Непрошеные советы Веры Вонг - Джесси К. Сутанто
Вера не представляла, что так легко вольется в жизнь Джулии, как элемент пазла без труда встает на свое место. Иногда кажется, что ей с самого начала уготовано это место: жизнь в доме с двумя девочками, одну из которых она уже воспринимает как дочь, а вторую с первой минуты приняла как родную внучку. Ох, Эмма, Вера души не чает в этом крошечном, серьезном ребенке.
По утрам Джулия встает и видит, что Эмма уже одета, волосы заплетены в замысловатые косички, она сидит в своем стульчике и самостоятельно ест конджи. Вера сидит рядом и читает газету. Когда Вера замечает Джулию, то просто говорит: «Сядь». Джулия садится, и перед ней появляется тарелка с горячей конджи и блюдо с закусками: поджаренное яйцо, пряный тофу и хрустящие ютяо[15]. К завтраку также полагается чашка зеленого чая и стакан соевого молока. Джулия ест и недоумевает, каким чудом Эмма ест сама, ложкой, вместо того чтобы разбрасывать все вокруг и требовать жареную картошку и куриные наггетсы. После завтрака Вера убирает со стола, вытирает перемазанное лицо Эммы и достает ее из стульчика, после чего они вдвоем отправляются гулять в парк неподалеку.
В первый раз Джулия следует за ними и цепко следит за Верой. Что, если Вера на самом деле не такая уж добрая и вынашивает преступные планы в отношении Эммы? Поэтому Джулия идет за ними, а Вера пыхтит и закатывает глаза. Потом, на детской площадке, Джулия в изумлении наблюдает, как Вера усаживает Эмму рядом с другой девочкой, и две девочки спокойно играют. Нет, не вместе, скорее играют рядом друг с дружкой, но до сих пор Эмму невозможно было посадить хотя бы в пяти шагах от другого ребенка, чтобы она не закричала: «Я стесняюсь!» И сейчас Джулия не верит своим глазам. Как Вере это удается?
Этот вопрос звучит у нее в голове на протяжении всего дня и не затихает в последующие. Как Вере это удается? Как ей удается так чисто прибрать в доме, как ей удается так быстро приготовить ужин, как ей удается… все? Если бы кто-то сказал Джулии, что Вера обладает магическими способностями, она бы поверила без раздумий.
По вечерам Вера удаляется в хозяйскую спальню, предоставленную ей в первый же день, после того как Вера несколько раз обронила, что в китайской традиции старшие всегда занимают лучшую комнату в доме. Там она устраивается на широкой двуспальной кровати и читает рукопись Оливера. Вера никогда не отличалась любовью к чтению, но даже она видит, что текст далек от совершенства. Много шероховатостей, где-то события несутся вскачь, а затем ползут как улитка. Но Веру держит сама история: о двух братьях, один из которых идеальный ребенок (или так считают окружающие), а второй – сплошное разочарование, он чахнет в тени старшего брата, наблюдая, как тот обманом добивается всего в жизни. Скромный брат влюбляется в девушку, которая в конечном счете выходит за брата-любимчика. Вера гадает, не закончится ли это тем, что скромный брат отравит любимчика? Например, задушит подушкой с птичьим пухом. Ее так и подмывает пролистнуть до финала, но Вера ненавидит спойлеры и потому терпеливо читает страницу за страницей и, несмотря на рваный темп, получает от этого удовольствие.
На четвертый день, когда Вера с Эммой готовят лапшу на кухне, из спальни вдруг раздается вскрик. Мгновение, и запыхавшаяся Джулия, промчавшись по коридору, забегает на кухню, ее светлые волосы спутаны и падают на лицо. Она видит смеющуюся Эмму, всю в белых пятнах от муки, с полосками теста в каштановых волосах, и замирает у порога. Ужас – вот ее первая, инстинктивная реакция. Старая Джулия, как полагает Вера, подхватила бы Эмму на руки и побежала в ванную отмывать. Вероятно, пока Маршалл не пришел домой. Но затем Вера видит проблеск в ее глазах. Осознание, что Маршалл больше не придет. Больше не будет брюзжать из-за беспорядка, неподобающего поведения, или что там еще его раздражало. И тогда Джулия начинает смеяться, и господи, думает Вера, что это за смех.
Он исходит из самого ее нутра, искренний и счастливый, и Джулия ничуть себя не стесняется. Секунду Эмма недоуменно смотрит на нее, а потом присоединяется. Она хихикает и лепит лапшу к щекам, запрокидывая голову и хохоча еще громче. Вера не сдерживается и тоже смеется, и ей трудно вспомнить, когда в последний раз она так радовалась. Все трое смеются до боли в боку, пока не заканчивается воздух в легких, а потом, все еще задыхаясь, Вера спрашивает Джулию, что случилось.
– Ох! – восклицает Джулия, словно забыла, что заставило ее примчаться на кухню. – Я нашла! Работу!
Она как будто сама не верит тому, что говорит, и на ее лице написано что-то среднее между ужасом и восторгом.
Вера не позволяет ужасу взять верх. Она радостно взвизгивает и заключает Джулию в объятия.
– О, отличная работа! – И зовет Эмму присоединиться к ним. – Идем же, твоя мама будет фотографом.
– Вау! Вау! – кричит Эмма. Наверное, она даже не вполне понимает, что такое фотограф, но ей доставляет удовольствие прыгать вокруг и обниматься.
– Теперь рассказывай мне все, – говорит Вера и отступает на шаг.
– Ну, это мелкая подработка, – словно извиняясь, начинает Джулия, на что Вера мгновенно выбрасывает руку и щелкает ее по лбу. – Ау! Какого х… какого… черта, Вера?!
– Не говори так про свою работу, – ворчит Вера. – Мелкая подработка, ха! Ты когда-нибудь слышать, что мужчины так говорят? Нет, мужчины наговорят с три короба и поэтому получат работу еще лучше. Не бывает никаких «мелких подработок». И не говори таким дурацким тоном, ох, пожалейте, я просто глупая женщина с мелкой подработкой. Нет! – она выставляет указательный палец перед лицом Джулии. – Ты идешь и делаешь эту работу с гордостью.
– Эм… ладно. – Джулия осторожно опускает наставленный на нее палец Веры. – Так вот, эта подра… это фотосессия для одной блогерши. Ну, она еще не такая популярная, но идет к этому, и ей нужны фотографии, вот…
Вера чувствует, что Джулия вот-вот снова перейдет на жалостливый тон или как-то еще преуменьшит значимость своей работы, но ей удается вовремя себя остановить. Вера хмыкает и кивает.
– Звучит хорошо.
– Оплата не очень большая, – вырывается у Джулии.
Вера вздыхает. Наверное, не стоит ждать, что Джулия за один день примет
