Джозеф Уомбо - Сверкающий купол
- Добро пожаловать, дорогуша. Хочешь расслабиться?
- Да, я сегодня на работе немного напрягся.
- Обычный массаж - двадцать пять долларов. Особый а-ля Афродита сорок пять. Ванна с парной - еще двадцать. Правда, не похоже, что тебе нужна парная. Некоторые здесь скидывают по пять фунтов. Тебе скидывать ничего не надо.
Чего это они все хотят сказать? Он что, пришел сюда, чтобы они отгадывали, сколько он весит? Он меньше, чем раньше похож на копа? Эл Макки решил, что до конца недели будет питаться отбивными, картошкой и бобами. Ему все равно, что будет с желудком, но он наберет немного веса. Шутки насчет телосложения хороши в меру.
- Наверно, обычный, - сказал он.
- О,- разочарование было плохо скрыто. Она поправила очки с розовыми стеклами в форме сердечек. Она поправила вездесущую прическу под Бо Дерек, но она стоила не десятку. Даже не пять с половиной. - С тебя двадцать пять. Плата сейчас.
- Как зовут мою массажистку? - спросил Эл Макки.
- Ты заходил сюда раньше?
- Раза два или три,- сказал Эл Макки.
- Сегодня у нас Трикси, у нас есть Джина и у нас есть Лорел.
- Я их не знаю, - сказал он. - В последний раз была девушка, которая мне действительно понравилась. По-моему, ее звали... кажется, Джой?
- Не знаю никакой Джой, - сказала она. И это было похоже на правду... с ее стороны.
- Минутку. Не Джой, э-э... Джилл. Точно. Джилл. Она сегодня здесь?
- Джилл? Нет, она не приходила несколько недель. Она здесь только подрабатывает. - Затем женщина усмехнулась и сказала, - Если тебя массажировала Джилл, то держу пари, что это был романтический массаж.
- Да! - воскликнул Эл Макки.
- Джилл не будет массажировать за двадцать пять. Ты наверно получил особый а-ля Афродита. Может даже сверхособый.
- Эх, жаль, что нет Джилл,- сказал Эл Макки.
- Ладно, солнышко, мы о тебе позаботимся, теперь я знаю, что тебе нужно. Для "особого" у нас есть еще две девушки. У нас есть Лаверна. У нас есть Сладкая Люси.
- Не знаю, - сказал Эл Макки, стоя в нерешительности. - Может стоит придти в другой раз. Мы с Джилл сразу друг друга поняли.
- Конечно, конечно. Я понимаю, - нетерпеливо сказала женщина. - Я знаю, какой массаж тебе нужен. Иначе бы ее не прозвали Раскладная Джилл.
- Рас... чего?
- Раскладная Джилл. Раскладная Джилл! Я знаю, что тебе нужно. Так, Лаверна черная. Ты ведь без предрассудков?
- Нет, но...
- А Сладкая Люси - японка. Она из Токио. Здесь работает всего шесть месяцев. Хотя довольно хорошо говорит по-английски. Она тебя сразу поймет, - женщина при этом захихикала.
- Если бы я опять смог получить Джилл...
- Слушай, Сладкая Люси знает все японские массажные штучки. И вообще, это она учила Джилл массажировать.
- А-а, понимаю, - сказал Эл Макки. - Это другое дело. Она лучше Джилл? Она ведь дружит с Джилл?
- Между прочим, дружит. Если Джилл понравится тебе больше после сеанса с Люси, скажешь мне, я назначу время, ты придешь и увидишься с Джилл.
- Ну, кажется, ошибиться здесь невозможно, - сказал Эл Макки.
- С тебя еще двадцать. Сладкая Люси не делает ничего, кроме "особого а-ля Афродита".
Эл Макки надеялся, что капитан Вуфер не заартачится, когда они предъявят ему этот счет. Сорок пять долларов!
- Что ты решил насчет ванны?
- Конечно нет! - сказал Эл Макки. Сорок пять долларов!
Комнатушка была крохотной, с одним столом, заставленным маслами, лосьонами, полотенцами и мочалками. Там стоял и массажный стол с чистыми простынями и полотенцем, свернутым у изголовья. Там был деревянный стул и два стенных крюка с вешалкой. Там из одинокой обшарпанной колонки, звучала музыка. И все. Сорок пять долларов!
Он ожидал плюшевые подушки, персидские ковры, может быть, маленький бассейн с искусственным водопадом, какие-нибудь сексуальные японские стенные росписи. И где этот чертов бар? Он начинал нервничать. В конце концов, это был его первый массаж, не считая того, "особого", двадцатидолларового в 1955 году. Ему надо выпить. Он выглянул из комнатушки, в которую его направили. В коридоре он не услышал никаких звуков, напоминавших ожидавшийся бесшабашный кутеж.
Здесь нету никакого бара! Только с полдюжины таких же клетушек! Ванна с парной на самом деле были, наверное, лягушатником с пластиковым мешком для пара.
По крайней мере она оказалась молодой. Она была не особенно красивой, Не то, что та, в 1955. Она была в шортах и обрезанной футболке, как запомнившаяся ему девушка на катке. Она сказала, - Снять, пожалуйста, одежду. Лечь на стол. Я сичас придти.
Эл Макки снял и повесил пиджак и брюки. Он беспокоился о бумажнике, но черт с ним: сколько у него можно украсть? И как можно залезть в карман брюк, чтобы он не увидел? Когда он перестанет чувствовать ручонки на своем заду, он повернется и посмотрит. Он разделся до трусов и замялся. Какого черта. Он на задании. Он снял заношенные трусы и сунул их в карман пиджака. Он не хотел, чтобы она их увидела. Последняя сука, на которой он женился, никогда не следила, чтобы у него было приличное белье.
Он вытянулся на столе и стал ждать. Музыка стала еще более обшарпанной. Сорок пять долларов!!
Дверь открылась, и вошла Сладкая Люси со свежими полотенцами.
- Хотеть "особый Афродита"? - захихикала она. - Я хорошо. Я думать, тебе понравится.
- Да, в прошлый раз меня обслуживала Джилл, - сказал Эл Макки, наблюдая, как она вылила в ладонь какой-то лосьон и растерла руки.
- Джилл хорошая девушка. Я ее учить. Тебе масло или росьон?
- По моему Джилл наливала масло.
У него появились эротические ощущения как только она вылила ему на спину теплое масло. у него исчезли эротические ощущения как только она начала работать над его шеей и плечами. Черт побери! Она его не жалела!
- Ты тощий, - сказала она. - Иногда костлявый больно. Нет мяса. Кости больно.
- Да, да, -сказал он. - Я не знал, что надо быть Арнольдом Шварценеггером, чтобы получить массаж. - Ему надоели все эти шуточки.
- Кем?
- Никем. Слушай, когда вернется Джилл?
- Ты любить Джилл, да? - сказала она. - Раскладная Джилл. Ты меня тоже полюбить. Увидишь.
- Я тебя уже люблю, - сказал Эл Макки.- У-у-уй! Полегче с позвоночником!
Стало легче, когда она работала с ногами. Не больно. Он еще лежал на животе. За эту пытку платят деньги? - Слушай, когда, ты сказала, вернется Джилл?
- Ладно, сказала она, выйдя из себя. - Хочешь побыстрее получить штучку, как у Раскладная Джилл? Я сначала стараться хороший массаж! Ладно. - И она вылила полфлакона детского масла меж ягодиц.
- У-у, - воскликнул Эл Макки.
Затем, когда он еще лежал на животе, обе ее руки запорхали над ним.
- Ты нетерпеливый, - сказала она. - Ждать - дальше лучше. Ты не ждать. Раскладная Джилл. Раскаладная Джилл. Все, что ты хотеть - Раскладная Джилл!
- У-у, - воскликнул Эл Макки, в то время как она разминала его ягодицы. Черт с ней, с Джилл. Черт с ним, с Марти. Для него опять наступил 1955 год, и он был молодым бычком!
Но вдруг, когда он стал входить в полунапряженное состояние, все кончилось.
- Конец, - сказала она. - Я дать тебе супер-массаж еще за двадцать доллар.
Эл Макки соскочил со стола и бросился к брюкам. Черт с тобой, Изумительная Грейс. Все дело в руках. Он превратился в фаната массажных салонов!
У него осталось всего тринадцать долларов с мелочью. - У меня нет двадцати долларов, - воскликнул он.
- Массаж закончен, - пожала плечами Сладкая Люси.
- Подожди. Подожди. У меня есть тринадцать! И немного мелочи.
- Нет. двадцать доллар, - сказала она, собирая полотенца, а Эл Макки уже умирал, не родившись.
- Ты берешь по кредитной карточке?
- Наличные.
Боже, у него же были тридцатидолларовые часы!
- Слушай, я вернусь... завтра и заплачу! Будь здесь вместе с Раскладной Джилл, и я дам тебе сто долларов за двойной массаж.
- Сейчас нет двадцать. Завтра есть сто. Да, да.
- Слушай, я не беру с собой наличные, когда хожу на Стрип. Кругом полно разных хулиганов.
- Ладно, я дать "супер", но ты должен Сладкой Люси.
- Ла-а-адно! - вздохнул Эл Макки, ложась обратно. Супер!
- Теперь, - прошептала она, - я показать, где Раскладная Джилл научиться своим штучкам. - Она наклонилась и поцеловала Эла Макки в щеку. Поцеловала его. Этого он не ожидал.
- О-о-о! - вздохнул он. Маленькая моя веточка цветущей вишни!
Затем она стала щекотать ему ягодицы и бедра. Он чувствовал, как шевелятся волосы на ногах. Он почти не чувствовал ее рук. Неужели она собирается месить ему яйца, как тесто на кухонном столе? Или что?
Затем она легонько пощекотала его вдоль спины. Она мурлыкала и шептала что-то по-японски. Возможно она называла его вонючим, отвратительным, круглозадым дегенератом, но ему было все равно.
- Любить?
- Любить, - вздохнул он.
До сих пор она не дотрагивалась до него. Когда она дотронулась, он раздулся, как проклятый дирижабль. Он был в полной готовности. Затем он почувствовал, как всего лишь один ее ноготок коснулся волос на яичках.
