Черный дневник - Александр Барр
– Так, все. Выпусти меня отсюда!
Вика сердится, кричит, размахивает руками.
Хочет подбросить стул, но предметы проскальзывают сквозь ее тело, словно она призрак. Вика разбегается, хочет выброситься в окно, но невидимая рука останавливает и не дает подойти ближе чем на метр к подоконнику.
– Теперь ты не можешь навредить себе. Ты дала согласие, теперь он будет защищать тебя и беречь.
– Выпусти, прошу! Скотина! Выпусти! Я хочу домой! – Вика садится на пол и плачет.
«Дотронься до него. Это единственный выход отсюда».
Вика мотает головой.
Она не собирается прикасаться к проклятому Борису.
«Дотронься до него».
– Нет. Не надо. Умоляю.
Вика поднимается. Она пытается отойти. Хочет сделать шаг назад, но тело, ее непослушное тело приближается к столу.
«Не бойся. Клянусь, здесь тебе ничего не угрожает».
– Я не хочу. Не хочу, – шепчут ее губы.
Грудь часто вздымается, а рука предательски тянется к плечу Бориса.
Ее пальцы скользят по руке мужчины.
В комнате мерцает свет.
«Не волнуйся. Ничего с тобой не случится. Что бы сейчас ни произошло, помни, ты в безопасности. К сожалению, это единственный путь из этой параллели. Открой глаза».
Вика подчиняется.
Она сидит за столом перед синей тетрадью. Она смотрит на маленького Влада, она – Борис.
В одной руке у нее ручка, в другой пистолет.
Она взводит курок.
Она не отрываясь смотрит на ребенка, и ее губы улыбаются. Ее счастливую улыбку портит лишь ужас в ее глазах и дуло пистолета во рту.
Пальцы двигают курок.
– Ты же клялся. Обещал, – заикаясь, шепелявит Вика ртом Бориса с дулом пистолета внутри.
«В этой параллели смерть – единственный выход. Но ты не пострадаешь».
Пальцы сжимаются.
Курок щелкает.
Оглушительный выстрел гремит. Вика чувствует вкус металла во рту. В ушах звенит.
Вика вскакивает на ноги. Втягивает воздух.
Она цела.
Смотрит по сторонам.
Темно.
Но она узнает очертания собственной спальни.
Вика тяжело дышит. Все тело покрыто потом. Она поднимает с тумбочки часы и смотрит на время. Полночь. Берет стакан, пьет воду.
Вика пошатываясь подходит к окну и выглядывает во двор.
На лужайке, скрутившись калачиком, мирно спит Шамп.
– Что случилось, доченька? – В комнату врывается отец. – Я услышал шум. У тебя все хорошо?
Вика бросается на шею папе и плачет.
– Тише-тише, ты чего? Димку разбудишь.
Вика заливается слезами. Если это очередной сон, пусть он длится бесконечно. Она не станет щипать себя, чтобы проверить.
– Прости, прости, папочка.
На шум приходит Димка. Братик сжимает в руках плюшевого зайца и заспанными глазами смотрит на удивительную картину: сестра обсыпает папу поцелуями.
Вика плачет навзрыд, машет рукой, приглашает Димку обняться вместе. Братик крутит пальцем у виска и мотает головой.
Вика обнимает папу и борется с подступающим сном. Нет, она не отключится. Нет, она не уйдет отсюда.
– Тише, маленькая, задушишь, – смеется отец, и Вика снова проваливается в сон.
* * *
– Доброе утро, солнышко.
Папины руки гладят ее волосы. В комнате пахнет омлетом и чаем.
– Вставай. Мы с Димкой приготовили тебе завтрак.
Вика боится открыть глаза.
Что, если это галлюцинации?
– Давай, сладкая, просыпайся. Мне нужно отвезти заказ, а Димку одного оставлять нельзя. Нашкодит.
Вика осторожно открывает веки.
На краю кровати сидит папа, рядом стоит табуретка. На подносе дымится завтрак.
– Пап. – Вика сдерживается, чтобы опять не разрыдаться. – Папочка, ты… дома?
– А где ж еще мне быть? – Отец наклоняется и целует дочь в щеку. – Что тебе приснилось? Расскажешь? Перепугала нас всех.
Вика мотает головой, прикусывает дрожащие губы.
– Ладно. Кошмары, бывает, всем снятся. Не бери в голову. Позавтракай, мы старались.
– Вместе? И Димка?
– Да. Он сам лично следил, чтобы я не пережарил омлет.
– Спасибо, – улыбается Вика.
Снизу доносится веселый щебет Димки. Он бегает по дому и, судя по звукам, играет в водителя.
– А как же его болезнь?
– Что? Ну ты вспомнила. Три года уже как ни одного рецидива. Выздоровел. Ты точно хорошо себя чувствуешь?
– Да-да, – растерянно говорит Вика. – Просто сон… – ее передергивает, – сон дурацкий приснился. Теперь все хорошо.
– Ладно. Присмотри за братиком. Нужно бежать. Не скучайте, вернусь через час.
Отец поправляет Вике прическу и спускается вниз.
Вика падает на колени и смотрит под кровать. Пусто. Конверт с документами исчез. Она проверяет в столе, под столом, в сумке. Чертового дневника нигде нет.
Вика берет себя в руки. Переодевается и спускается к брату.
– Дим.
– А?
Брат отвечает, не отрываясь от игры.
– Как себя чувствуешь?
– Что? Нормально.
Димка недовольно морщит лоб. Чего это глупая сестра пристает к нему и отвлекает от важных дел?
– Хочешь, сходим купим тебе пирожное?
– А? Да. Да-да-да.
Димка с еще большим удивлением смотрит на сестру. Одной рукой натягивает ботинок, другой крепко вцепился в руку Вики, чтобы она, не дай бог, не передумала.
«Нет. Тебе нужно уйти».
– Что? – спрашивает Вика дрожащим голосом.
Она смотрит по сторонам.
Этот голос.
Неужели опять все началось?
– Ничего. Я ничего не говорил, – бормочет Димка и пытается одной рукой зашнуроваться.
«Иначе никак. Ты сделала свой выбор. Теперь ты должна уйти».
– Но куда?
– Куда-куда. Куд-куда. Сама попробуй одной рукой завяжи. Посмотрю тогда на тебя.
«Твоя семья будет долго жить. Уходи. Рядом с тобой, ты видела, их ждет мучительная смерть».
Вика вырывает руку из пальцев братика.
– Прости, Димочка. Мы не сможем пойти.
– Ну вот, – разочарованно протягивает Димка. – Так и знал. Не успел.
– Не грусти. Я дам тебе деньги, купишь себе игрушку.
– Да? Круто! А сколько?
Вика достает оставшиеся купюры и протягивает брату.
– Офигеть! – вырывается запрещенное в доме слово, и Димка тут же поправляется: – Обалдеть! Спасибо!
Братик убегает прятать подальше сокровища, а Вика решает, что же ей теперь делать.
«Беги. Это не я, дух приказывает».
– Но куда?
Голос не отвечает, но Вика и так уже знает куда. Она наспех собирает вещи. Только самое необходимое. Она поселится в заброшенном доме, она видела его. Полуразваленный, на окраине города.
Вика пишет записку отцу. Она пишет, что очень любит его и Димку. Просит не искать ее.
Ничего. Главное, они будут живы и здоровы, утешает себя Вика и подрисовывает на листочке сердечки. Она не первая, кто убегает из дома, чтобы спасти родных. И, вероятно, не последняя.
Вика проверяет, чем занят брат. Смотрит на часы, папа вот-вот вернется.
– Дим.
– Что? – На этот раз братик отзывается охотно. Он бросает свои дела и бежит к сестре.
– Давай обнимемся?
– Фе. Ты серьезно? – кривится брат, но,
