой. – Вчера вечером. Ты накричала на доктора Эстера.
– Дорогая, – Элизабет вернула все свое внимание газете и перевернула страницу. – Если бы я на него накричала, ты бы это сразу поняла. Я просто сказала то, что должна была сказать. И в итоге все вышло как нельзя лучше. Вы получили свои тайные указания, и мы благополучно вернулись домой.
– А теперь я должна буду пойти к доктору Эстеру и извиниться…
– Ты ни перед кем не будешь извиняться! – Элизабет свернула газету. – Я уже говорила вчера, это возмутительно, что он звонит и приказывает приезжать к нему домой посреди чертовой ночи!
– Ты же знаешь, эти университетские дела весьма нестандартны.
