Лин Гамильтон - Воин мочика
— Ерунда, — махнул рукой Стив. — Это я так, на всякий случай. Просто подумал, что недурно было бы подстрелить сову в семь футов высотой. Попал бы во все книги рекордов в мире.
Он прихватил пару одеял и подушку, широко улыбнулся и шагнул к выходу.
— Ребекка, я возьму второй грузовик, — бросил он через плечо. — А вы, если не возражаете, отвезете меня домой принять душ и позавтракать после того, как забросите студентов, чтобы я мог оставить машину на раскопках. Только слышите, вы, все, чур, оставьте мне утром немного горячей воды, — крикнул он уже из кабины и укатил.
Однако к утру Стив исчез.
14
— Исчез?
На лбу и верхней губе Карлоса Монтеро выступили крупные бусинки пота. Встревоженный фабрикант стоял посреди офиса, растерянно глядя на меня.
— Исчез? Да как такое возможно? Нет, я не получал от него ни единой весточки.
Он вытер лоб большим розовым платком. В помещении, конечно, было тепло, но не так жарко.
— Я сделаю пару звонков, конечно, как не сделать? — дрожащим голосом выговорил он.
«Сделай, дорогой, сделай», — думала я. Все факты лишь подтверждали гипотезу, что уже сложилась у меня в голове: в Кампина-Вьеха что-то очень и очень неладно, одна и та же вьющаяся дрожащая нить тянется через все события последних нескольких недель, начиная от смерти Ящера в моем магазине и Эдмунда Эдвардса в его галерее и кончая исчезновением Стива, Ягуара и Пачамамы. И Монтеро наверняка участвовал во всем происходящем.
Приехав на раскопки утром, я думала, что Стив где-то поблизости. Импровизированная постель, которую он взял с собой, еще носила следы его сна — на подушке остался уютный и чем-то необычайно милый отпечаток головы Стива, одеяла валялись рядом, как будто он отшвырнул их в спешке. Никаких следов насилия или несчастного случая.
— Да никуда он не делся. Отошел в кустики, — пожал плечами Пабло, показывая на еле заметные отпечатки ног на песке, ведущие в сторону деревьев. Пожалуй, и правда, самое логичное заключение. Я несколько минут выждала. Стив не появился.
— А может, — добавил Пабло, — заблудился в лесу.
Заблудился в лесу?
— Не думаю, — ответила я. Да в таком лесу и не заблудишься. Вот там, откуда я приехала — дело другое. Но здесь? Максимум через пятнадцать минут выйдешь к шоссе или проселку. К тому же там легко ориентироваться, потому что видны море и горы.
Я вернулась на гасиенду за остальными, по пути выглядывая Стива. Его исчезновение вызвало небольшую тревогу, но не то чтобы серьезную. Однако к десяти часам утра всю группу уже буквально колотило от напряжения. Хильда послала меня снова на гасиенду, чтобы убедиться, что он не дошел туда самостоятельно. Я еле удержалась от искушения заметить, что легче и быстрее всего было добраться на гасиенду по дороге, а по ней я проезжала уже трижды. Что ж, я проехала по ней в четвертый раз. На гасиенде его не оказалось.
Тогда Хильда отправила в лес небольшую поисковую партию. Я пошла с ними. На песчаной почве виднелось множество следов — по-видимому, тут часто ходили. Но любые более или менее отчетливые отпечатки обрывались у стены из необожженного кирпича. Похоже, там кто-то недавно перекусывал, но только и всего. Возможно, кто-то из рабочих, возможно, просто прохожий. Но не Стив — Стив взял с собой только бутылку воды. Дальше бежала нахоженая тропа, где смешалось столько следов, что проследить какой-то конкретный из них было совершенно невозможно. Мы снова и снова звали Стива, напряженно вслушиваясь, не раздастся ли ответа, пусть даже слабого. Не раздалось.
Около полудня Хильда отвела меня в сторону.
— Не хочу сеять панику, поэтому не окажете ли вы мне услугу? Поезжайте к Монтеро, на фабрику «Параисо», расскажите ему, что произошло. Спросите его, какие шаги, по его мнению, следует предпринять. Если поеду я сама, это будет выглядеть, как будто я серьезно встревожена, что, честно скажу, полностью соответствует действительности. Но вы-то целый день разъезжаете туда-сюда, и вам уже совсем скоро пора встречать Инес…
Голос ее оборвался. Она поглядела на меня почти умоляюще.
Я кивнула. Все равно я сама именно это и собиралась сделать.
— Как вы думаете, не надо ли позвонить его семье? — прошептала я.
— Еще нет, — ответила она. — Не стоит беспокоить их без необходимости. Может быть, вечером, если…
Она умолкла. К нам приближался Пабло с одним из рабочих.
— Поеду за Инес, — сказала я нарочито громко, чтобы слышали все окружающие. — Поеду дальним путем и по дороге буду высматривать Стива.
Хильда несколько успокоилась.
И вот Монтеро вернулся в офис после сделанных звонков. Как я ни вслушивалась, но разобрать ничего не смогла.
— Не думаю, что уже следует обращаться в полицию, — сказал он. — Вы же знаете, у меня свои связи, и я их задействовал. Его будут искать. Наведут справки. Давайте подождем до завтра, а тогда уж заявим об исчезновении в полицию. Если он так и не объявится, непременно приезжайте ко мне снова.
На первый взгляд, в словах его вроде имелся свой смысл. Стив исчез всего несколько часов назад, и при обычных обстоятельствах совет Монтеро можно было счесть вполне разумным. Но в том-то и дело, что обстоятельства никоим образом не были обычными, и я прекрасно это понимала. Я твердо вознамерилась нанести в «Параисо» повторный визит, но только не тогда, когда Монтеро меня ждет. Касательно семейки Монтеро у меня было два плана, и оба на ночь, когда все обитатели гасиенды отойдут ко сну: обыскать комнату Лучо, поскольку последнее время он там не ночует, и еще раз наведаться на фабрику.
Судя по состоянию комнаты, Лучо был взрослым парнем, напрочь застрявшим на уровне развития двенадцатилетнего мальчишки. Кругом царил полный беспорядок, одежда валялась повсюду, больше всего на полу. Все стены оклеивали плакаты, отличавшиеся от плакатов знакомых мне мальчишек только по содержанию: рок- и рэпгруппам Лучо предпочитал военную тематику с явным фашистским душком.
Я начала систематически обшаривать комнату: заглянула под кровать, приподняла подушки и одеяло, потом матрас. Пистолета там не было.
Затем я проверила комод и шкаф для одежды. Неприятно рыться в чужом ящике для нижнего белья, когда там нет никакого белья, но, пожалуй, если бы оно там было, это оказалось бы еще неприятней. По-прежнему никакого пистолета.
Я перешла к письменному столу, потом как можно тише отодвинула шкаф от стены, чтобы заглянуть за него. Встряхнула ковер, из-под него вылетела такая туча пыли, что я едва не расчихалась. Но более оттуда не вылетело ничего.
Когда я готова уже была сдаться, внимание мое вдруг привлек краешек конверта, высовывающийся из-за одного из плакатов. Конечно, искала я не его, а пистолет, но мне стало интересно, что же такое тайное можно хранить за плакатом. Письмо было адресовано мне. «Ребекке» было выведено крупным детским почерком.
Перевернув конверт, я обнаружила, что он заклеен, но, судя по мятому виду, был вскрыт над паром и запечатан вновь.
«Дорогая Ребекка, — начиналось письмо. — Во-первых, извените за правильнописание. Я не очень-то харашо учился в школе. Много балел и пропускал».
Пожалуй, это было еще мягко сказано. Большей неграмотности, чем у автора письма, мне еще видеть не приходилось. Потратив пару секунд на раздумья о несовершенстве нашей системы образования, я принялась читать дальше.
«Знаю, шо пишу коряво и с ашипками, но пожалуста, прочтите все до конца. Вы моя единственная надежда».
От кого бы это могло быть?
«Знаю, шо нада была сказать вам раньше, но пару лет назад я шибко баловался марихуаной. Больше сам курил, но иногда дружкам давал. Полиция, она разницы не делает, кто продает травку или просто так дарит, так шо сичася, можно сказать, не в ладах с законом. Я этим вовсе не гаржусь. Просто пишу вам, шобы вы знали, шо я гаварю правду и поверили всему остальному.
Не знаю, как написать, шоб вы поняли, но это все чистая правда.
До недавних пор, точно не помню, я, как и вы, щитал, шо вся эта брехня нащет перевоплощения — бред собачий. Но вот лежу как-то раз и пробую свой самодельный продукт, ежли вы понимаете, о чем это я, и вдруг произошло шо-то потрясающее. Типерь-то я думаю, что вошел в контакт со своим духом. В мозгу у меня вроде как шо-то вспыхнуло, вот как камета пронеслась, а патом я смог путешествовать по всем сваим жизням взад-вперед. Вот ей-ей, не вру.
Это вышло самое потрясающее мысленное путишествие всех времен. И знаете, шо я понял? Не стану долго морочить вам голову. Во все времена я был пророком. Мог предсказывать наперед шо произойдет. Когда я открываю рот у меня само собой так и льется нащет будущего. Сперва я удивлялся, а типерь уже попривык.
Спирва я был той теткой — Кассандрой — которая сказала Троянцам нащет большого деревянного коня. А он как вы знаете кишел греческими солдатами. Патом я стоял на улицах Рима и гаварил Юлию Цезарю остерегаться Мартовских Ид. Он не слушал и все мы знаем шо с ним стало. А ище патом я предупреждал Наполеона не соваться в Россию, но он тоже не слушал.
