Росс МакДональд - Человек из-под земли
- Каким образом она об этом узнала?
- Она сказала, что от мистера Килпатрика, у него был какой-то знакомый в бюро путешествий.
Я почти физически ощутил, будто все видимое делается ярче и четче. Мои свидетели начали дополнять друг друга в своих рассказах.
- Как я сказала, - продолжала миссис Сноу, - это был ужасный скандал! Миссис Броудхаст развернула перед капитаном длиннющий список его подружек, а он кричал ей, что во всем виновата она сама. Я не могу повторить вам, мистер, всего того, что он ей кричал, обвиняя ее в том, что она вот уже десять лет ему не жена. В конце концов, он выскочил из дома как ошпаренный. Бедняжка Стенли дрожал как лист. Он обедал в кухне, но и там было слышно. Он ведь был уже достаточно большой, чтобы понимать, почему они ссорятся. Он выбежал, чтобы остановить отца, но капитан унесся, как ветер, в этой своей спортивной машине. Миссис Броудхаст тоже начала одеваться, чтобы выйти. Стенли хотел пойти с ней, но она не взяла его и попросила меня уложить его в постель. Я сделала это, но потом занялась чем-то в кухне.
Она подняла невидящие, утонувшие в прошлом, глаза.
- Второе потрясение я пережила, обшаривая дом в поисках Стенли. На столе в кабинете лежал футляр с пистолетами, которые миссис Броудхаст унаследовала от своего отца. Одного пистолета не было, рядом лежала открытая коробка патронов. Я не знала, что делать! В результате я не сделала ничего, просто сидела и ждала, когда они вернутся.
Она сидела передо мной в кресле на колесиках, отрешенная, в выжидательной позе, словно до сих пор ждала, чем окончится тот давний вечер.
- Их не было больше часа. Наконец, они вернулись вдвоем, мать и сын, с мокрыми от росы ногами, бледные и испуганные. Миссис Броудхаст прежде всего уложила Стенли в постель, после чего уволила меня. Вернувшись домой, я убедилась, что моего собственного сына нет в постели. Это была роковая ночь для матерей!
- Для сыновей тоже, - напомнил ей я. - Вы думаете, что Стенли был свидетелем убийства своего отца, миссис?
- Не знаю. Знаю только, что он слышал выстрел. Он рассказал мне потом, что его мама убила сову. Таким образом она объяснила ему выстрел. Но, я уверена, он подозревает, что застрелен был его отец. Думаю, это всю жизнь мучило его, но он не находил в себе смелости посмотреть правде в глаза. И потому до последнего дня искал доказательств того, что отец жив.
- Он говорил с вами о смерти отца?
- О смерти нет. Мы не упоминали слово "смерть". Но временами он строил догадки, что могло случиться с его отцом. Спрашивал и меня, что думаю об этом. Я рассказывала ему разные историйки - что выехал в чужие страны, может быть, в Австралию, и, кто знает, не появится ли он снова в один прекрасный день... - она подняла на меня блестящие от переживаний глаза. - А что мне было делать? Не могла же я сказать ему, что подозреваю его мать в убийстве его отца?!
- А своего сына - в том, что он его закопал...
- Этого я вообще не знала тогда, - но она быстро сменила тему. - Но если бы и знала, то ни за что не сказала бы ни Стенли, ни кому-либо другому! Обязанность женщины - хранить своих близких.
33
Я попрощался с нею и под проливным дождем поехал в больницу. Это было четырехэтажное здание, протянувшееся вместе с переходами и административными помещениями на целый квартал между двух улиц. Добровольная помощница медсестры в розовом халате, дежурившая в холле, подтвердила что посещение миссис Броудхаст разрешено и назвала мне номер ее палаты на четвертом этаже.
Однако сначала я хотел сходить в прозекторскую. Канцелярия и секционные паталогоанатомического отделения помещались на первом этаже, в конце светло-зеленого коридора с батареями центрального отопления вдоль стен. На дверях висела табличка: "Посторонним вход воспрещен".
За дверью меня приветствовал с холодной вежливостью мужчина аскетического вида в белом халате. На его столе стояла табличка с надписью "Д-р В.Силкокс". На мой вопрос он ответил, что останки Леона Броудхаста еще не привезли, но ожидают в любую минуту. Его глаза за очками в роговой оправе блеснули чем-то, похожим на профессиональный интерес.
- Кажется от него немного осталось?
- Достаточно. Вы должны найти след пули на черепе. Я говорил с двумя особами, они утверждают что он был убит выстрелом в голову. Но на показаниях свидетелей основываться нельзя, нам нужны конкретные доказательства.
- Для этого я здесь сижу. Вообще-то, у мертвых можно узнать больше, чем у живых.
- А тело Стенли Броудхаста еще здесь?
- Оно в морге. Вы хотите посмотреть?
- Я его видел. Хочу уточнить, что было причиной смерти?
- Многочисленные колотые раны, нанесенные длинным ножом.
- Спереди или со спины?
- Спереди, в живот. Кроме того, найден след удара мотыгой у основания черепа.
Поднимаясь в лифте наверх, я почти позавидовал Силкоксу с его молчаливыми свидетелями. Они не фальшивили, уже не страдали и не причиняли страданий.
На четвертом этаже я поговорил с молоденькой медсестрой на посту возле лифта. Она сообщила мне, что миссис Броудхаст чувствует себя значительно лучше, но, несмотря на это, следует ограничить визит десятью-пятнадцатью минутами. Я постучал в дверь палаты и услышал приглашение войти.
Палата была полна цветов - садовых и оранжерейных - розы, гвоздики, экзотические лилии... На туалетном столике стояла ваза жонкилий с прислоненной к ней визитной карточкой Брайана Килпатрика. Миссис Броудхаст сидела в кресле подле залитого дождем окна. Она была в цветном халате, ярком, как заполняющие комнату цветы, и выглядела неожиданно хорошо. Но в ее глазах пряталась обида, на секунду лишившая меня дара речи. Миссис Броудхаст заговорила первой.
- Это вы, мистер Арчер? Очень рада видеть вас! Я хотела вас поблагодарить.
Я ожидал чего угодно, но только не этого.
- Поблагодарить? За что?
- За спасение моего внука. Мне звонила моя невестка. Сейчас, когда мой сын... Стенли... когда его нет, у меня остался один Ронни...
- Ронни молодчина, с ним ничего не может случиться!
- Где вы нашли его? Я не слишком разобралась в том, что говорила Джин.
Я сжато рассказал ей о событиях последних двух дней и прибавил, пользуясь случаем:
- Не слишком вините Сьюзан, миссис. Она была свидетелем убийства вашего сына и могла потерять голову. Она думала только о спасении малыша.
Произнося это, я сообразил, что Сьюзан была свидетелем двух убийств на протяжении пятнадцати лет. Если миссис Броудхаст убила мужа, не убила ли она также и сына? Или велела его убить? На этот вопрос я ответить не мог. И понимал, что также не могу задать его женщине, сидящей в кресле передо мной. Мои губы отказались бы произносить этот вопрос здесь, в палате, полной цветов, присланных ее друзьями, полной ее искренней благодарности. Но, как часто бывает в подобных случаях, миссис Броудхаст сама навела разговор на нужную тему.
- Я плохо поняла всю эту историю с девушкой... Как ее зовут?
- Сьюзан Крендалл.
- Да... Собственно, чего она искала в каньоне вместе с моим сыном и внуком?
- Думаю, ответа на загадки прошлого.
- Это мне ничего не говорит. Я нынче не слишком сообразительна.
Раздражение в ее голосе и взгляде было направлено в равной мере против меня и против нее самой.
- Сьюзан уже была когда-то в охотничьем домике, - сказал я. Маленькой девочкой она провела там ночь с матерью. Возможно, вы помните ее мать? Кажется, она у вас служила. Тогда ее звали Марта Никерсон...
Она волновалась все сильнее.
- С кем вы говорили?!
- Со многими людьми. Вы чуть ли не последняя в списке. Я надеюсь, что вы поможете мне восстановить события одной ночи в охотничьем домике. Это было около пятнадцати лет назад...
Она покачала головой, чуть отвернув от меня лицо. Ее голова в профиль напоминала классический медальон на фоне залитого дождем города.
- К сожалению, не могу помочь вам. Ведь я там не была...
- Там был ваш муж.
Мышцы ее шеи напряглись. Она резко повернула ко мне голову.
- Откуда вы можете это знать?!
- Ваш муж не вернулся оттуда. Он был застрелен и похоронен поблизости. Сегодня мы его откопали.
- Понимаю... - она не сказала, что именно понимает, но ее глаза сузились и потемнели от этого известия, а скулы заострились. Выражение ее лица напомнило мне вырытый череп. - Это конец.
- Не совсем.
- Для меня это так. Вы сказали, что обоих мужчин нет в живых. Мужа и сына. Я потеряла все, что любила.
Она постаралась принять трагическую позу, но в этом была какая-то фальшь, лишавшая ее слова смысла, они прозвучали пусто и неприятно. А перед моими глазами встали неровные строчки ее записок и неоднозначная характеристика отца, написанная ею.
- Вы уже пятнадцать лет знаете, что ваш муж мертв и похоронен в каньоне, миссис.
- Это ложь, - но ее голос все так же был лишен убедительности, словно она отвечала затверженный урок, в то же время прислушиваясь к его звучанию. - Предупреждаю вас, если вы выступите с этим заявлением публично...
